Нищие и больные: Коронакризис оставит Россию без среднего класса
Кризис, вызванный пандемией коронавируса, больней всего ударит по российскому среднему классу. Такой прогноз в интервью РБК дал ректор Высшей школы экономики (ВШЭ) Ярослав Кузьминов.
По словам Кузьминова, в той или иной степени доходы, скорей всего, будут падать у всех слоев общества. Но богатые, даже потеряв часть средств, все равно останутся богатыми, бедные — бедными, а вот средний класс рискует «скатиться» в бедность.
В первую очередь, как он считает, это касается экономики услуг (в том числе, интеллектуальных), и экономики впечатлений, которая давала пространство для развития новых креативных проектов.
При этом есть два сценария, разработанные экспертами «Вышки».
Базовый предполагает, что уровень безработицы в стране составит в 2020 году 8% (по данным Минтруда, на начало года он был 4,6%). И наибольшие потери стоит ждать в некорпоративном секторе экономики — до 1,5 млн. человек, т.е. это тот самый малый и средний бизнес.
В пессимистическом сценарии работу в текущем году потеряет до 9,5% экономически активного населения, и до 9,8% - в году будущем.
В принципе, эти показатели почти совпадают с «худшим прогнозом», который ранее дал по безработице в России глава Счетной палаты Алексей Кудрин. А именно, что от 7 до 10% наших граждан трудоспособного возраста могут из-за коронакризиса остаться без постоянного источника заработка.
С другой стороны, то, что нынешняя непростая ситуация затрагивает фактически каждого жителя страны, это — очевидность. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы спрогнозировать, что бедные в результате этого кризиса останутся бедными, а богатые — богатыми.
По сути, это лишь констатация.
Интересно другое. Кузьминов, предрекая среднему классу проблемы, не дает четкого определения, кого он к этому классу относит. Сколько вообще представителей этого класса в России. И каковы здесь параметры…
В этой связи можно вспомнить объяснения Владимира Путина в интервью ТАСС, где он говорит, что «средний класс в каждой стране разный» и неправильно отождествлять российский средний класс с уровнем жизни во Франции, Германии или США. Однако методика Всемирного банка, по словам президента, позволяет причислять к среднему классу тех людей, доход которых в полтора раза больше минимального размера оплаты труда. В России он чуть больше 12 тыс. руб. То есть, более 70% граждан России, по мнению президента, относились к среднему классу.
— Конечно, богатые останутся богатыми — в этом Кузьминов абсолютно прав, — комментирует ситуацию доктор экономических наук, независимый эксперт по социальной политике Андрей Гудков. — Что же касается среднего класса — давайте разбираться…
Я считаю, что Владимир Владимирович просто троллил журналиста, когда говорил, что у нас 70% населения, это средний класс, ссылаясь на Всемирный банк.
Дело в том, что у Всемирного банка есть своя методика и свое очень разумное определение прожиточного минимума и минимального размера оплаты труда (МРОТ). Во всем мире они приравнены друг к другу. У нас, как известно, их совсем недавно приравняли друг к другу. Это было основное требование Федерации независимых профсоюзов России на протяжении двадцати лет.
«СП»: — Да, по величине МРОТ и прожиточный минимум в 2020 году сравнялись, но это всего 12 тысяч 130 рублей…
— Почему они такие низкие, хотите знать…
А потому что еще в 1992 году наше Министерство социальной защиты установило прожиточный минимум для единицы — на душу население. А люди, вообще-то, живут в семьях. И еще такая неожиданность — в семьях есть дети, которые тоже кушают, ходят в школу, гуляют, требуют игрушек…
Всемирным банком МРОТ устанавливается, как 160% от прожиточного минимума. Потому что доход должен в полтора раза превышать уровень бедности. У нас бедным считает тот, кто зарабатывает меньше прожиточного минимума — сегодня это 12 тыс. 130 рублей. То есть, средний класс у нас начинается где-то от двух МРОТ — с 25 тысяч рублей.
Фактически на сегодня это медианная зарплата в стране. А медианная зарплата, как показатель оплаты труда, означает, что 50% работников получают меньше этого уровня, 50% - больше.
Поэтому при всех натяжках мы можем отнести к среднему классу 50% тех, кто получает более чем медианную заработную плату. Хотя их доход в этом случае может быть даже ниже средней зарплаты по стране.
Правда, есть и другой критерий, который социологи выдумали еще в пятидесятые годы. И он очень четко определяет, кто средний класс, кто не средний.
«СП»: — Поясните.
— Критерий следующий: сколько на витальные потребности требуется денег и как они относятся к совокупному доходу. Витальные потребности, это те потребности, которые обеспечивают жизнедеятельность организма, скажем так. На них у среднего класса должно уходить меньше 50% дохода, с учетом трат на питание в размере 25% - максимально.
У нас в среднем на эти нужды уходит больше 50%, и поэтому говорить о том, что половина россиян относятся к среднему классу, никак нельзя. По уровню потребления у нас еще только процентов 19 граждан могут отнести себя к среднему классу.
Что касается прогноза Кузьминова о том, что средний класс умирает…
Средний класс, который занимался торговлей, точнее, просто спекуляцией промтоварами (обычно зарубежного производства), алкоголем и проч., получил пару лет назад серьезный удар, когда по распоряжению мэра Собянина в столице снесли все ларьки. Кто мог, перебрался в торговые центры или куда-то еще.
Сейчас — в карантин — промтоварную торговлю закрыли. Но мелкопродуктовая, живет и процветает. Это в Москве она не очень видна, а в других городах достаточно объемна.
Более того, эти ребята повышают цены вслед за торговыми сетями. Поэтому, как говорится, «кому война, а кому мать родна».
И, кстати, у так называемых креативных товарищей тоже все не так плохо. Во-первых, у них колоссальные возможности для дистанционной работы. Любая креативная услуга-впечатление, она может быть переведена в электронный вид. И чем дальше развиваются IT-коммуникации, тем легче это сделать и эффект от такого перевода увеличивается.
Поэтому я бы, в отличие от Кузьминова, «хоронить» их не стал.
«СП»: — Да, но о том, что малый и средний бизнес может накрыть волна банкротств, говорит не только он. Последний доклад ООН был тоже о том, что заработка из-за пандемии могут в этом году лишиться 196 млн. человек по всему миру.
— А здесь я бы обратил внимание вот на что. Количество тех, кто переболел уже COVID-19, у нас растет. Но с этих людей почему-то не предлагают даже снять карантинный режим. Хотя в их крови уже выработались антитела к болезни, и они получили иммунитет.
Почему в таком случае эти люди должны находиться в системе самоизоляции? Почему должны пользоваться электронными пропусками? Не пора ли их снабдить какими-то «вездеходами».
Ведь будучи привлечены к оказанию услуг, на которых специализируются малый и средний бизнес, эти люди вполне способны его оживить.
Это достаточно большая группа людей. К тому же, помимо тех, кто переболел в легкой форме и выработал антитела, есть еще люди, у которых к этой заразе имеется естественный иммунитет.
Например, сейчас парикмахерские салоны все закрыты. Но если у мастера иммунитет, то почему бы ей (или ему) не разрешить обслуживать клиентов? Такой парикмахер никого не заразит и ни от кого не заразится. Почему мы этот факт игнорируем?
В методологических посылах Кузьминова латентно содержится предположение, что эпидемия навечно. Однако скорее правы те, на мой взгляд, кто говорит о вероятности второй или третьей волны. Это вполне возможно, хотя пока еще очень неопределенно. Но, в конце концов, есть же периоды межсезонья. И в эти моменты будет идти очень интенсивная экономическая жизнь.
И проблема состоит в том, как предприятия возрождать.
«СП»: — А в чем проблема?
— Очень часто в неуемной жадности местных властей, которые душат малый бизнес арендной платой. Почему так расплодились в свое время те же ларьки и павильончики? Да, потому что построить ларек из алюминиевого профиля и специального стекла стоило гораздо дешевле, чем снять рядом находящееся помещение в капитальном строении.
Если эту проблему, так сказать, смягчить, то возрождение бизнеса произойдет достаточно быстро.
Потом, как я понимаю, спрос, не падает, он — откладывается. И вечно это продолжаться не будет. К лету, когда установится жара и будет ясная погода, вирус будет погибать от ультрафиолета на любой поверхности до того, как придут дезинфекторы. Карантинные явления смягчатся, и здесь главное подтолкнуть бизнес к возрождению.
Если средний класс восстановится в своих доходах, то ему волей-неволей придется поделиться полученными доходами с теми, кто находится ниже, но в состоянии работать.
«СП»: — Почему, по-вашему, ректор ВШЭ только констатирует факт скатывания в бедность среднего класса, не предлагая ничего, что могло бы этот сценарий предотвратить?
— ВШЭ — это, вообще-то, оазис либеральных экономистов, социологов, политологов…
И именно «Вышка» была вдохновителем той самой оптимизации российского здравоохранения, которая показала, что либеральная идея в применении к крупным социальным институтам приводит к очень большим издержкам.
Поэтому у ректора вуза, действительно, дурное настроение. Он — человек умный, профессиональный и отлично понимает, как его предыдущая деятельность инициатора либеральных реформ в сфере здоровья сказалась на тех, кто попал сегодня под каток этой инфекции. Благо, что не успели просто все оптимизировать тогда.
В Кремле с прогнозом Кузьминова тоже ознакомились.
Но, как сообщил журналистам пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, там не выделяют какой-то один привилегированный класс и стараются поддержать все слои населения страны.
«Мы сами читаем очень много прогнозов, очень много вердиктов разным группам населения, разным отраслям промышленности, производства, разным участникам экономической жизни. Очевидно одно — ситуация непростая, — отметил Песков. — Безусловно, она очень сложная и она требует большой слаженной работы от руководства страны, от правительства, от руководства регионов и от участников экономической жизни».
Он признал, что Россия переживает трудности. Но при этом констатировал: есть понимание того, что нужно делать, чтобы их пережить.
Коронавирус: Мантуров раскусил Путина, и рассказывает сказки про «русские ИВЛ»
Новости здравоохранения: Брюс Эйлвард, ВОЗ: «Если я заражусь вирусом, надеюсь, меня будут лечить в Китае»