Рейтинг губернаторов за март-апрель

Центр информационных коммуникаций «Рейтинг», в рамках проекта «Национальный рейтинг», опубликовал очередное исследование, посвящённое оценке деятельности глав субъектов Российской Федерации.

Объектом исследования являются руководители субъектов Российской Федерации. Хронологические рамки рейтинга охватывают март-апрель 2020 года.

Результаты «Национального рейтинга» получены на основании заочного анкетирования, заочных и очных опросов представителей экспертного сообщества.

Заочные экспертные опросы проводились с использованием некоторых положений методики Уильяма Гордона («Синектики»). Ключевой являлась установка «Синектики» о повышении уровня оценок в случае привлечения в качестве респондентов не только экспертов узкой специализации, но людей абсолютно разных с профессиональной точки зрения. Таким образом, в «Национальном рейтинге губернаторов» сознательно задействован максимально широкий круг экспертов самой широкой профессиональной и социальной принадлежности. Такой их состав позволяет сделать результаты исследования наиболее демократичными, наиболее приближенными к мнению «простых людей» с понятной поправкой на большую информированность и способность к анализу представителей экспертного сообщества.


Анкеты, рассылаемые экспертам, не только дают им возможность формально оценить работу того или иного регионального главы, но и предлагают обосновывать свои выводы. Подобные обоснования позволяют более детально выявить причины успеха или неудачи тех или иных руководителей субъектов РФ. Кроме того, эти обоснования, как и данные персональных аналитических интервью, проводимых с экспертами, служат основой для составления аналитической части «Национального рейтинга».

Конфиденциальный статус заочного анкетирования является важным способом повышения искренности респондентов. Те эксперты, которые хотели публично высказать свое мнение, по согласованию с редакцией ЦИК «Рейтинг», получали такую возможность. Следует иметь в виду, что издатели периодически предоставляют слово и тем экспертам, позиция которых противоречит общим выводам исследования. Порой на страницах рейтинга одновременно высказываются эксперты, представляющие прямо противоположные мнения. Подобная практика является осознанной и позволяет публично представить максимально широкий спектр мнений сообщества. Эксперты, публично высказывающиеся в «Национальном рейтинге», делают это, не зная итоговых результатов исследования.

Для формата и целей исследования признано лишним акцентировать внимание на нюансах статуса руководителей субъектов («и.о.», «временно исполняющий» и т.п.).

Павел САЛИН
Политолог, директор Центра политологических исследований Финансового университета при Правительстве РФ

Последние два месяца принесли губернаторскому корпусу новые вызовы и новые возможности. Как минимум с середины марта центральное место в региональной повестке занимает проблема коронавируса, которая вытеснила проблему подготовки к плебисциту по Конституции. При этом если первые три-четыре недели этого периода региональные власти были вынуждены действовать на свой страх и риск, то ко второй декаде апреля федеральный центр сформулировал для них новые неформальные KPI, на время заместившие старые.

Пика неожиданная «губернаторская вольница» достигла в середине рассматриваемого периода, когда во время второго обращения к населению 2 апреля федеральный центр в лице Владимира Путина «самоизолировался» от ситуации, оставив принятие решений на усмотрение региональных руководителей. В итоге многие из них впервые за всю свою политическую карьеру оказались в ситуации, когда необходимо принимать решения без наличия чётких ориентиров из Москвы. Другими словами, в начале апреля на короткий период (примерно на неделю) губернаторы, вопреки своему желанию и намерениям федерального центра, смогли на личном опыте испытать, что такое политическая субъектность. И хотя этот период длился недолго – уже через несколько дней федеральная власть спохватилась и начала активно транслировать сигналы-ориентиры, такой опыт может помочь некоторым региональным лидерам позднее, в случае нового и более продолжительного паралича принятия решений центральной властью ближе к концу 2020 или скорее даже в 2021 году, более оперативно сориентироваться, адаптироваться к новой ситуации и трансформироваться из «технократов» в политиков. Пока же многие из них продемонстрировали, что способность принимать сигналы «снизу» не утрачена. В частности, подписанные 5-7 апреля губернаторами документы о продлении режима повышенной готовности предусматривали серьёзные послабления для мелкого и среднего бизнеса, который без них, на фоне пассивной позиции федерального центра, вообще перестал бы существовать уже к середине месяца.

Однако уже ко второй декаде апреля с коротким периодом «федерализма явочным порядком» было покончено, и Москва через «вбросы» СМИ транслировала губернаторам новые критерии эффективности «чрезвычайного периода». Среди них – как социально-экономические, выполнение которых контролирует правительство, так и социально-политические (информационные), мониторинг которых относится к компетенции АП. К первым, в частности, относится обеспечение показателей коечного фонда для заболевших и освоения средств, поступающих из Москвы на борьбу с коронавирусом. Уже через пару недель премьер-министр Михаил Мишустин обнародовал список регионов, отстающих по данным критериям.

Однако с учётом того, что именно АП готовит президенту кадровые рекомендации в отношении губернаторского корпуса, больше внимание уделяется «социально-политическим» KPI, которые в первую очередь сводятся к информационной работе. Здесь, как и прежде, задача состоит в нейтрализации информационных рисков и их локализации в пределах региона (в идеале приветствуется их полное отсутствие в местных СМИ и наличие лишь в латентной повестке), только проблемы приобретают «коронавирусное» измерение.

Ярким примером прокола местных властей в кризисной ситуации является несанкционированная акция в Северной Осетии, участники которой формально выступали против введённых региональной властью ограничений. В реальности, как и в большинстве подобных случаев, текущая ситуация (неумелое и зачастую коррупционно-ёмкое администрирование властью введённых ограничений) наложилась на давно существовавшие претензии к главе региона со стороны местных элит. В итоге будущее главы региона Вячеслава Битарова – под вопросом, а взрывоопасная ситуация сложилась и в других регионах как Юга России (прежде всего, речь идёт о Кубани и Ростовской области), так и Сибири, а также частично Центральной России. При этом «окраинные» и традиционно протестные регионы – Калининградская область и Приморье – оказались в числе первых, где уже в конце апреля власть приступила к снятию ограничений.

Также в начале апреля был разморожен процесс перестановок в губернаторском корпусе, причины которых формально были привязаны к коронавирусной теме, но в реальности имели с ней мало общего. В частности, в отставку были отправлены главы Архангельской областей и Коми, которые давно находились в списках «навылет» из-за протестов против строительства мусорного полигона в Шиесе. Именно поэтому практически сразу после своего назначения новые врио практически синхронно высказались против строительства полигона, ничем не рискуя – он уже не предусмотрен в территориальной схеме размещения мусорных отходов Москвы. Правда, новая реальность продемонстрировала, что период «медового месяца» между населением (местными элитами) и новыми губернаторами сократился с 6-9 месяцев до нескольких недель. В частности, уже через три недели после назначения были обнародованы публичные претензии в адрес врио губернатора Архангельской области Александра Цыбульского.

В ближайшие недели с высокой степенью вероятности губернаторам предстоит «возвратиться к истокам» – подготовке к плебисциту по Конституции. Со второй половины мая, согласно предварительным планам, явочным порядком произойдёт смягчение эпидемиологических ограничений (речь идёт об экономических, а не об административно-информационных ограничениях, которые, наоборот, могут быть ужесточены), после чего возникшая в связи с этим позитивная повестка должна создать почву для активизации агитационной кампании.

Дмитрий ЖУРАВЛЁВ
Генеральный директор Института региональных проблем

Ситуация, спровоцированная пандемией коронавируса, для российских регионов сложилась очень непростая. Период марта-апреля был очень тяжёлым для региональных властей России. Поскольку у большинства территорий особых ресурсов и запасов никогда не было, они всегда работали «с колес», а новая проблема требует усилий и ресурсов. Конечно, центр перечисляет в субъекты финансовую помощь, но деньги не превращаются в предметы по мановению волшебной палочки.

Однако не все главы стремятся помощью воспользоваться. Разочаровал владимирский губернатор. Мне казалось, что в такой близости от Москвы можно было добиться лучших результатов. Возможно, и ситуация виновата, а не он. Но заявлять о нехватке финансирования в то время, когда деньги были уже отправлены Москвой, весьма странно. Всё-таки Владимировская область – не Хабаровск, вряд ли деньги шли к нему письмом.

А вот московская ситуация удивила меня положительным образом. Хотя я никогда не был горячим поклонником Сергея Собянина, всегда относился к нему спокойно, но если сравнить ситуацию в Москве и Нью-Йорке, то мы видим, насколько в Москве лучше. Это сопоставимые столицы, большие центры, в Москве заболевших коронавирусом – больше половины от общего числа по стране. Но данные и по выздоровевшим, и по умершим намного лучше американских. Можно критиковать московское правительство, наверное, есть даже, за что, но оно оказалось лучше руководства города Нью-Йорка. В сложной ситуации выбора между абсолютным открытием и абсолютным закрытием Собяниным выбран разумный баланс.

Расширенные полномочия вынужденно пришли к губернаторам раньше положенного срока – болезнь не в курсе того, что в России готовится процедура голосования за поправки к Конституции. На мой взгляд, в значительной степени не готова оказалась ресурсная база, а в меньшей степени – руководители регионов. Хотя вопросы усложнились, и увеличилась потребность в ручном управлении, а квалификация аппаратов местного самоуправления по сути осталась на прежнем уровне, выражаясь дипломатическим языком. У нас очень долго местное самоуправление было остаточной системой, героя, желающего возглавить посёлок, надо искать днём с огнём. Отсюда – соответствующий уровень компетенций, а решение многих важных вопросов падает именно на местное самоуправление. Количество задач увеличилось, а люди остались те же.

Тем не менее, отвечать призовут губернаторов. Начало распространения эпидемии в России уже ознаменовалось тремя отставками. И если в Архангельской области смена главы региона назревала давно, и коронавирус только ускорил развязку, то ситуация в Коми, где полыхнула вспышка заболевания, на мой взгляд, напрямую иллюстрирует причину и следствие на фоне пандемии. А в чём вина губернатора? В том, что не посадил сразу всех вернувшихся на карантин, хотя не только он один действовал нерешительно. Другим руководителям, возможно, просто повезло, что их заболевшие (как в Горном Алтае, например) не успели посетить больницу или массовое мероприятие. Резкая отрицательная динамика привлекает внимание центра, а это может быть опасно для губернаторов, к которым вроде бы раньше и претензий не было. Чтобы присмотреться внимательнее, нужен повод. И вспышки заболевания его дают.

Андрей МИРОНОВ
Политолог, политтехнолог. Руководитель Федерации изучения электоральной политики

Пандемия стала для всех совершенно неожиданной. И губернаторы тут не исключение. Но самой большой неожиданностью для них было то, что руководство страны вдруг ни с того, ни с сего передало им те полномочия, о которых они даже не мечтали. И вот здесь как раз пирамида и посыпалась, и достаточно серьёзно. Губернаторы столкнулись с одной простой вещью – соблазном популистских решений: «Я сейчас с шашкой наголо всё сделаю хорошо». И вторая загвоздка – проблема руководителя, обладающего определенными ресурсами: я имею в виду оценку собственных возможностей. Все эти аспекты разошлись, как «лебедь, рак и щука».

В итоге первое, что практически бросились делать губернаторы, – вводить запретительные меры. В Астрахани, Волгограде закрыли въезд, в Красноярске договорились не пускать москвичей и так далее, и тому подобное. Но, как правило, популистские заявления ничем не подкреплены и моментально спровоцировали проблемы. Например, в Краснодаре тут же столкнулись с проблемой пропусков: образовались дикие очереди из желающих их получить. Москва, объявив введение пропусков на передвижение столкнулась с похоже проблемой, но в виртуальной реальности — когда тысячи людей не смогли оформить пропуск по интернету, а потом множество людей, оформивших его, столкнулись с ошибками системы — их пропуска идентифицировались как недействительные. Вдобавок на следующий день Москва получила столпотворение в метро. Всё это – азы теории управления. А многие губернаторы вообще не имеют никакого управленческого образования – с этим-то они и столкнулись. Декларации – декларациями, а способов контроля за теми мерами, которые они декларировали, – нет. И мы получаем самое страшное для губернаторов, что касается рейтинга: недовольство населения.

Мало того, что население напугано, оно ещё сталкивается с ограничением своих свобод. И тут второй вопрос, который не идёт на пользу рейтингу: несмотря ни на что, ни один губернатор не объявил в своём регионе чрезвычайной ситуации (а это именно прерогатива губернатора, а не президента). Но при этом объявление ЧС ставит региональные власти перед ответственностью за людей, которые теряют свою работу, чей заработок уменьшается, и вопрос компенсаций будет стоять перед регионом. В принципе, что происходит по всей Москве? Чрезвычайная ситуация – это не чрезвычайное положение. И, согласно ЧС, они не имеют права ограничивать свободу граждан. Поэтому все запреты, которые вводятся на въезд, передвижение и прочие подобные меры являются просто незаконными, и активисты обращают на это внимание. Чрезвычайное положение – другая статья, и оно может ограничить свободы, но правом объявить его наделён только президент, да и то сроком не более 30 суток.

Народ в РФ не глупый и всё понимает, возникают вопросы: кто будет компенсировать потери бизнеса, потери работы и тому подобные вопросы, что приводят к обвалу рейтингов руководителей, которые в своих регионах пытаются показать себя «управленцами». Принцип «я вами руководил – я отвечу за всё» хорош и правильный, только главы регионов почему-то используют только первую часть: «Я вами руководил». А вот отвечать за всё они как-то не очень хотят или просто не знают российского законодательства. Поэтому обсуждение рейтингов, обсуждение уважения-неуважения к власти – это всё будет накапливаться, как снежный ком. И не в пользу руководителей регионов. Нельзя выделить на сегодня ни один регион, который можно привести в пример другим.

Конечно, позитивная подача информации населению помогает управлению. Такая разовая информационная поддержка необходима. Проблема такой подачи в том, что она крайне ограничена во времени. Нельзя постоянно говорить «халва» — от этого во рту слаще не станет. Если обещания не претворятся в реальность, компенсации не будут получены, то надежды превратятся в ненависть.

Алексей МАРТЫНОВ
Политолог, директор Института новейших государств

Нынешняя весна для российских губернаторов выдалась периодом серьёзного стресс-теста, я бы даже сказал, экзамена. Впрочем, сами того не ожидая, главы регионов начали подготовку к нему немного раньше, чем коронавирусная пандемия накрыла Россию. Можно сказать, главы территорий ещё с начала года начали вживаться в новую реальность, связанную с усилением роли регионов, которое предполагают поправки к Конституции, пока еще не вступившие в силу. Фактически осталась формальность – провести голосование. Но благодаря поправкам, организационно власти российских субъектов оказались подготовлены к нынешнему непростому формату.

На фоне шествия коронавирусной инфекции главы авансом получили от президента расширенные полномочия, самостоятельность и дополнительную ответственность. В логике самой большой страны мира, огромных расстояний, я считаю, весьма оправданно решение президента передать на региональный уровень организацию мероприятий по предотвращению распространения опасной инфекции.

Конечно, мы наблюдаем разные условия, а потому разную тактику и поведение руководителей. Отчасти те или иные действия обусловлены масштабом заболеваемости: у кого-то эпидемия в разгаре, а каких-то уголков нашей страны она едва коснулась, кто-то перестраховался и поторопился закрыть административные границы (что, конечно невозможно), а где-то система ограничений весьма условная, и это оправданно.

Именно на региональные власти ложится сейчас огромная нагрузка и ответственность за то, как проходит эпидемия, насколько готово региональное здравоохранение, достаточно ли оборудования, мощностей, специалистов, ответственно ли подходят к своей работе. Каждый губернатор несёт персональную ответственность, халатность недопустима. И отставки марта-апреля прямо или косвенно напоминают об этом.

В регионы из правительства отправлены очень приличные средства для того, чтобы пережить кризисный момент изоляции, продиктованной интересами нераспространения коронавирусной инфекции, и возобновить, с насколько это возможно минимальными потерями, нормальную жизнедеятельность после.

Можно совершенно точно сказать, что в критерии оценки эффективности губернаторов, по крайней мере, этой весной будет добавлен пункт о том, как тот или иной регион справился с пандемией.

Александр АСАФОВ
Политолог, журналист, политический эксперт

Для того, чтобы оценить ситуацию, в которой этой весной оказались главы регионов, надо вернуться на некоторое время назад. В конце прошлого года в жизни губернаторов возникли новые обстоятельства: с введением того самого KPI, который предусматривает новые способы коммуникации с населением, современный формат отчётности и менее забюрократизированную реакцию на запросы граждан. Нововведение поставило крест на политической карьере многих губернаторов, итоговая оценка деятельности которых ожидалась этой весной.

Безусловно, новые обстоятельства, связанные с мировым финансовым кризисом (он уже очевиден), с влиянием распространения новой коронавирусной инфекции, несколько изменили степень участия губернаторов в общественно-политической жизни. Теперь не только следование или не следование KPI рассматривается как параметр оценки деятельности глав регионов, но также реагирование на новые вызовы и угрозы, учитывая новые расширенные полномочия, предоставленные высшим руководством страны.

Поэтому именно с учетом коронавирусной повестки необходимо упомянуть ряд отставок, случившихся в эти месяцы. И хотя некоторые эксперты не согласятся с тем, что к трём отставкам этого периода привели действия (или бездействие) по нераспространению covid-19, считаю, пандемия всё-таки свой вклад внесла. Отсутствие своевременной реакции, взаимодействия с гражданами, оказания им помощи – сегодня основной критерий оценки эффективности глав регионов: отставленные руководители Архангельской области, Республики Коми и Камчатского края этот тест не прошли. В инерционной модели поведения этих глав регионов присутствовала такая черта, как задерживание информации о реальных данных. Это наглядно было видно на примере Коми, когда сразу после отставки Сергея Гапликова статистика заболевших коронавирусом резко увеличилась.

Учитывая новую повестку, главы не должны забывать о прежде существовавших KPI. Несвоевременность, запоздалость, непонимание момента, попытка уйти от ответственности в новых условиях, переложив решения на федеральный центр, скажутся на судьбе части губернаторов в ближайшее время. В похожей ситуации (где вместо коронавируса отягчающим фактором был Тулун) потерял пост Иркутский губернатор Сергей Левченко, выказавший полное игнорирование трагических событий на подведомственной ему территории.

Сегодня от губернаторов ждут максимум компетенции по управлению регионом. И многими главами ситуация воспринимается адекватно, они осознали себя, свою ответственность в новой реальности, предпринимают необходимые меры. Конечно, где-то есть инерционное запоздание. Но в целом губернаторы стараются, несмотря на новый режим работы всех секторов экономики, всех секторов человеческой деятельности.

Те же, кто опасается воплощать свою тактику, сторонится политических и репутационных рисков, боится вызвать гнев федерального центра, совершают явную ошибку: это не то, на чем они должны сосредоточиваться. Приоритет сегодня – помощь людям, а не сохранение своего лица на селекторах. Главное сейчас – помочь людям, помочь стране. Как показывает статистика, говорят специалисты и пример других стран – то самое плато, после которого можно будет сказать о достижении победы, всё ещё впереди.

Антон ЧАБЛИН
Политолог, журналист. Главный редактор портала «Акценты»

Регионы юга России по-разному восприняли угрозу коронавируса. Если рассматривать начало пандемии, то самые жесткие меры моментально предприняло руководство Краснодарского края, которое в этом аспекте может соревноваться разве только с Чечней.

Политическая логика жестких мер кубанского руководства очевидна – по темпам распространения ковида-19 Краснодарский край вошел в число лидеров (уже 888 заболевших и 19 умерших).

Поэтому вполне объяснимо, почему Вениамин Кондратьев ввел столь беспрецедентные ограничения (запрет на передвижения между муниципалитетами, карантинные посты на въездах в города, народные дружинники).

Чуть менее жесткие меры предпринял Крым. А следом за ним активизировалась Астраханская область, одной из первых в стране введя QR-пропуска для желающих выходить из дома.

Степень жесткости мер в данных случаях коррелирует, скорее, исключительно с персоной самого руководителя, а уже вторично с ситуацией распространения вируса. Жестким руководителем зарекомендовал себя глава Крыма Аксенов.

Астраханский губернатор Бабушкин – бывший силовик. Но самым первым регионом, который ввел режим чрезвычайный режим, была Калмыкия, сразу как в Элисте появились первые инфицированные. В Ростовской области ввели казачьи патрули.

В целом ЮФО по всевозможным ограничительным мерам идет в жестком тренде: Элиста – пионер в стране по введению ЧС; Кубань – первая по официальному введению карантина, и так далее.

Для регионов юга такие ограничения нанесли весомый удар с экономической точки зрения: это, во-первых, падение туристического потока как минимум до июня. Закрытие муниципалитетов привело к разрыву логистических цепочек в АПК и перебоям с фермерскими продуктами.

Конечно, некоторые главы регионов стараются компенсировать провалы так называемым позитивным информационным доминированием в соцсетях. И Бабушкин, и Аксенов регулярно обращаются к жителям со страниц своих блогов. Кондратьев, Хасиков всегда были активны в своих Инстаграме, и не сбавили оборотов. Изменилась только повестка их выступлений. Но губернаторы-молчуны, как волгоградский Бочаров, так и остались закрытыми.

Среди регионов СКФО наиболее инициативным, медийным и жестким оказался глава Чечни Рамзан Кадыров. Первым в стране он ввел комендантский час, фактически одобрил применение полицейскими дубинок. Это породило массу скандалов. Правозащитники обвинили Кадырова в еще больших, чем обычно, притеснениях. А он, в свою очередь, обвинил их в искажении фактов.

Тем не менее, надо заметить такой позитивный факт, что еще в марте Кадыров первым из других региональных глав дал поручение правительству разработать комплексный план поддержки экономики Чечни. Но какова его судьба и наполнение, пока широко известно.

Другие главы СКФО смотрятся на фоне чеченского лидера более демократичными. Правительство Северной Осетии чуть ли не первые после Москвы запустило свой Телеграм-канал, передающий актуальную информацию о борьбе с каронавирусом в регионе.

В принципе, такие медийные окна – тренд позитивный, дающий людям достоверную информацию и понимание, что власть о них помнит.

Губернатор Ставропольского края практически каждый день записывает видеообращения к гражданам, где лично рассказывает о мерах по нераспространению инфекции и представляет статистику. Одновременно в правительстве проходят брифинги для СМИ.

В Ингушетии – прямо противоположная ситуация. Господин Калиматов как не вел свой Инстаграм, так и не ведет, к людям напрямую не обращается.

В целом, можно сделать вывод, что ситуация изменила уклад жизни многих граждан, но совершенно не повлияла на стиль руководителей. Еще один нюанс, который сразу бросился в глаза – изначально губернаторы сделали медийный акцент на противоэпидемических мероприятиях и ограничениях.

Вопросы поддержки бизнеса и малоимущих граждан, преференций и так далее не пользуются популярностью в медийном выборе глав регионов. Это и понятно – скользкая тема освещается вскользь, какими-то местными министрами, иными чиновниками (например, на Ставрополье эту повестку перехватил бизнес-омбудсмен).

Но главы СКФО и ЮФО эту тему обходят. Отсутствие решительности в коммуникации с бизнесом, отсутствие прямого диалога с предпринимателями, частниками и самозанятыми со стороны глав регионов может стать триггером заметного ослабления их рейтинга.

Первая группа рейтинга




Сергей Собянин (город федерального значения Москва) в результате атаки коронавируса закрепил своё положение лидера федеральной повестки. Однако мнения экспертов «Национального рейтинга» при оценке работы данного главы разделились. Многие высоко оценили жёсткие действия Сергея Собянина по введению пропускного режима, использование электронных средств контроля за перемещением граждан, относительно небольшие (если сравнивать с другими регионами) показатели смертности из расчёта на душу населения. В стационарах столицы были оперативно подготовлены дополнительные места для размещения пациентов с подозрением на инфекцию. Позитивно было воспринято принятие комплекса мер по поддержке граждан – компенсации и льготы по оплате ЖКХ москвичам старше 65 лет и гражданам с хроническими заболеваниями и т. д.

При этом Сергей Собянин вначале заявлял, что считает приоритетной задачей сохранение нормального режима работы города и функционирования его экономики. Однако с развитием ситуации по негативному сценарию правительство столицы сосредоточилось на мерах по предотвращению роста числа заражённых.

Из других сфер городской жизни достаточно часто эксперты в положительном ключе упоминали открытие ещё 6 станций метро в самом конце марта.

Однако стратегия жёсткого контроля и применения чувствительных штрафных санкций привела и к определённым имиджевым издержкам для московских властей. Многие горожане оказались дезориентированы информационной сумятицей вокруг того, что же можно, а чего нельзя владельцам личного транспорта. Часть экспертов «Национального рейтинга» так и не смогли понять, как человек, перемещающийся в одиночку (или с семьёй) в своем автомобиле, способствует распространению вируса, зачем для поездки, например, на свою дачу ему требуется пропуск и т. д. Наиболее резонансными для мэра негативными событиями явились пробки в метро, спровоцированные режимом пропускной системы для пассажиров и сбои в работе выдачи пропусков на передвижение.

В результате Сергей Собянин теряет одну позицию в «Национальном рейтинге», опускаясь на 2-ое место.

Отметивший своё 70-летие глава Белгородской области Евгений Савченко, которого многие эксперты считают «уходящей натурой», демонстрирует, что с этим статусом мириться не желает – озвучиваемые им инициативы имеют подчёркнуто перспективный характер.

В рассматриваемый период губернатор отчитался перед депутатами облдумы о работе правительства региона в 2019 году и пообещал «строить Белгородчину как территорию гармонии, справедливости и творческого развития».​ Напомнил, что третий год подряд область стала пятой среди всех регионов в рейтинге качества жизни. Он анонсировал дальнейшее повышение зарплаты, извинился за дорожников и поблагодарил медиков, педагогов и социально ответственных бизнесменов из «Газпрома» и «Металлоинвеста» за строительство спортивных объектов. Губернатор отдельно выделил создание в регионе НОЦ «Инновационные решения в агропромышленном комплексе», заявив про новую парадигму развития АПК. Эксперты считают, что в этом заинтересован, прежде всего, крупный аграрный бизнес. Уже одобрены и запущены 22 проекта общей стоимостью 1,3 млрд руб. В данном случае Евгений Савченко имел полное право делиться далеко идущими планами, учитывая лидерские позиции региона в сельском хозяйстве. В этом же ключе наблюдатели рассматривают создание Комиссии по повышению устойчивости развития экономики региона. В числе её задач — ежедневный мониторинг цен и объёмов социально значимых продовольственных товаров потребительской корзины в рознице и оптовых сетях.

В условиях сложной социально-экономической обстановки из-за коронавирусной инфекции внимание наблюдателей привлекло предложение Евгения Савченко ввести программу субсидирования процентной ставки по ипотеке от 3 до 5 процентов семьям, проживающим в арендуемом жилье, и решение на 20% повысить региональный материнский капитал. Продовольственные наборы выдадут жителям области, попавшим в трудную жизненную ситуацию в период пандемии (300−350 рублей в день на человека). В регионе также введены льготы для арендодателей и арендаторов и объявлено о мерах поддержки бизнеса, в числе которых предоставление микрозаймов до 5 млн рублей под 2,5%. Это благоприятно отразилось на имидже Евгения Савченко как среди населения, так и в бизнес-среде.

Как достаточно смелый и политически неоднозначный шаг расценили эксперты решение Евгения Савченко, по сути, отменить в регионе режим нерабочих дней, объявленный президентом. С 9 апреля к работе возвратилось большинство предприятий и организаций, прежде всего – малого и среднего бизнеса. Белгородский губернатор также предложил «распечатать» фонды саморегулируемых организаций для поддержки различным организациям в связи с потерями из-за коронавируса.

Белгородская область с не сменяемым четверть века лидером, тем не менее, по-прежнему демонстрирует управляемость и устойчивость социально-экономических позиций. В местной политике образовался значительный пул акторов, которым есть, что терять с уходом первого лица. Поэтому части экспертов позиции губернатора представляются стабильными. В то же время другие наблюдатели считают иначе. Известно острое желание некоторых федеральных структур «подвинуть» белгородского главу, но пока губернатор контролирует ситуацию в области, в условиях нарастающей в России социальной турбулентности его почти наверняка трогать не будут: в кадровой сфере найдётся много гораздо более спешных дел.

Особое значение, учитывая приведенные обстоятельства, для Евгения Савченко имеет то, насколько успешно удастся Белгородской области противостоять коронавирусу. Губернатор применил, пожалуй, наиболее мягкий подход в России, в части административных запретов. Невысокие, на момент написания этих строк, показатели общей численности заболевших, пока «играют» на Евгения Савченко. Однако в последнее время отмечается высокая динамика заболеваемости, что может в итоге быть использовано против этого главы.

Александр Беглов (город федерального значения Санкт-Петербург) поднимается в «Национальном рейтинге». В первую очередь эксперты отметили планы координации управленческих действий с Ленинградской областью и своевременные меры в борьбе с коронавирусной инфекцией.

Александр Беглов поддержал инициативу о социально-экономической интеграции города и области. Об изменении границ речи не ведётся, обсуждаются экономическая, социальная и транспортная синхронизация. В город на работу ежедневно едут тысячи жителей области, а летом в областной регион ­направляются на отдых миллионы петербуржцев. Декларируя действия в их интересах, губернатор Санкт-Петербурга укрепляет свой имидж.

Заявив, что каждое банкротство предприятия в условиях эпидемии нужно рассматривать как ЧП, Александр Беглов получил позитивный отклик в среде предпринимателей. Лично посетив ряд магазинов, глава региона сообщил, что все необходимые продукты, в том числе рис и гречка, имеются в наличии. Что касается здравоохранения, то эксперты отмечают концентрацию усилий властей на вопросах приёма пациентов: к концу апреля число специализированных коек для лечения больных коронавирусом должно достичь 6,5 тыс.

За десять дней в Санкт-Петербурге удалось собрать более 5 000 планшетов для передачи их школьникам из малообеспеченных семей, у которых нет гаджетов для дистанционного обучения. Ранее с таким призывом к горожанам обратился Александр Беглов. Большинство наблюдателей одобряют месседж губернатора, пробуждающий человеческое в людях.



Окончание здесь