«Пытаются урвать кусок территории»: как Карадагский заповедник стал стройплощадкой
Как выяснил телеканал «Вести Крым», участком владеет частное лицо, но называть свое имя и комментировать ситуацию этот человек отказался. Начальник муниципального контроля российской администрации Феодосии Игорь Соколов сообщил журналистам, что местные власти не имеют отношения к этому строительству никакого, а разрешение выдали в российской Службе строительного надзора Крыма. Там, в свою очередь, основания для выдачи документов на строительство пока не комментировали. О странной активности в охранной зоне Карадага шла речь в эфире Радио Крым.Реалии.
Активист из Коктебеля Борис Яремко рассказал Крым.Реалии, что это лишь один из участков в охранной зоне, которые были выделены частникам еще украинскими властями.
– Все участки нарезали давным-давно, когда еще были Коктебельский и Щебетовский поселковые советы. Депутаты принимали решения, голосовали – а сейчас уже другая ситуация, никакой выдачи земли шесть лет не происходит. Это все старые государственные акты, старые дела. Потом пошли купли-продажи, и человек сейчас даже может считать себя добросовестным покупателем. Конечно, границы заповедника там нарушены. Сейчас разбираемся, у нас будет собрание с дирекцией заповедника и экологами.
Директор Карадагского заповедника Вячеслав Литвин сообщил телеканалу «Вести Крым», что администрация заповедника уже направила запрос в Керченскую межрайонную природоохранную прокуратуру относительно строительства в охранной зоне. По его словам, под застройку попали места миграции животных, а родник используют для водоснабжения жители Коктебеля. Между тем депутат российского городского совета Феодосии Артем Мельниченко по итогам запросов в различные инстанции обнаружил, что, по всей видимости, далеко не весь Карадагский природный заповедник на самом деле имеет охранную зону: по данным представителей заповедника, из 510 гектаров в качестве охранной зоны оформлено всего 20,9 гектара вокруг поселка Коктебель. Все остальное – лишь проектируемая охранная зона, которая так и не утверждена.
Возлагать ответственность только на украинские власти за подобные инциденты с крымскими заповедниками ошибочно, – полагает крымский эколог Маргарита Литвиненко.
– Сейчас, если в Крыму что-то не получается, принято валить все на Украину: начиная с мусора и заканчивая застройкой заповедников. Но у меня такой вопрос: а при какой власти было выдано уведомление на нынешнее строительство? Да, участок под застройку мог быть выделен и ранее, до 2014 года, но строить-то начали сейчас! То есть российские власти знали, что объект находится в границах заповедника, но все равно предоставили документы. Так что нужно не на Украину все валить, а на это обратить внимание. Если российские власти Крыма так заботятся о природе, почему они не поступят, как севастопольские, которые в 2015 году начали кампанию по изъятию земли в районе Ласпи? Правда, они резко ее приостановили, но тем не менее успели отобрать некоторое количество участков, розданных до 2014 года. Почему теперь так нельзя сделать в Коктебеле?
Маргарита Литвиненко отмечает, что российские власти Крыма могут либо аннулировать разрешение на строительство, либо через суд отобрать право пользования земельным участком.
Сначала российские власти перевели заповедники в федеральную собственность под предлогом усиления их охраны и защиты от застройки. И сразу после перевода в федеральную собственность заповедники тут же понижают в статусе
Маргарита Литвиненко
– Но тут идет такая масштабная игра: сначала российские власти Крыма, не слушая никого, перевели заповедники в федеральную собственность под предлогом усиления их охраны и защиты от застройки. Стали ли они лучше охраняться? Не думаю. Зато сразу после перевода в федеральную собственность заповедники тут же понижают в статусе. Некоторые используют в качестве военного полигона для учений, как в Опукском заповеднике, другие – для рекреации. В том же Крымском заповеднике целых 20% территории отвели под рекреационные нужды, то есть фактически хозяйственное освоение с софинансированием государства. В то же время общественное мнение уводят в дебри юриспруденции. Скорее всего, там вырастут гостиницы. В результате маленькое строительство частного дома в Карадагском заповеднике покажется каплей в море по сравнению с тем, что может появиться там позже.
Бывший лесничий Приморского лесничества Дмитрий Демчук работал в том числе на территории Карадагского заповедника. По его мнению, нынешние застройки заповедных территорий стали возможными именно благодаря решениям российских властей Крыма.
У Мыса Меганом по новому решению Совмина «исчезло» 860 гектаров охранной зоны. Российские власти ее просто убрали и без всяких проблем с законом стали выдавать разрешения на строительство
Дмитрий Демчук
– При Украине, чтобы изъять участок из природно-заповедного фонда, нужно было получить решение Верховной Рады. Естественно, была коррупция, но в этом случае требовалось давать взятки на каждом этапе бюрократической цепочки, и в итоге все подобные территории остались в прежних границах. С приходом России все полномочия передали Совету министров, и его решение теперь может снять заповедный статус. В 2015 году российские власти поменяли что хотели, и там возникло много несоответствий тому, что было при Украине. Я думаю, примерно одно и то же произошло и с Карадагским заповедником, и с урочищем «Мыс Меганом». Это памятник природы, но у него по новому решению Совмина «исчезло» 860 гектаров охранной зоны. Российские власти ее просто убрали и без всяких проблем с законом стали выдавать разрешения на строительство.
Учитывая все эти факты, российский политик, эколог и общественный деятель Николай Рыбаков делает вывод, что крымские заповедники может спасти только широкая общественная кампания.
– К сожалению, для России это вполне частая практика: нарушение режима охраны особо охраняемых природных территорий (ООПТ), нарушение их границ, часто статус понижают официально. В России есть федеральные, региональные и муниципальные ООПТ. Предполагается, что федеральные должны быть иметь более строгий режим, но, к сожалению, даже в Москве это не спасло от застройки Серебряный бор и Лосиный остров. Исходя из моей многолетней практики противодействия таким случаям, единственный реальный способ борьбы – общественное внимание, публичные кампании. Сейчас, конечно, это осложняется ситуацией с пандемией, но есть социальные сети, СМИ. Единственная возможность спасти природный объект – привлечь большое общественное внимание к судьбе этой территории, подключить политиков и общественных деятелей.
По наблюдениям Николая Рыбакова, документы тех, кто претендует на участки в охранных зонах, часто сложно проследить до оригиналов, или же они вовсе могут оказаться поддельными. Эколог подчеркивает, что общественная кампания должна создать для застройщика чрезмерные имиджевые издержки и таким образом заставить отказаться от строительства, даже если он имеет на руках все документы или выиграл суды.
– Но в целом, к сожалению, в российских реалиях вместо того чтобы защищать такие объекты культурного наследия, создаются условия, для того чтобы там начинались различные стройки. Часто пользуются как раз тем, что есть решение о создании ООПТ, но еще нет утвержденных границ, нет паспорта объекта. Пытаются вскочить в последний вагон и урвать кусок территории.
Редакция Крым.Реалии оставляет за неназванным владельцем участка на территории Карадагского заповедника возможность предоставить свою точку зрения на ситуацию. Сделать это, в частности, можно с помощью формы обратной связи на нашем сайте.
(Текст подготовил Владислав Ленцев)