Пандемия коронавируса, режим самоизоляции целых государств, обрушение нефтяных и финансовых рынков, казалось бы, отодвинули на второй план перспективы эскалации вооруженных конфликтов, казавшихся вполне возможными на рубеже 2019 – 20 годов. Все меньше говорят о противостоянии России и Турции в Сирии, да и о самом сирийском конфликте, возможной агрессии США против Ирана. Тем не менее, исторический опыт, накопленный человечеством, напоминает о том, что нередко вооруженный конфликт становился логическим продолжением экономического или социально-экономического кризиса. Экспертные оценки ситуации - в материале ИА DEITA. RU. В данном контексте тяжело не согласиться с российским экспертом и публицистом Анатолием Вассерманом, который апеллирует к суждениям широко известного немецкого ученого-теоретика Карла Маркса о том, что «за мировым кризисом следует мировой конфликт». И мы, по мнению эксперта, пока в самом начале этого пути и совершаем те же ошибки. Он напомнил, что первую Великую депрессию, разразившуюся в США в 30-е годы, остановила по большей части Вторая Мировая война. Рост военных заказов во многом содействовал росту рынка труда и общему развитию экономики США. А в глобальном плане крупнейший международный военный конфликт полностью перекроил общемировую экономическую систему, привел к перераспределению доходов и создал основу для построения нынешней финансовой системы, правда ценой десятков миллионов жизней. Следуя исторической логике можно задаться вопросом – не стоит ли ждать после нефтяного и коронавирусного кризиса Третьей Мировой? Или Третьей Мировой гибридной войны? В какой форме она может произойти, если вообще произойдет? – Эскалация отношений России и США, или США и Китая, дальнейшее развитие российско-турецкого противостояния в Сирии или «долгожданная» агрессия США против Ирана? По мнению Анатолия Вассермана, применение ядерного оружия Соединенными Штатами против государств, способных на симметричный ответ, не соответствует глобальной стратегии Вашингтона. Таким образом, глобального столкновения Вашингтона с Пекином или Москвой ожидать несколько преждевременно. Более того, Вассерман полагает, что, несмотря на укоренившееся в российском обществе мнение о прозападной ориентации российских элит в силу их прочной финансовой и личной зависимости от Запада, наша элита сможет найти в себе силы ударить по США, поскольку в этой самой элите многие люди умеют оценивать различные уровни рисков. И разразившийся коронавирусный кризис показал реальное отношение западных коллег к российскому истеблишменту и олигархату и их месту в западном обществе. В то же время, Анатолий Вассерман приводит и известное высказывание македонского царя Филиппа II: «Нет такой крепости, которую не взял бы осел, груженный золотом». В принципе о том, что в своем стремлении к получению власти российский «либеральный клан» может пойти на самые широкие меры, вплоть до реализации в России сценария, аналогичного американскому 11-му сентября, говорит и известный экономист Михаил Хазин. Но, в то же время, представителям такой «пятой колонны» надо понимать, что их интеграция в новое общество Запада будет невозможна – даже полученные деньги у них отберут. Показателен, по мнению Вассермана, здесь пример Бориса Березовского – уехал с состоянием в 2 млрд. фунтов, к моменту смерти имел долгов на 100 млн. При этом был постоянно принуждаем своими западными «коллегами» финансировать различные антироссийские аферы. В то же время, говорить о том, что победа над коронавирусом приведёт к всеобщему миру, было бы неправильно. Риторика британских и американских СМИ, обвиняющих Россию и Китай в распространении заболевания и замалчивании данных, демонстрирует решимость Запада и дальше идти по пути эскалации. «Вот каким будет мир после пандемии – голословные обвинения и санкции – иски к России и Китаю», - полагает Вассерман. Вместе с тем, в обновленном мире нельзя сбрасывать со счетов возможность применения ядерного оружия, это может быть и шаг отчаяния части элит одной из второстепенных ядерных держав, потерявшей в результате кризиса, адекватное восприятие окружающей действительности. Может быть и применение в качестве акта устрашения по второстепенным территориям – Сирии, Ливии и т. п. В то же время, Михаил Хазин достаточно скептически оценивает вероятность развертывания Соединенными Штатами очередного заморского конфликта, например, операции против Ирана. «США в настоящий момент не способны вести серьезный конфликт с таким логистическим плечом, как Центральная или Юго-Восточная Азия. Денег у них нет…», - полагает эксперт. США в настоящий момент ориентированы на то, чтобы минимизировать производственную зависимость от Китая, КНР предпринимает аналогичные шаги по локализации производственных циклов на своей территории. Вашингтон, по мнению Хазина, сейчас активно рассматривает вопрос о разделении мира на зоны ответственности. Однако, если следовать логике эксперта, то такую политику можно сравнить со стратегией Москвы начала 2000-х по формированию многополярного мира. В итоге усиление региональных центров силы вылилось в ряд конфликтов, таких как российско-грузинский конфликт, нестабильность на Украине, противостояние с Турцией, эскалация напряженности в Северной-Африке и на Аравийском полуострове. Логично было бы предположить, что в кризисном или посткризисном мире страны, претендующие на региональное лидерство, едва ли найдут достаточное количество средств на крупномасштабные военные операции вдали от своих границ, однако зародившаяся с началом 21 века стратегия гибридных войн и масштабного использования частных военных компаний в интересах не только государств, но и отдельных корпораций обещает выйти на новый, более высокий уровень.
