Расскажу немного внутренней кухни
Расскажу немного внутренней кухни
Программа «Особое мнение» — особого типа программа. В нем особенный гость и особенный ведущий. В последнем случае «особенный» — значит разный. Каждый раз свой.
Нарваться можешь на кого угодно. Ведущие, кстати, тоже не выбирают себе гостей. Находятся в тех же условиях.
У каждого ведущего есть своя манера, свой стиль, в котором он работает. Это не значит, что ему комфортно в этой манере, напротив, они часто выходят из зоны комфорта, чтобы сделать продукт. Заявленный продукт — дискуссия.
«Особое мнение» — не проповедь, это очень часто даже спор. Суть в том, что герой не только высказывает свое мнение, но и подвергается страшному — скепсису со стороны ведущего. Мы не играем в поддавки с гостем, не помогаем ему высказаться. Мы обрушиваем на него мелкие удары из сомнений, контраргументов, вопросов «Откуда вы это взяли?»
Тогда вы понимаете, на чем это мнение основано, это просто продукт фантазии или у этого мнения есть какой-то базис. И дальше вы выбираете солидаризироваться с этим мнением или нет. Пропустить что-то, даже сказанное просто для красного словца — значит проиграть, все равно, что пропустить мяч.
Вы когда-нибудь смотрели хардтоки на BBC? Ведущий определяет тему и направление дискуссии, он отвечает за это. Поэтому ведущий перебивает гостя, уточняет у гостя, ставит дискуссию на паузу, если слышит какую-то заложенную во фразе мину. Чем больше таких мин (в виде данных без источника, выводов без обоснования, характеристик без объяснений и т. д. и т. п.), тем чаще ведущий будет перебивать гостя.
Каждый работает по-разному, еще раз, это его право и это не прямо закон какой. Но вот у меня в голове есть это представление, Нарышкин, насколько я знаю, его разделяет.
Другой эфир может быть другим, это зависит от концепции, которая в голове у ведущего или которая определена главным редактором. У него главный посыл — ведите себя, как на сцене, вы в театре. Выбирайте себе роль, форсируйте голос, жестикулируйте. Наставления «менеджмента» звучат именно так, «менеджмент» часто расстраивается, если ведущий в эфире пресен и скучен. Но никогда я от «менеджмента» не получал указаний: мочи его. И самое главное, как это интересно может жалкий Соломин или жалкий Нарышкин замочить мэтра, извините? Что же это за мэтр такой, если его мэтрость разваливается «людьми с высшим образованием, но без среднего»?
Повторю, что у каждого свой стиль. Кто-то в большей степени провокационен, кто-то в меньшей. Но журналистская провокация — это часть профессии журналиста. Так вот, самое главное при оценке ситуации с Нарышкиным, обратить внимание на то, как он ведет себя с гостями из другого лагеря. Если я увижу, что он сюсюкает с Максимом Шевченко или с Сергеем Удальцовым, то я первый пойду и скажу: «Нарышкин — ты вел с себя с Шендеровичем неподобающе, ты сводил с ним личные счеты». Но я знаю, мы работаем почти синхронно и я хочу-не хочу застаю его работу с другими гостями. И работаю с ним в эфире. Он ведет себя точно так же.
И я стараюсь вести себя в этом ключе. Потому что моя забота не о госте программы, мне с ним детей не крестить, а о передаче, которую я делаю. То, что появилось несколько сотен или даже тысяч комментариев негативных: конечно, это неприятно, но мы не дураки и давно работаем. Публичная реакция не заставляет ведущего изменять свои принципы и подходы, может заставить изменить главный редактор — можно жаловаться ему. И многие гости, кстати, так и делают. Судя по тому, что мы работаем на своих местах, я думаю, вы можете понять примерно, что главный редактор им отвечает.
Можно в эфире разобраться, это тоже нормально. Меня Максим Шевченко называл фашистом в эфире, Глеб Павловский раздражался моим вопросам про Путина (я, правда, знаю об этом от людей, которым он это сказал уже после программы), Константин Ремчуков, я полагал, вообще покинет эфир. С Михаилом Веллером у нас случился конфликт, но уже за кадром, я тогда (а я зайчик) впервые, по-моему, сорвался на гостя, рассказывал ему популярно, что я здесь делаю, и в какой кабинет с колокольчиком следует постучать, если что-то не нравится. После этого у нас с ним в эфире было все прекрасно. Испытываю ли я муки от этого? Нет, не испытываю. С нас в этом смысле действительно «как с гуся вода». Если переживания и есть какие-то, то они чисто человеческие, в духе «ну, нормально же сидели».
В общем, для меня это тоже наука. Я стал злее по отношению ко всем гостям, потому что каждый раз я ожидаю такой фигни. Но ни разу у меня и в мыслях не было: «О боже, не дай бог мне на следующей неделе достанется тот-то и тот-то». Достанется и достанется, будем работать.
И последнее. Про авторитетов. Не про конкретных людей, а в целом. Я с уважением отношусь к людям. Но надо понимать, что это уважение — хрупкая вещь. Многие, например, говорят об уважении к старшим. Конечно, оно есть и оно безусловно, потому что все старшие как люди с бо́льшим опытом для представителей моего поколения — это авторитеты.
Но если эти люди ходят и говорят про таких, как я, что мы идиоты и мудаки. Вы мне скажите, в каком месте здесь может остаться предмет для уважения? На чем будет держаться этот авторитет? Когда уважаемый актер в сединах на мое приветствие отвечает: «Вообще-то старшие должны первыми протягивать руку», вы думаете, что я долго после этого буду уважать этого актера? Даже, если это действительно правило этикета. Вы думаете, мне уважать некого, авторитетов у меня нет?
История-то на самом деле глобальнее, это поколенческий конфликт. Не возрастной, это не эйджизм, ни в коем случае. Это старшее поколение, которое говорит нам — вы еще никто и звать вас никак, вы сидите, помалкивайте и не приписывайте нам свой идиотизм. Они могут быть не старше нас, но могут находиться у руля, в центре принятия решений, быть влиятельнее.
Но я хочу напомнить, что вы сами когда-то смели поколение советских авторитетов, многие из них были напрочь забыты и прозябали в бедности и несчастии, кто-то уничтожен репутационно. А как, вы думаете, поступит с нынешними авторитетами новое поколение? Если оно слышит в свой адрес хамство и оскорбления и молча формирует свою систему ценностей.
Нам по 30 лет и мы на каждом шагу слышим: молокососы, сосунки, глупцы, идите книжек почитайте. Вы думаете, мы будем оправдываться, показывать, какие книжки читаем, какие принимаем решения по жизни, как мы пытаемся состояться, у кого сколько детей и как он их воспитывает? Добиваться, чтобы эти самые авторитеты нас признали за «право имею»? Вряд ли. На х… пошлем и все.