Фельетон о незалежности. Как в 1961 году предсказали 1991-й
Каждый раз, когда я ищу материал для рубрики, роясь в эмигрантских архивах, хочется найти что-то яркое и необычное. Размышления эмигрантов о будущем и политические прогнозы я часто пропускаю, даже не читая, ибо слишком унылы нелепые мечтания о райской России, реальность что-то не сильно похожа на ожидания эмигрантов. Однако фельетон в канадско-украинском журнале «Новые дни» за декабрь 1961 года — редкий пример того, когда эмигрант предугадал будущее практически до каждой детали.
Сюжет простой. 1961 год, Украина, глава республики (УССР) Николай Подгорный получает ночной звонок и узнаёт, что в СССР произошел военный переворот, Хрущёва убили… В итоге бывший глава советской власти в момент объявляет себя главой независимой Украины, выводит страну из СССР, вводит украинский единственным государственным языком, объявляет о том, что надо бороться с русификацией и претендует на Курскую область.
Снимаю шляпу перед автором, паном Гирчаком. И ведь нет ничего необычного в его прогнозе, никакой особенной фантастики, никаких мечтаний о молочных реках и кисельных берегах, просто размышление о том, как советско-украинские топ-менеджеры могут повести себя в момент кризиса. Но как проницательно!
Независимая социалистическая Украина
(Политический прогноз)
Неожиданное событие
Это было в четыре часа ночи. Громкий звонок телефона разодрал ночную тишину. Круглолицый, тупоносый человек (это было видно при свете притемнённой ночной лампы), ещё сонный, протянул руку из-под покрывала, чтобы оборвать этот неприятный звук.
— Да, это Подгорный, первый секретарь ЦК КПУ.
Неожиданно этот человек подскочил на кровати, как ошпаренный.
— Что?! Что!? В Москве бонапартистский переворот? Убит Хрущёв? А кто информирует? Кто информирует и откуда?
Ответа не было: бросили трубку. Ошеломлённый мужчина подорвался на ноги и начал быстро одеваться. Что теперь будет? А может это сон? Нет, это был не сон! И телефон реально звонил, и этот хриплый голос откуда-то говорил. Подгорный уже целиком проснулся. Вдруг он осознал страшную ответственность, что теперь лежала на нём. Теперь уже не у кого было спрашивать, как быть: Москва как надёжный советник отпала. Он остался теперь один на один со своим украинским народом, и он сам, как фактический обладатель Украины, должен теперь решать, как быть! Сам! Можно, конечно, ещё посоветоваться с кем-то из местных… Но главное — нужно немедленно действовать: медлительность была бы смерти подобна.
Он кидается к телефону и быстро накручивает нужное число.
— Слушай, Щербицкий! Та я, я! Почему ты спрашиваешь, кто? Может, с спросонья не узнал мой голос? Это я, Підгірний! Та не «Подгорный» и не «Підгорний» (наполовину по-нашему, наполовину по-русски), а «Підгірний», как «Надгірний», «Загірний». Та говори по-нашему, по-украински, уже нечего бояться «старшего брата»: в Москве бонапартистский переворот, Хрущёв убит. Поэтому я и хочу с тобой, как с председателем совета министров, немедленно встретиться…
Мыкола Пидгирный, он же Николай Викторович Подгорный, первый секретарь ЦК Коммунистической партии Украины в 1957–1963 годах. Из журнала «Огонёк» 1963 года
Собрание Верховной Рады УССР
В зале Верховной Рады УССР в Киеве полно народу. У депутатов на лицах растерянность, неуверенность. Шумят, как растревоженный рой пчёл. На самом деле, это всё-таки случилось… Может, Москва немного и давила сверху, но им лично, депутатам, было не так уж и плохо. А кроме этого, тогда не надо было думать, только подымай руки, голосуй — и всё. А вот сейчас хоть садись и плачь.
Наконец от стола президиума зазвенел звонок председателя совета т. Корнейчука. Депутаты побросались к своим местам, сели, утихомирились, как напуганное стадо овец. А глава совета огласил, что на дневном порядке только один вопрос: как быть Украине в такой ситуации, когда в Москве нет больше «советской» власти? С короткой речью и конкретным предложением выступил глава Совета министров т. Щербицкий. Он предложил воспользоваться 17-ой статьей Конституции СССР, в которой сказано, что «за каждой союзной республикой сохраняется право свободного выхода из СССР». А когда объяснял это предложение, он вспомнил аналогичное решение Украинской Центральной Рады («нечего, товарищи, бояться, как было раньше, самой мысли про это: это ж наша история»): когда в Петрограде было сломлено Временное правительство, с которым Украинская Центральная Рада была связана, тогда она, Украинская Центральная Рада, чтобы спастись от неприятной для неё советской власти, огласила независимость Украины. Вот так и сейчас нужно Украине спастись от неприятной бонапартистской России, что угрожает уничтожением всех достижений революции и украинизации.
Все, кто выступили, поддержали это предложение, и Верховная Рада постановила:
1. Воспользовавшись правом, фиксированным в ст. 17 Конституции СССР, выйти из состава СССР и провозгласить УССР самостоятельной, ни от кого независимой страной.
2. Сохранить государственный аппарат и оставить служащих на своих местах.
3. Поручить Министерству военных дел УССР пересмотреть все размещённые на территории Украины военные формации и использовать их как вооружённые силы для обороны границ страны.
4. Поручить правительству принять меры для того, чтобы присоединить к Украине южную часть Курской области, южную часть Воронежской области и южно-кавказские украинские земли.
Обложка журнала «Новые дни»
Разговор т. Подгорного с корреспондентами газет
Вопрос: Думаете ли вы и дальше быть при власти, вы лично и вся ваша коммунистическая партия?
Ответ: Как живые люди, мы не можем сами себя убивать. Если бы мы добровольно и немедленно отказались от власти, наши бы преемники уничтожили нас, как врагов украинского народа и прислужников Москвы. Потому то мы и держимся за власть пока что всеми силами. Но мы понимаем, что наша власть не оправдала ожиданий, не создала социализм как таковой и не обеспечила людям хорошую жизнь. Поэтому нам и придётся потихоньку, как говорят, спускаться в направление к свободному демократическому порядку. Этим мы думаем искупить нашу вину перед народом, и когда будет безопасно для нас, передадим власть тем, кого люди выберут честным голосованием. Думаю, что это для всех будет лучше, чем кровавая борьба.
Вопрос: Какой национальной политики вы будете придерживаться?
Ответ: Мы должны всеми возможными методами ликвидировать следы русификации. Конечно, единственным государственным языком будет украинский язык, потому что не может быть страны без всеобщего способа взаимодействия между людьми. Но это не значит, что мы будем преследовать национальные меньшинства, они могут свободно говорить на своих языках, но государственный язык им придётся знать — это будет требовать от них сама жизнь.
А вот кадры сказки, ставшей былью
Вопрос: Как вы относитесь к украинской эмиграции, что имеет, как известно, своё правительство в изгнании?
Ответ: Как это видно с моего ответа на первый вопрос, мы не можем пригласить их сюда и передать им власть. Но мы с радостью будем впускать всех, кому до этого момента приходилось перебывать за границами своей родины, с условием, что каждый из них должен включиться в нашу, «потихоньку спускающуюся к демократии» систему, и что они будут помогать нам, потому как теперь нам национальные кадры очень нужны.
Заметка репортёра: Это такое теоретическое предсказание для всех украинцев, в Украине и за Украиной сущих, а как оно будет на самом деле, нам покажет история. В любом случае вряд ли так счастливо.
В. Гирчак
журнал «Новые дни» («Новi днi»), Торонто, Канада
декабрь 1961 года