Корреспондент «Вечерней Москвы» стала ассистентом Запашных в клетке с тиграми
В клетке с тиграми побывала бесстрашный корреспондент «Вечерки», чтобы примерить на себя роль укротителя хищников. Ассистировали ей на манеже представители известной цирковой династии, Дрессировщики Большого Московского Государственного цирка Эдгард и Аскольд Запашные.
В клетке с тиграми побывала бесстрашный корреспондент «Вечерки», чтобы примерить на себя роль укротителя хищников. Ассистировали ей на манеже представители известной цирковой династии, Дрессировщики Большого Московского Государственного цирка Эдгард и Аскольд Запашные.
Вечером зал Большого Московского цирка наполнят зрители. А пока дрессировщики братья Эдгард и Аскольд Запашные репетируют номер с хищниками. Два льва и десять тигров заходят в манеж по одному и занимают места на барьере. Пока еще я чувствую себя достаточно уверенно, ведь меня от шерханов и бонифациев защищает сетка, отделяющая манеж от зрительного зала.
Вдруг я вижу, как один из львов покидает свое место и берет курс прямо на меня. Подходит вплотную к сетке и пристально смотрит мне в глаза. От недоброго взгляда желтых глаз огромной кошки внутри пробегает неприятный холодок...
— Боно, нельзя! На место вернись! — командует льву Эдгард.
Хищник издает глухой рык, но повинуется дрессировщику. Как-то он встретит меня в клетке?.. В этот момент ассистенты выкатывают на арену колесо наподобие того, в котором бегают хомяки, только о-о-очень большое. Мой «добрый» знакомый Боно идет к реквизиту с неохотой, как школьник к доске, а вот тигр после команды Эдгарда Запашного «Алле!» резво прыгает на верх колеса. До чего же все-таки грациозные животные, восхищаюсь я. Красавцы! О том, на что способны клыки, когти и мощные удары лап этих красавцев, я запрещаю себе думать. Нельзя, чтобы хищники учуяли мой страх.
— Аскольд, пора корреспондента котятам скормить, — весело кричит младшему брату Эдгард.
Аскольд берет меня за руку и спокойным , будничным голосом произносит:
— Что бы ни происходило, никуда не бегите, — Аскольд берет меня за руку. — Помните, что самое безопасное место — рядом со мной.
Уф-ф, выдыхаю я нервно, и мы с Запашным-младшим заходим в манеж к хищникам, на их территорию, где, как мне представляется, законы нередко писаны кровью. Огромные кошки уже не сидят на тумбах — они медленно, словно подбираясь ко мне, ходят вокруг кругами.
— Это они вас изучают, — объясняет Эдгард Запашный . — Если страшно , голова кружится — скажите. Что это у вас в руках — диктофон? Зачем он вам? Хотите что-то сказать на прощание? — хохочет дрессировщик.
Тиграм командуют: «Гулять ! » Дрессировщики объясняют мне, что сейчас на манеже, можно сказать, находятся две «команды» хищников — те, что постарше, опытные артисты, и молодые животные. Я присутствую на их знакомстве, своеобразной «притирке», без которой невозможна нормальная работа животных на манеже.
— Кстати, на вас уже охотятся, — сообщает мне Аскольд. Белая тигрица Ая не спускает с меня глаз, норовит подобраться ближе, обходит то с той, то с другой стороны… Натыкаясь на взгляд дрессировщика, напасть не решается. Ае год и три, и, надо сказать, она уже довольно крупный «котенок».
Мы с младшим Запашным не стоим на месте — дрессировщик потихоньку переступает ногами, топчется вокруг своей оси, чтобы не терять обзор, я делаю то же самое. Похоже на медленный танец в круговороте тигров.
— Каждый тигр — охотник. Животные постарше дисциплинированны, а у молодых еще очень сильны рефлексы. Меньше думают, больше делают, — проводит инструктаж начинающему дрессировщику Аскольд. —Ая? Она ищет ваше слабое место. — И ласково говорит молодой хищнице: — Иди, иди, девочка.
Та тут же отступает, теряя ко мне интерес.
— А нельзя их покормить, погладить? — спрашиваю дрессировщика.
— Только покормить. Тех, кого можно погладить, здесь нет, — смеется Запашный и протягивает мне палку. — Держите ее подальше от себя! Увереннее! Переверните — наконечник с другой стороны. Пойдем Курта угостим.
Могучий красавец Курт уже нагулялся — лежит на барьере, наблюдает за мной свысока.
— Ты мой хороший, — протягиваю тигру угощение на наконечнике палки. Ам!
Полосатый гигант мгновенно заглатывает кусок мяса. Увидев это, подходит тигрица Лола. Смотрит на меня настороженно, но мясо берет... На этом моя миссия выполнена, и я в сопровождении Аскольда иду к выходу. Была в клетке пять минут, а кажется, провела там целую вечность. На продолжение репетиции вне манежа смотрю уже другими глазами. Вот Курт, порыкивая, идет на задних лапах на Эдгарда.
— «Физухи» ему не хватает, — комментирует Аскольд. — Отъелся, а ходит мало! Глядя на общение дрессировщиков с подопечными, на игривых, откормленных зверей, удивляюсь, почему Запашным постоянно приходится отбиваться от нападок зоозащитников.
— Зоорадикалы драматизируют процесс дрессуры. Но они не видят животных, составляют мнение по видео, мемам, нарезкам, — говорит Аскольд после репетиции. — Когда-то в большей степени животных не дрессировали, а укрощали. Но мы научились с детства воспитывать тигрят, изучаем их, избегаем ненужного насилия.
Слушала Аскольда и вдруг вспомнила, о чем непременно хотела спросить, готовясь к встрече:
— А говорите ли вы животным: «Мы с тобой одной крови»? Как в «Маугли», помните? — Нет, — смеется Аскольд. — Манеж не мультик. Первое правило дрессировщика — не очеловечивать животное. Есть много методов, которыми я показываю, что мы с ними одной крови. Но как в кино — вытянуть руку, и тигр тебе подчинится — не получится.
Читайте также: Корреспондент «ВМ» выяснил, где изучить язык жестов