Расплата за неудачу в войне с террором
Появление Дональда Трампа на посту президента, как отмечает Макс Блюменталь в своей проницательной книге « Управление дикостью : как государство национальной безопасности Америки способствовало появлению Аль-Каиды, ИГИЛ и Дональда Трампа», стало возможным не только благодаря массовому социальному неравенству и концентрация богатства и политической власти в руках олигархических элит, но в результате катастрофических и длительных военных вмешательств государства для "защиты национальной безопасности" за рубежом.
От передачи ЦРУ более миллиарда долларов исламским боевикам в войне 1970-х годов в Афганистане против Советского Союза до миллиарда долларов, потраченных на подготовку и оснащение радикальных джихадистов, которые в настоящее время воюют в Сирии, Соединенные Штаты неоднократно расширяли возможности экстремистов, которые заполняли вакуум несостоявшихся государств, который они сами создавали. Экстремисты отомстили своим спонсорам. Разжигание Вашингтоном этих конфликтов стало прямой причиной появления таких деятелей, как Айман аз-Завахири и Усама бен Ладен, и в конечном итоге заложило основу для атак 11 сентября. Это также породило бешеную исламофобию в Европе и Соединенных Штатах, которая определяет расистское мировоззрение Трампа и успешно использовалась для оправдания искоренения основных гражданских свобод и демократических прав.
Неправильное вмешательство со стороны аппарата национальной безопасности привело к гибели сотен тысяч человек, более 5 миллионов отчаявшихся беженцев, бежавших в Европу, разрушению целых городов, разбазариванию около 5 триллионов долларов денег американских налогоплательщиков, безудержной коррупции и преступности. Мандарины национальной безопасности, вместо того чтобы сдерживать рост радикального джихадизма, обеспечили его распространение по всему миру. Архитекторы этого имперского безумия имеют симбиотические отношения с теми, кого они ненавидят. Две радикальные крайности - интервенты в аппарате национальной безопасности и радикальные джихадисты - противостоят друг другу, чтобы порождать все более жестокие акты жестокости. Чем коварнее ваш враг, тем больше оправдан ваш собственный экстремизм. Мы заперты в жутком танце с убийцами, которых создали и наделили силой, соответствие военного преступления военному преступлению, пытки за пытки и убийства за убийство. Это безудержное насилие имеет темный импульс, который ускользает от управления и контроля. Это усугубляет саму небезопасность, которую пытаются устранить, постоянно создавая легионы новых врагов.
«Удары беспилотников, несомненно, убивают нескольких плохих парней, но они также убивают большое количество ни в чем не повинных гражданских лиц» , - утверждает бывший заместитель главы миссии США в Йемене Набиэль Хури . «Учитывая племенную структуру Йемена, США генерируют от сорока до шестидесяти новых врагов на каждого боевика АКАП [Аль-Каида на Аравийском полуострове], убитого дронами».
Бинарный взгляд на мир, представленный правыми идеологами, такими как Ричард Пайпс во время холодной войны, определяемый как битва на смерть против безбожного коммунизма, был переосмыслен премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху и американскими неоконсерваторами, такими как Майк Помпео, Джон Болтон, Фред Флейтц , Роберт Каган , Стив Баннон, Уильям Кристол, Пол Вулфовиц и Дональд Рамсфелд, а также лидерами христианских правых, включая Гари Бауэра и Уильяма Беннетта - эта борьба должна стать смертельной битвой между «варварством» ислама и «цивилизованной» этикой иудейско-христианского Запада. Это ребрендинг холодной войны, столь полезный для ретроградных сил капитализма в подавлении народного инакомыслия и столь выгодный для военной промышленности. Его наиболее известные голоса причудливая коллекция неофашистских идеологов и шарлатанов теоретиков заговора таких как Стив Бэннон, Шон Хэннети, Стивен Миллер и Пэм Геллер.
Эта идеология, как и идеология антикоммунизма, стирает не только историю, но и контекст. Те, кто противостоит нам, удаляются из царства рационального. Они рассматриваются как непостижимые. Их ненависть не имеет оправдания. Они являются человеческими воплощениями зла, которое должно быть искоренено. Они презирают нас за наши «ценности» или потому, что ими движет извращенная форма ислама. Неспособность, как пишет Блюменталь, поместить эти конфликты в контекст, исследовать нашу собственную причастность к разжиганию оправданного гнева, даже ярости, обрекает нас на постоянное недопонимание и постоянную войну. Наш ответ заключается в том, чтобы использовать все более и более высокий уровень насилия, который только усиливает экстремизм в стране и за рубежом. Этот безумный проект, как пишет Блюменталь, разрушает «хрупкое пространство, где выживают многоконфессиональные общества. «Это раздваивает политическое пространство в конкурирующие формы экстремизма между джихадистами и контрджихадистами. Это создает странный и даже утешительный «взаимоукрепляющий симбиоз», который зависит «от постоянно усиливающегося чувства антагонизма».
Методы, применяемые к настороженной публике государством национальной безопасности, особенно ФБР и спецслужбами, чтобы оправдать и развить эти войны, становятся все более сомнительными. Мусульмане, многие из которых страдают от эмоциональных и психических расстройств, правоохранительные органы загоняют в «террористические» заговоры, которые немногие из них могли зачать или организовывать самостоятельно. Широко разрекламированные аресты и подавление этих зарождающихся «заговоров террористов» преувеличивают присутствие радикальных джихадистов в стране. Они держат страх на уровне лихорадки среди населения США. Тревор Ааронсон, автор книги «Фабрика террора: внутри фабричной войны ФБР с терроризмом», обнаружил, что почти половина всех судебных преследований за терроризм в период с 11 сентября 2001 г. по 2010 г. была связана с информаторами, в том числе с криминальным прошлым, которым ФБР было выплачено по 100 000 долларов.
Чем дольше и запутаннее становится «война с террором», спустя почти два десятилетия, тем более нерациональным становится наш национальный дискурс. Параноидальные и расистские повествования крайне правых отравили общепринятый диалог. Эти расистские нарративы повторяются Белым домом, членами Конгресса и прессой.
«Исламофобия стала языком раненой империи, гортанный рев ее злобного насилия отвернулся от песков Ирака и горных перевалов Афганистана и теперь направлен против мечети вниз по магистрали, хиджаба на контрольно- пропускном пункте, сикхов за кассовым аппаратом и наконец вашего соседа, похожего на врага, - пишет Блюменталь.
Крайне правые партии используют эту безудержную исламофобию, вызванную катастрофическими неудачами на Ближнем Востоке, и пришли к власти в Германии, Италии, Франции, Великобритании, Швеции, Польше и Венгрии. Эта ядовитая ненависть также является центральной темой администрации Трампа, которая демонизирует мусульман, особенно мусульманских беженцев, и пытается запретить им въезд в Соединенные Штаты.
Прибытие миллионов мусульманских беженцев в Европу из таких государств, как Ливия, Сирия (которая одна произвела миллион беженцев в Европу), Ирак и Афганистан, значительно поддержало привлекательность европейских неофашистов. Почти 73 процента британцев, которые проголосовали за то, чтобы их страна покинула Европейский Союз, назвали прибытие иммигрантов своей главной причиной поддержки референдума.
Радикальные джихадисты давно выражают желание потушить демократическое пространство на Западе. Они знают, что ограничение гражданских свобод, уничтожение демократических институтов, особенно судебной системы, и открытая ненависть к мусульманам толкают мусульман на Западе в их объятия. Такие условия также усиливают военные ошибки США и их союзников за рубежом, обеспечивая джихадистов постоянным притоком новобранцев и несостоявшихся государств, из которых они могут действовать. Стратегия джихада работает. За год до президентских выборов 2016 года в Соединенных Штатах резко возросло насилие в отношении мусульман, включая расстрелы и поджоги мечетей. Общественное неодобрение мусульман, согласно опросам общественного мнения, находится на рекордно высоком уровне.
Демократическая партия, вступившая в вечный крестовый поход со стороны государства национальной безопасности во имя гуманитарной интервенции, также является соучастником. Администрация Обамы не только ускорила спецоперации в Соединенных Штатах против предполагаемых террористов, но и в своих зарубежных операциях увеличила использование военизированных беспилотников, направила больше войск в Афганистан и по глупости свергла режим Муаммара Каддафи в Ливии, проведя еще одну неудачную операцию, которая создала безопасное убежище для джихадистов.
Радикальные джихадисты, по иронии судьбы, как пишет Блюменталь, часто преднамеренно вооружены и уполномочены аппаратом национальной безопасности США, наряду с Израилем, как способ давления или устранения режимов, которые считаются антагонистичными для Израиля и Соединенных Штатов. Госсекретарь Обамы Джон Керри в аудиозаписи с закрытой встречи с активистами сирийской оппозиции признал, что США использовали Исламское государство в качестве инструмента давления на правительство Сирии. Он также признал, что соучастие Вашингтона в росте ИГ в Сирии было основной причиной российской интервенции.
В статье 2016 года под названием «Разрушение исламского государства - стратегическая ошибка» Эфраим Инбар, директор Центра стратегических исследований «Бегин-Садат», утверждал, что «Запад должен стремиться к дальнейшему ослаблению Исламского государства, но не к его уничтожению ». Он сказал, что Запад должен использовать ИГ как «полезный инструмент» в борьбе против Ирана и его представителя, "Хезбаллы". «Слабое ИГ предпочтительнее разрушенного ИГ», - заключил Инбар. Он продолжал спорить о продолжении конфликта в Сирии, говоря, что продолжительное кровопролитие на религиозной почве приведет к «позитивным переменам».
Ранее в 2016 году бывший министр обороны Израиля Моше Яалон также сказал: «Если в Сирии будет выбор между Ираном и Исламским государством, я выберу Исламское государство».
Израиль стремится создать буферные зоны между собой и "Хизбаллой" на юге Ливана. Он считает своего соседа Сирию из-за ее союза с Ираном смертельным врагом. Решение состояло в том, чтобы нанести вред этим традиционным врагам путем временного расширения возможностей радикальных суннитских джихадистов и Аль-Каиды. Существуют многочисленные сообщения о том, что Израиль, наряду с Соединенными Штатами, использует свои самолеты и вооруженные силы в Сирии для оказания помощи тем самым джихадистам, о которых Вашингтон и Иерусалим заявляли о своем желании стереть с лица земли.
Блюменталь утверждает, что это неразрешимое болото привело непосредственно к демонизации России. Анти-интервенционистская риторика Трампа, пусть и неискренняя, вызвала то, что Блюменталь называет «дикой истерией» среди элит внешней политики. Трамп называет вторжение в Ирак ошибкой. Он ставит под сомнение вооружение сирийских джихадистов и размещение сил США в Сирии. Он критически относится к НАТО. В то же время он призвал к улучшению отношений с Россией.
«Присоединяясь к мертвецам кампании Хиллари Клинтон, которые отчаянно пытались отвлечься от своей сокрушительной катастрофы, мандарины государства национальной безопасности работали со своими контактами в СМИ, чтобы создать повествование о сговоре Трампа и России», - пишет Блюменталь. «Из отчаяния либералов и элиты национальной безопасности родился фурор Рашагейта. Это национальное возмущение заменило ИГИЛ на Россию, как нового народного дьявола страны и нарисовало Трампа в качестве маньчжурского кандидата на пост президента, которым манипулирует Владимир Путин.
«Почти за одну ночь сотни тысяч либералов появились на митингах после выборов с плакатами с изображением Трампа в русской одежде и в окружении советских символов серпа и молота», - пишет Блюменталь. ФБР и разведывательное сообщество, организации, которые давно шпионили и преследовали левых и часто либералов, стали народными героями. НАТО, которая была инструментом, используемым для дестабилизации Ближнего Востока и усиления напряженности в отношениях с Россией из-за ее расширения в Восточной Европе, стала священной.
«Зацикливаясь на предполагаемом вмешательстве Москвы, элита Демократической партии с энтузиазмом реабилитировала неоконсерваторов эпохи Буша, приветствуя основателя PNAC [Проекта для нового американского века] Уильяма Кристола и автора «Оси зла» Дэвида Фрума в рядах столь влиятельных людей, называя их «сопротивлением», пишет Блюменталь. «Центр американского прогресса, полуофициальный аналитический центр Демократической партии, консолидировал либерально-неоконсервативный альянс, наладив официальное рабочее партнерство с Американским институтом предпринимательства, гнездом неоконов организовавшим войну в Ираке, чтобы «противостоять России»
Те, кто находится в альтернативных СМИ и подвергают сомнению повествование о России и хронические имперские катастрофы, в этой новой версии холодной войны объявлены агентами иностранной державы и против них используют алгоритмы от Google, Facebook, YouTube и Twitter, чтобы отвлечь зрителей от чтения или прослушивания их критики. Политики, такие как Берни Сандерс и лидер Лейбористской партии Джереми Корбин, выступающие против жажды войны, подвергаются тем же гнусным обвинениям. Это, как пишет Блюменталь, отчаянная попытка военной промышленности и интервентов замаскировать величайший стратегический промах в американской истории, сигнализирующий об окончании американской гегемонии.
«Перед лицом собственной неудачи американские элиты национальной безопасности успешно спровоцировали новую холодную войну, заявив, что возобновившийся конфликт сохранит их управление дикостью за границей и отложит ужасный расчет, которого они заслуживают дома», - заключает Блюменталь.
Корпоративное государство, теряя свою легитимность, стремится заставить нас бояться, чтобы сохранить контроль над экономическими, политическими и военными институтами. Ей нужны смертельные враги, изготовленные или настоящие, дома или за границей, чтобы оправдать свое существование и замаскировать свое плохое управление и коррупцию. Этот рассказ о страхе - это то, что Антонио Грамши называемый «доктриной легитимации». Речь идет не о том, чтобы сделать нас безопасными - на самом деле политика, которую проводит государство, делает нас менее защищенными, - а о том, чтобы заставить нас подчиниться воле элиты. Чем больше растет неравенство и несправедливость, тем больше доктрина легитимации будет использоваться, чтобы держать нас запуганными и послушными. Доктрина означает, что враги Соединенных Штатов никогда не будут уничтожены, но будут мутировать и расширяться; они слишком полезны, чтобы позволить им исчезнуть. Это означает, что основным языком государства будет страх. Чем дольше национальная безопасность играет в эту игру, тем более уверенной выглядит фашистская часть Америки.
Крис Хеджес, лауреат Пулитцеровской премии
- оригинал на английском языке