Во Франции хотят "подоить" Россию
Некоторое время назад депутат Национального собрания Франции Фрэнсис Веркамер обратился к своему правительству с просьбой прояснить вопрос по поводу выплат Россией по облигациям, выпущенным во второй половине XIX века, то есть ещё в имперскую эпоху. Поясним, поскольку в ту пору в стране быстрыми темпами строились железные дороги, эмиссия указанных ценных бумаг проводилась для привлечения необходимых средств.
Создание железных дорог в России было начато при императоре Николае I, и одной из первых была проложена линия, которая связала Санкт-Петербург и Москву. Со временем её так и стали называть – Николаевская железная дорога. Это был масштабный проект, для реализации которого были задействованы 800 тысяч рабочих. Разумеется, потребовались немалые вложения, и в числе инвесторов выступили парижские банкиры.
В начале 1857 года наследовавший Николаю Александр II подписал закон о строительстве железных дорог, которые впоследствии соединили между собой многие регионы Российской Империи. Для привлечения соответствующего финансирования было выпущено 28 миллионов облигаций по цене 125 рублей каждая. В том же году Россия и Франция основали общество с уставным капиталом 275 миллионов рублей, основной целью которого было содействие строительству российских железных дорог, причём в числе прочего оно занималось привлечением французских инвесторов.
Общий объём французских вложений оценивается в 15 миллиардов франков (в пересчёте эта сумма составляет 53 миллиарда евро). Многие владельцы облигаций получили прибыль, однако некоторые остались ни с чем вследствие революции 1917 года – как известно, в 1918 году Ленин объявил об отказе от уплаты царских долгов.
После распада Советского Союза российское правительство выступило с предложением возместить данные средства, и в 1997 году между Россией и Францией было заключено соответствующее соглашение. В рамках договора Россия рассматривается как государство-преемник Советского Союза, который, в свою очередь, выступает «наследником» РСФСР, существовавшей между 1917 и 1922 годами.
В соответствии с условиями документа, Россия обязалась выплатить Франции компенсацию в размере 400 миллионов долларов, получив в обмен гарантии того, что Париж откажется от дипломатической поддержки требований французских граждан и компаний, касающихся неуплаты по упомянутым облигациям.
Договор можно трактовать как взаимозачёт, поскольку Россия, в свою очередь, также дала обещание отступиться от многолетних советских претензий. Речь идёт о требовании компенсаций, связанных с интервенцией западных стран (в том числе Франции) в 1918-1922 годах, а также с прочими военными операциями или враждебными действиями этих государств против недавно установившейся советской власти.
Разумеется, это соглашение основано на том, что Франция, расценивая Россию как законного преемника Советского Союза, полагала себя вправе выставить требование по возмещению урона, причинённого до краха СССР.
Как бы там ни было, в данном случае международное право не содержит подходящих рецептов – большинство подобных конфликтов урегулируется путём взаимных уступок. Аналогичные споры никогда не заканчивались присуждением выплачивать запрашиваемую сумму.
Тем не менее, наследники владельцев тех облигаций в сумме хотят получить 30 миллиардов евро, и надо отметить, на сегодняшний день они обрели поддержку на государственном уровне в лице Веркамера. Если дело дойдёт до того, что Европейский суд начнёт разбирательство по данному случаю, может создаться опасный прецедент, который вызовет «эффект домино» и подтолкнёт другие страны требовать выплаты по облигациям, выпущенным в далёком прошлом. Такое развитие событий чревато далекоидущими последствиями – в частности, оно способно привести к банкротству Российского национального фонда.