Побеседовал с китайцем о распаде империй

В Черногории, куда я сегодня утром приехал, стоит какая-то лютая жара. Температура за 35 градусов. Из-за этого, вместо того, чтоб сидеть за милыми столиками уличных кафешек, некоторые взмокшие туристы прячутся в относительной безопасности кондиционированных помещений. Хоть они и намного меньше радуют глаз, чем старые каменные площади Котора.



Вот, внутри одного такого заведения, я разговорился с молодой парой из Китая, которая сидела за соседним столиком. Наша беседа началась с общих туристических любезностей, но на удивление быстро съехала к геополитике.



У обоих был отличный английский, но разговаривал в основном он. Сказал, что учился несколько лет в Лондоне, вернулся домой в Китай, где познакомился со своей подругой. Она преподавала там английский, а сейчас оба используют знания языка, чтобы возить китайские туристические группы по Европе.

Для конспирации, назовём их исконно китайскими именами: Чарли и Бетти. В своей профессиональной деятельности они концентрируются на более бюджетных странах Восточной Европы, а значит неплохо знакомы с историей этой части мира. Например, этот визит в Котор для них уже пятый.



Началось всё с того, что они спросили у меня, где в Китае я бывал. Китайцам всегда любопытно узнать, что лаовай отважился посетить Поднебесную, особенно, если это за пределами Пекина и Шанхая. 
Ну я перечислил несколько мест. (С тех пор, как я открыл себе 10-летнюю визу, езжу в Китай регулярно.) Назвал древнюю столицу Сиань, провинцию Юнань, и кибер-панковый Чунцин. А так как эти ребята были из материкового Китая, то решил их немного раздобрить, и назвал пару мест, которые не все сходу ассоциируют с Китаем: Тайвань и Гонконг. 

Тут Чарли оживился: 

— О, сейчас, наверное не лучшее время ехать в Гонконг.

(Кто не в курсе, там сейчас массовые протесты и уличные беспорядки. Настоящие беспорядки, а не вымышленные, как в некоторых других городах.)

— Да, слышал что-то об этом, — говорю — у меня как раз один друг именно сейчас туда и поехал. Интересно, чего там смогут добиться протестующие.

— Вот посмотри, видишь эту картину на стене? Где написано "Winter Games". Знаешь что это?



— Нет, — ответил я растеряно. Мне показалось, что как-то резко Чарли сменил тему, но через несколько минут стало очевидно, что он просто очень аккуратно и издалека, даёт мне понять свою точку зрения.

— Это картина изображает зимнюю Олимпиаду в Сараево. Мы когда с Бетти ездим в Боснию, там очень много таких висит. 1984 год. Это, можно сказать, последний взлёт великой страны. А через несколько лет Югославии не стало. Из-за чего? Из-за мелких, эгоистичных желаний людей с националистическими идеями. Они устроили здесь страшные кровопролитные войны, вместо того, чтоб вместе строить единую сильную державу. И сегодня на месте Югославии находится кучка небольших и малозначимых государств.

Я понял, что таким образом, через картину горнолыжника, Чарли выражает своё осуждение сепаратизму. Во мне взыграл дух противоречия, и я решил заступиться за идею самоопределения. 

— Да, — возразил я, — но эти государства сегодня счастливей, чем были до распада. Уверен, в большинстве из них граждане не захотели бы вернуться назад в объединённую Югославию. Я вот сам родился и рос в стране, которая позже распалась на отдельные государства.



— Ты родился в СССР? — спросил Чарли, — Где именно?

— В Москве. Но я бывал в некоторых постсоветских странах, и мне кажется многие из них не хотят назад в Советский Союз.

— Ты думаешь, им сегодня лучше живётся?

— Ну, например, прибалтийские страны вступили в Евросоюз. Грузия точно назад не рвётся. Украина теперь тоже. Армения... Насчёт Армении я не уверен.

— А как насчёт среднеазиатских республик? Всякие там -станы?

— Ну, взять например Казахстан...

— Да, да! — перебил он меня, — Конечно, Казахстан сегодня очень богато живёт. Но другие. И если взять ту же Армению. Вот в восьмидесятых там было страшное землетрясение. И я знаю, весь СССР очень сильно помогал им в то время. А не будь Советского Союза, было бы намного сложней отстроить города.

— Возможно. Но ты пойми, что в позднем Союзе люди жили без доступа к каким-то простейшим потребительским вещам. Экономика просто не работала, всё надо было доставать. Я вот сам помню, как ребёнком должен был с бабушкой два часа стоять в очереди за стиральным порошком, потому что давали только две упаковки на человека. А потом пришла какая-то тётенька, которая впереди нас стояла, и попросила "одолжить" меня, чтоб ей тоже дали две лишних коробки. И бабушка конечно согласилась - такая была советская взаимовыручка. Взаимовыручка была, а стирального порошка на было. И это в Москве, в столице!

Чарли покачал головой.

— О таком я не читал. — признался он.

Я попытался перевести разговор в другое русло:

— А что вы думаете о том, что происходит в Китае? Какие ваши мысли о том, что председатель Си - похоже надолго?

Чарли тяжело вздохнул.

— Я долгое время после возвращения из Лондона думал, что Китай - та страна, где я хочу прожить всю жизнь. Но после того съезда, где стало ясно, что Си Дзинпин не собирается уходить, после того, как нам сменили конституцию, убрав ограничение по количеству сроков, я понял, что рано или поздно надо будет валить. Страна, где слишком долго не меняется правитель, рано или поздно скатится в пропасть, я в этом уверен.