Два аналитических текста с разных флангов
-----------
Александр Баунов (на Карнеги.ру, текст от 5 августа)
Учения для революции. Чем кончатся московские протесты
https://carnegie.ru/commentary/79623
Некоторые фрагменты.
Перед прошлыми выборами в Московскую городскую думу Сергей Собянин добился от Владимира Путина, чтобы все ее депутаты избирались по одномандатным округам, без партийных списков. Такое право было несомненным исключением, похожим на привилегии, которые в старые времена короли даровали важным городам.
Эмансипация московских депутатов от партий избавляла мэрию от конфликта лояльностей и делала Москву еще более независимой от «Единой России» во главе с Дмитрием Медведевым, ее фракции в Госдуме, администрации президента и тамошних кураторов внутренней политики.
Теперь все выше перечисленные не без горького удовлетворения наблюдают, как расширенная независимость вышла для Москвы боком, а отодвинутый от кризиса Собянин произносит ритуальные формулы, делающие его соучастником силового решения. Хотевший возвыситься над опекой тех, кого не считал опекунами, наблюдает, как власть в городе перешла к федеральным силовым ведомствам, а местная политика – под прямое управление Кремля.
...
Страхи одних и тайные желания других совпали в очень высокой точке – намного выше скромного уровня даже не депутатов регионального парламента, а кандидатов в него. Обе стороны, одна желая большего, другая страшась его, действуют, максимизируя ситуацию – так, как если бы речь уже шла о Кремле. Так бьют, конечно же, не тех, кто хочет попробовать избраться в городскую думу, а тех, кто хочет свергнуть царя и развалить Россию.
...
Три недели назад речь шла о скромной пробе сил на региональном уровне. Теперь программа-максимум оппозиции – вызвать волну гражданского сопротивления, которая окажется выше силовых волнорезов. Плана победы нет, но есть надежда: вдруг по загадочным законам политического резонанса в одной фазе совпадут гражданское недовольство интеллигенции, экономическая усталость простых людей, раздражение провинций и неуверенность элит, дезориентированных предстоящим транзитом власти.
Если надежда не оправдается, всегда есть план «Б»: делегитимировать действующую власть картинами насилия. Это выглядит как план поражения, и он может не сработать. Делегитимировать перед кем? Запад давно считает российскую власть способной на внутреннее насилие и готов терпеть его привычные уровни, лишь бы оно не выплескивалось за границы России. Несколько сотен задержанных – ничто по сравнению с Донбассом, интервенцией в Сирии или контратакой на американском и европейском политическом поле.
Власть руководствуется тем же принципом, что и во внешней политике: надо ответить на удар и переждать вызванное ответом недовольство. Протесты продлятся недели, а враждебных депутатов в столичном парламенте получишь на годы.
...
В 2012 году именно неблагодарность, ощущения предательства со стороны главных бенефициаров десятилетия экономического роста привели к «болотному делу» и консервативному идеологическому повороту режима. Сейчас та же логика наказания неблагодарных (мы сделали им европейский город и цифровую страну, а они опять недовольны) может привести к уголовному делу, похожему на «болотное», и – в преддверии 2024 года – проступанию у режима более отчетливых полицейских черт. Применение силы на опережение со стороны власти уже спровоцировало новую черту нынешнего противостояния: конфликт в глазах протестующих смещается от городского или даже антипутинского к вражде между обществом и силовиками.
Российский режим не является последовательным воплощением заранее придуманной идеологической конструкции, он не развивается по плану. Как на портрете Дориана Грея, его черты складываются из его опытов над собой – из реакций на кризисы, угрозы, непредвиденные обстоятельства, экскурсы в область запретного и экстремального, периодов напряжения и покоя. Пережитый опыт оседает в виде слоев, подобных геологическим отложениям, и сохраняется в наборе инструментов, полезных в период неустойчивости и транзита – чем их больше, тем лучше. Каждый раз возвращенное равновесие похоже на прежнее, но не является им в полной мере: область дозволенного расширена, недозволенного сужена, даже если отступление от нормы предполагалось временным. Нынешние учения на случай будущей революции, несомненно, сохранятся в его памяти и оставят в его природе новый глубокий след.
-----------
Алексей Чадаев (в ФБ, текст от 11 августа)
https://www.facebook.com/alexey.chadayev/posts/2959398270755969
(скопирую тут целиком, поскольку в ФБ доступ не у всех, да и вообще он ведь может внезапно пропасть)
Про что все это было на Сахарова? Формальный повод - недопуск кандидатов (кого?) на выборы (когда??) в Мосгордуму (куда???) - как-то потерялся. Более ясной и яркой повестки борьбы борцы сегодня сформулировать особо не смогли. Камлания прорежимного агитпропа про майдан и агентуру госдепа звучат как «старые песни о главном». Так и про что это было? Попробую предложить гипотезу.
Правда, для этого придётся сделать одно бездоказательное утверждение. Готов его разворачивать, но не здесь и не по этому поводу. Оно будет звучать так:
———-
Успешные массовые мобилизации в феодально-сословном обществе случаются только по одному-единственному поводу - борьбы за или против тех или иных сословных привилегий.
———-
В данном конкретном случае сословная привилегия, за которую зашёл сыр-бор - это право участия в политике. Успех борцов состоит в том, что им удалось выстроить контекст таким образом, что это не отдельно взятых Яшина, Гудкова или Соболь сняли с выборов - это как бы всему «праздному сословию» в их лице отказали в любимой и привычной забаве: выходить на выборы, проигрывать их «админресурсу» и потом долго публично сетовать на злоупотребления чиновников и дремучую отсталость большинства.
То, почему не заходит тема Госдепа и Майдана, понятно. Я так и вижу, как какой-нибудь генерал с большими звёздами басит в трубку: «Михаил Борисович, дорогой! Ну я тебя прошу, дай ты уже им денег, почему не даёшь? Может, порешать что надо, ты скажи, не вопрос, порешаем. Только выручи, а, по старой дружбе. Я же не могу Майка напрямую просить, не время, но понимаешь, мы ж должны хоть какое-то основание иметь» и так далее.
Система не испытывает иллюзий по поводу роли внешнего вмешательства - она, наоборот, изо всех сил сама провоцирует это вмешательство, без которого ей очень туго. Потому что управлять ситуацией в контексте борьбы государства с внешними силами у неё инструменты есть. А вот управлять ею же, но в контексте сугубо внутриполитического конфликта - у неё инструментов нет. Поэтому единственный способ вернуть контроль - попытаться сделать внутреннее внешним.
Почему нет внутреннего инструментария? Потому что само пере-перераспределение сословных привилегий в условиях сокращающихся ресурсов гораздо опаснее, чем какие угодно митинги. Архитекторы пенсионной реформы не дадут соврать.
Почему вообще понадобилось отсекать от выборов Яшина и компанию? Потому что иначе пришлось бы побеждать их там с помощью политтехнологий и мобилизаций, а это намного дороже и организационно сложнее.
А почему их вообще обязательно было тогда побеждать, ну пусть бы даже и прошли в эту заштатную Мосгордуму? - потому что такая победа привела бы к катастрофическому падению акций гораздо более привилегированного и ресурсного сообщества: московской похорошеллы. Она восемь лет наращивала капитализацию (в т.ч. и административную) на истории о том, как т.н.«городской протест» успешно утилизируется урбаниной и велодорожками и катками в парке культуры, и такая победа означала бы, что все это неправда. А это ведь сотни миллиардов, если не триллионы.
Более того: парадоксальным образом в числе главных бенефициаров сегодняшнего митинга - Андрей Турчак. Схема с одномандатниками вместо партийных выдвиженцев в МГД, если бы она прошла идеально успешно, в следующем и далее годах повторялась бы уже во всех регионах, потому что Москва - модельна. Более того, о планах сделать и всю Госдуму полностью одномандатной говорили в открытую как уже чуть ли не о принятом решении. И в таких ситуациях «Единую Россию» можно было бы уже в сентябре списывать в утиль - кому она вообще нужна, если и без неё все работает и даже лучше? Но теперь Яшин с компанией не дали погибнуть аппаратной карьере старинного спарринг-партнера по молодежной политике нулевых. У него, по крайней мере, появился шанс.
Иными словами, сословие «партийных» (а туда, кроме единороссов, входит и вся т.н. «системная оппозиция») - тоже в плюсе.
Как вообще получилось, что персональная карьера Яшина-Соболь-Гудкова стала символом «привилегии на участие» для всего праздного сословия? Это следствие системной ошибки, длящейся многие годы.
Барьер в виде сбора подписей изначально был нужен для того, чтобы дать привилегии партиям перед политиками-одиночками, и побудить политтусовку сорганизовываться именно по партийному принципу. Партии у нас, как формат, приживаются очень тяжело; после ухода кадров советской закалки какую партию ни строй, вообще ничего не получается. Они вырождаются в лидерские секты, коммерческие франшизы, спойлерско-сквоттерские артели или, как в случае с ЕР, системы административной повинности.
А дальше см.«Улитку на склоне» Стругацких: то, зачем это делалось, давно забыто, на управленческих позициях с тех пор сменилось несколько команд, идея партизации тихо умерла в процессе этих смен, смысл разделения оппозиции на «системную» и «несистемную» тоже давным-давно никто не помнит, etc.,etc. Но есть опять-таки прекрасно сохранившаяся с тех пор привилегия политических администраторов - формировать списки тех, кого _нельзя_ допускать на выборы.
Она-то и подвела, потому что после выпиливания из схемы «Единой России» департизированное чиновничество начало трактовать ее гораздо шире - как право формировать списки тех, кого _можно_ допускать на выборы.
Но такой невинный вроде бы сдвиг привел к разбалансировке межсословной гармонии. Потому что одно дело - точечно «выщемлять» отдельных врагов - ко всеобщей выгоде, ибо враги тоже не внакладе, ведь им посредством этого вручают красную корочку Настоящих Врагов, с которой можно в любой дождь и бибиси.
И совсем другое - встать в позицию «на поляне отныне будут только те, кого мы согласовали. И даже врагов (точнее, спойлеров) мы теперь сами себе будем назначать. А вас нет, вы никто».
Русский человек - а даже барбершопный ламберсексуал в розовых носках по своей биокультурной основе тоже русский человек - такие вещи, как посягательство на дискриминацию своего сословия, чувствует сразу и интуитивно, и реагирует на них четко и однозначно. Сословию сказали, что его нет - сословие вышло объяснить, что оно есть.
Именно поэтому, как и в 2011, лозунг «мы есть» и был главным и единственным содержательным месседжем этой акции. Любые другие, буде их кто попробовал сформулировать, были бы ложью. «Мы есть» - единственная доподлинная, идущая от сердца правда; и единственное реальное требование. Вы должны признать, что мы есть. Как - найдите способ.
Что интересно, люди в космошлемах, которые их охраняли, стояли там ровно за тем же самым. Силовое сословие получило столь же чувствительный удар по своим привилегиям в результате дела Голунова; и эта боль прошла нервным импульсом по всей системе. Именно поэтому погонные с самого начала событий так активно вмешались в московское противостояние: вопрос был не столько в том, чтобы перехватить у кого-то какие-то рычаги, а просто чтобы не дать стереть себя ластиком (а субъективно это ощущалось ими именно так). Эксцессы на несанкционированных акциях были обусловлены тем же - чем менее противостояние является политическим и чем более оно силовое, тем выше их нужность, и тем больше компенсация на нанесённую обиду.
В этом смысле была уникальная ситуация - барьер исчез не потому, что «милиция с народом» (как было на украинском майдане), а ровно наоборот - потому что ОМОН нужен до тех пор, пока оппозиция способна собирать многотысячные митинги. И тех, и других захотели отменить - они в ответ устроили друг с другом двухмесячную игру в казаки-разбойники под камеры прямо на той самой пресловутой плитке.
Сословный мир - это очень тонкая штука. И теперь вопрос в том, как его восстанавливать.