В понедельник, 5 августа, верхняя палата парламента Индии одобрила законопроект об отмене особого статуса, закрепленного в 370-й статье конституции для индийского штата Джамму и Кашмир. Документ, внесенный на рассмотрение министром внутренних дел Амитом Шахом, был подписан президентом. Это означает, что с карты Индии стремительно исчезает целый штат, название которого за прошедшие десятилетия стало синонимом одной из самых трудных проблем, существующих в международном праве. «Известия» разбирались в причинах и возможных последствиях такого решения.

Правда на правду

«Это решение будет вписано в историю нашей страны золотыми буквами. На грядущие десятилетия Джамму и Кашмир будут крепко привязаны к Индии!»

Эти слова Амит Шах — глава МВД Индии и президент правящей «Бхаратия Джаната парти» (БДП) — произнес в нижней палате индийского парламента, Лок сабхе, объясняя последний политический шаг правительства: решение отменить действие двух статей конституции, предоставляющих особый статус штату Джамму и Кашмир, и провести его территориальную реорганизацию

«Вы нарушили все правила, предписанные нашей конституцией, и за одну ночь решили выбросить из нее ст. 370. Подумать только, всего одна ночь — и штат превращается в союзную территорию. А о тех, кто живет в оккупированной пакистанцами части Кашмира, вы подумали? — вопрошал своих коллег из БДП лидер фракции оппозиционного Индийского национального конгресса (ИНК) Адхир Раджнан Чаудхури. — Никто не может остановить нас, когда мы меняем свою административную структуру; но что делать с оккупированной пакистанцами частью Кашмира? Или вы больше не считаете ее частью Индии?»

В его словах есть доля правды, но и доля лукавства тоже есть. Хотя кашмирский передел стал для всего мира и для самих индийцев сюрпризом, на самом деле к решению кашмирского вопроса правительство Моди готовилось давно и планомерно.

Кругом измена

Кашмирский вопрос возник примерно тогда же, когда на месте Британской Индии образовались Доминион Пакистан и Индийский Союз. Территории, находившиеся под прямым британским управлением, поделили легко, а вот с многочисленными полунезависимыми княжествами возникли проблемы. Теоретически у них был выбор: присоединиться к Индии или к Пакистану, попытаться сохранить независимость или объединиться и создать собственное государство. При этом власти новообразованных Индии и Пакистана ясно дали понять, что мириться с поползновениями княжеств к независимости не намерены.

Правитель княжества Джамму и Кашмир махараджа Хари Сингх долго пытался балансировать между Индией и Пакистаном, но после того, как восстала часть его армии, вынужден был попросить Нью-Дели о помощи. Он ее получил, но в обмен на включение Джамму и Кашмира в состав Индийского Союза, пусть и с особым статусом.

В результате последующих войн и конфликтов Кашмир оказался фактически разделен между Индией, Пакистаном (на управляемых им территориях существует непризнанное государство Азад Кашмир — «Свободный Кашмир») и Китаем. Временная граница там получила название Линия контроля на индийско-пакистанском участке и Линия фактического контроля — на индийско-китайском.

Если на территории пакистанского Кашмира всё более-менее спокойно, то на индийской части с 1989 года идет настоящая интифада, которую поддерживают Азад Кашмир и пакистанские власти. Сами они утверждают, что поддержка эта исключительно моральная, индийцы же обвиняют соседей в том, что те готовят боевиков в своих лагерях, снабжают их оружием и деньгами.

Как бы то ни было, за прошедшие десятилетия Кашмир превратился в кровоточащую рану Индии, куда вкладываются огромные ресурсы — и финансовые, и человеческие. Но всё без толку: по мнению Нью-Дели, особый статус, которым обладает штат Джамму и Кашмир, позволяет его властям саботировать решения центра; вместо того чтобы решать проблему сепаратизма, они заигрывают со сторонниками кашмирской независимости и пропакистанскими силами, пытаясь добиться большей автономии и расширения своих полномочий. И наконец терпение у индийцев лопнуло.

Ладакх взяли — Ладакх отдали

В понедельник, 5 августа, правительство объявило о полном территориальном переустройстве Кашмира. Штат Джамму и Кашмир упраздняется; на его месте создаются союзные территории Джамму и Кашмир (с легислатурой) и Ладакх (без легислатуры). Отменяются положения конституции, которые давали кашмирцам льготы при поступлении на учебу и при занятии административных должностей внутри штата, и ликвидируются ограничения на покупку недвижимости в Кашмире жителями других штатов.

Короче говоря, Кашмир из штата на особом положении, имевшего собственную конституцию (единственный такой случай в Индии!), становится обычной территорией Индии, да еще и с урезанными полномочиями в плане самоуправления: по сравнению со штатами союзные территории с легислатурой куда больше подчинены в административном отношении центру.

Не то чтобы это решение стало совсем уж сюрпризом: пункт о пересмотре статуса Джамму и Кашмира значился в программе БДП еще с 1951 года. Но ни разу до сих пор БДП и ее союзники не имели в парламенте такого подавляющего преимущества, позволяющего гарантированно провести билль и к тому же полностью лояльного президента. Ко всему прочему БДП поддержали и многие оппозиционные партии. Те, кто выступил против (ИНК, левые и ряд региональных партий), озабочены в основном не статусом Джамму и Кашмира как такового, а самим методом, который использовала правящая партия, чтобы провести нужное себе решение. Как указывают оппозиционные политики, таким манером можно распустить любой штат в Индии.

Однако, судя по реакции прессы и соцсетей, эти аргументы мало кого волнуют. Подавляющее большинство индийцев поддерживает решение своего правительства. Слишком велико разочарование от десятилетий неудачной интеграции — настало время попробовать что-то новое

В самом Кашмире отношение к решению правительства сложное. Если индуистский Джамму всецело поддерживает реформу, то мусульманский Кашмир недоволен. В том числе и тем, что одномоментно лишился более половины территории — округов Лех и Каргил, которые выделены теперь в союзную территорию Ладакх. Это решение тоже давно назрело: буддисты, составляющие большинство населения Ладакха, не один десяток лет просили о том, чтобы их землю выделили из состава Джамму и Кашмира. Кашмирцы захватили королевство Ладакх еще в XIX веке; при индуистских махараджах буддисты жили спокойно, но когда власть перешла к местным кашмирским партиям, состоящим в основном из мусульман, обитатели Ладакха стали жаловаться на притеснения. Впрочем, и в самом Ладакхе есть недовольные — в округе Каргил большинство населения составляют мусульмане, которые предпочли бы остаться в составе Джамму и Кашмира.

Понимая, что волнений и недовольства не избежать, индийские власти хорошо к ним подготовились. Заранее под разными предлогами они вывезли туристов и паломников и перебросили в штат дополнительные армейские и полицейские подразделения. Сразу после объявления о реорганизации в Джамму и Кашмире были отключены сотовая связь и интернет, закрыты учебные заведения, арестованы возможные лидеры протеста, включая руководителей местных политических партий.

Подготовка, судя по всему, велась и на внешнеполитическом уровне: индийцы аккуратно зондировали позицию всех крупных игроков, выясняя, как они могут среагировать в случае изменения статуса Кашмира. И когда убедились, что серьезных последствий не будет, начали действовать быстро и решительно, не допустив ни одной утечки информации.

Третья сила

Пакистанцев, судя по всему, происходящее застало врасплох. Премьер-министр Имран Хан осудил решение Индии, назвав его незаконным и предупредив, что оно ухудшит отношения Нью-Дели с соседями, обладающими ядерным оружием (подразумевая сам Пакистан и соседний Китай). Тем не менее на текущий момент этим заявлением всё и ограничилось. Сообщается, что Имран Хан говорил по телефону с лидерами Турции и Малайзии — но они пока пакистанский протест не поддержали.

На самом деле у Пакистана не так много вариантов. Военное вмешательство — по крайней мере на данном этапе, когда Исламабад к нему не готов, — успеха не принесет и закончится разгромом пакистанских сил. Усиление поддержки сепаратистов тоже кардинальным образом ситуацию не изменит. Остаются лишь дипломатические варианты, а их не так много. Первый — попытаться сколотить коалицию из мусульманских стран, чтобы вынести кашмирский вопрос на рассмотрение ООН, напирая на то, что Индия не имеет права в одностороннем порядке изменять структуру управления на спорных территориях. Второй — привлечь к решению конфликта влиятельную третью силу, к примеру, США

Первый вариант вряд ли сработает. Во-первых, крупные мусульманские страны заинтересованы в сотрудничестве со стремительно развивающейся и набирающей экономический и политический вес Индией. Во-вторых, Пакистан сам менял режим управления в Кашмире. В 1970 году пакистанские власти выделили из состава управляемого ими Кашмира Северные территории, которые управляются непосредственно из Исламабада, в 2009 году переименовали их в Гилгит-Балтистан и предоставили определенную степень автономии. Более того, еще в 1963 году Пакистан уступил Китаю ряд кашмирских территорий.

Второй куда любопытнее — особенно принимая во внимание явно выраженное желание Дональда Трампа выступить посредником в разрешении кашмирского конфликта. Индия категорически против — но для Пакистана это наилучшая стратегия. Если Трамп и США в целом и дальше будут упорно предлагать свою помощь в решении кашмирского вопроса, то Индия окажется в сложной ситуации. Ей придется либо в жесткой форме отказать американцам — а значит, и без того неидеальные отношения Нью-Дели и Вашингтона еще больше ухудшатся; либо согласиться с их посредничеством, что будет воспринято как национальное унижение и подорвет позиции Моди и его кабинета внутри страны.

Как бы то ни было, сейчас уже ясно, что билль пройдет, а Джамму и Кашмир перестанет быть штатом. Непонятно, надолго ли: Амит Шах уже заявил, что, когда сепаратизм будет ликвидирован, система управления налажена, а экономика пойдет в гору, правительство может рассмотреть вопрос о возвращении Джамму и Кашмиру статуса штата. Но очевидно, что это будет уже другой штат: скорее всего, без Ладакха и без привычных привилегий, куда более индианизированный и наконец превратившийся не на словах, а на деле в неотъемлемую часть Индии.