Российская журналистка рассказала о депрессии русских в Латвии
«Спонтанные путешествия довольно часто оказываются удачными. Вот так и в этот раз получилось. Приятельница предложила на майские праздники съездить в Ригу, и я, неожиданно даже для себя, тут же согласилась, о чем совсем не жалею», — пишет участница российского интернет-проекта «Сноб» Лариса Бабкина, которая обратила внимание и на язык в Латвии.
«В Риге я ни разу до сих пор не была, а слышала о ней много хорошего. Вообще заметила у многих знакомых этакую ностальгию по Прибалтике, что неудивительно — в советские времена оказаться на балтийских берегах означало — подышать Европой», – начинает свой рассказ Лариса Бабкина.
«Город, как и страна, совсем не роскошествует. Живут весьма скромно. Средние зарплаты невысоки, пенсии маленькие. Цены на недвижимость как стали снижаться десять лет назад, так до конца и не восстановились. Из Юрмалы, после того как она перестала быть столицей фестивалей, съезжают. Многие латыши работают за границей, исторические дома восстанавливаются на европейские деньги, набережную Даугавы замостили на них же. Местные жители говорят — деньги Евросоюз дает, но и спрашивает потом за каждую копейку! Именно поэтому их тротуары не разваливаются на следующий год, как в Москве», – отмечает москвичка.
«И при всем при том, люди, которых я повстречала в Риге, абсолютно дружелюбны! Никаких страстей и ужасов по поводу их нелюбви к русским не заметила! Напротив, туристов из России ценят и нежно к ним относятся! Да, чем моложе местные жители, тем с большим акцентом говорят, но очень стараются исполнить любую просьбу», – добавляет она.
«Говорят, раньше было не так. Возможно. Потому как именно две-три женщины преклонных лет немного надменно нам отвечали (или не отвечали вовсе). По крайней мере у одной из них была для этого причина — заставили работать в музее Риги в праздник. Музей большой — 16 залов, кроме нас там было еще два посетителя, тетенек-смотрительниц — шесть. В целом же ситуация с отношением к русским, на мой взгляд, исправляется. Думаю, именно из-за полученной независимости».
А еще блоггер поняла «одну простую вещь», которая до сих пор ее удивляла безмерно – «об обиде русскоязычных граждан на требование в обязательном порядке учить государственный язык после развала Союза».
Вот, какой пример она приводит: «На обратном пути мы ехали в одном купе с милой женщиной, моей ровесницей, познакомились, разговорились, как это часто бывает в поезде, и она нам поведала такую вот историю: «Я выросла в Риге, вышла замуж за парня из Белоруссии (он остался в Латвии после армии). У нас родились трое детей – два мальчика (они погодки) и девочка-последышек, младше своих братьев на 15-16 лет. Сыновья проскочили, выучились в русской школе, а вот когда дочке пришла пора учиться, времена изменились, русских школ практически не осталось, везде преподавание на латышском, и мне так обидно стало, что собрались мы с мужем и девочкой и махнули в Россию по программе переселения. Обосновались в Калужской области, муж за семь лет так и не привык. Оба сына живут и работают в Норвегии, обзавелись своими семьями и детьми. Вот от них из гостей я и еду через Ригу, заодно погуляла, знакомые места вспомнила». На мой вопрос: «Что же такого удивительного в обязательности изучения латышского языка, коль довелось жить в Латвии? Навряд ли ваши сыновья будут роптать, когда их детей в Норвегии будут учить на норвежском!» — собеседница ответила следующее: «Нет, ну это совсем другое дело! Сыновья в чужую страну приехали, а я родилась и выросла в своей! Кто ж виноват, что латышский язык нам в школе кое-как преподавали!» Да, пожалуй, так и есть. Людей всю их сознательную жизнь уверяли (да так и было), что все 15 республик – одна страна. Сама прекрасно помню, что ни один праздничный концерт без выступлений дружественных народов не обходился. Все происходящие в наши дни межнациональные обиды – тяжелое наследие СССР. Расплачиваемся за него. Наверное, бывшим союзным республикам надо бы гибче относиться к таким вещам, как язык, гражданство для тех, кто родился и прожил всю жизнь в этих республиках – теперь суверенных государствах. Глядишь, обид и злобы было бы меньше».