Перед решением Кокорин потянулся к крестику, поцеловал и тут же убрал. Репортаж из Мосгорсуда
Московский городской суд отклонил апелляции Кирилла и Александра Кокориных и Павла Мамаева. Они остаются под арестом до 8 декабря.
С таким ажиотажем, как во время слушаний по делам братьев Кокориных и Мамаева, Московский городской суд сталкивался, но нечасто.Телевизионщиков в зал суда не пускали, поэтому возле входа образовалась плотная цепь камер. Свои позиции они заняли с самого утра и простояли там более пяти часов – пока не вышли адвокаты Александра Кокорина, чье дело рассматривалось последним.
Дело Павла Мамаева обсуждалось первым – в 10:00 по московскому времени. Нужно сразу сказать, что на каждое заседание в расписании отводилось всего по полчаса, но соблюсти регламент не получалось. Планировалось, что все трое осужденных узнают вердикт в течение полутора часов, а по факту все мероприятия вместе с ожиданием длились больше четырех.
Позиция защиты во всех трех случаях была примерно одинаковой: ребятам назначили чересчур суровое наказание, они профессиональные футболисты, сделавшие много для страны, опасности для общества не представляют. Сами обвиняемые уже публично принесли свои извинения потерпевшим, раскаялись в содеянном, так что за неимением подобных прецедентов в прошлом суд вполне мог бы ограничиться и менее жесткой мерой пресечения. Конечно, адвокаты напирали на домашний арест, пытаясь убедить всех, что их подзащитные не собираются никуда сбегать.
В случае с Мамаевым аргументом в его пользу должны были стать дети. В ходе заседания адвокат Павла попросил приобщить к делу медицинскую справку о состоянии здоровья одного из них. Кроме того, был представлен документ на квартиру Мамаева и согласие его жены Аланы на то, чтобы муж содержался дома под арестом. Также защитники хавбека «Краснодара» в очередной раз напомнили о его контракте с «быками», который будет расторгнут, если тот останется в СИЗО и не сможет выполнять свои обязательства.
Потом слово предоставили и самому обвиняемому. Павел ничего нового не сказал. Во время заседания кто-то заглянул к нему и спросил, как продвигается дело. Тот, видимо, забыл, что все транслируется в зал суда, поэтому честно ответил, что не верит в отмену решения.
Павел Мамаев: Не вижу никаких оснований содержать меня под стражей. В кафе я не принимал участия в драке. Об этом свидетельствует очная ставка, на которой Денис Пак признал, что между нами не возникло никаких разногласий. Перед остальными пострадавшими готов еще раз публично извиниться, возместить моральный и физический ущерб. Надеюсь на примирение сторон. Также хотел бы извиниться перед своими близкими, коллегами, болельщиками. Считаю, что в данной ситуации я должен находиться рядом с женой и детьми. Готов сотрудничать со следствием – в любой момент я готов появиться в следственном управлении. Не вижу никаких оснований утверждать, что я буду препятствовать следствию или захочу покинуть страну. Надеюсь, что суд рассмотрит все документы, которые предоставил мой адвокат. Надеюсь, что будет принято правильное решение.
С точки зрения Мамаева суд принял неправильное решение – апелляция была отклонена, так что хавбек останется под стражей до 8 декабря. Поскольку Павел был первым, результат его слушания имел наибольшее значение. Далее никто не сомневался, что к остальным отнесутся схожим образом. В зале присутствовал отец полузащитника Константин Мамаев, он выглядел очень измученным.
Затем суд приступил к рассмотрению апелляции младшего из братьев Кокориных. Речь адвоката сводилась к тому, что Кирилл – домашний ребенок, которому чужда ночная жизнь. На этих словах в зале послышались смешки. Впрочем, адвокат пояснил, что порой его клиент получает приглашения на мероприятия вместе с братом и его товарищами. Видимо, таким образом защита хотела продемонстрировать дурное влияние, которому был подвержен Кирилл.
Сложилось ощущение, что линия защиты заключалась в том, чтобы создать образ ребенка, которому еще рано отвечать за себя и свои поступки, оказавшегося не в том месте, не в то время. С учетом того, что речь шла о молодом парне 19 лет, звучало это все несколько натянуто, что чувствовалось и по реакции зала. По видео с камер наблюдения совсем не показалось, что Кирилл Кокорин мал и безобиден.
– Кокорин – студент 1-го курса РАНХИГС, – говорил адвокат Вячеслав Барик. – Никакой угрозы обществу он представлять не может. Особенно следственной группе, состоящей из матерых следователей. Также тезис о том, что он может скрыться от следствия, ни одним документом не подтверждается. Нет никакой оперативной информации по этому поводу. Это домашний ребенок, которого взяли на мероприятие, развернувшееся таким образом. Очевидно, что никакого умысла, договоренности или распределения ролей не было. Есть еще довод, что Кокорин обладает широкими личными связями старшего брата и значительными денежными средствами. Какими средствами? Какими связями? С кем он должен был встречаться, чтобы при таком резонансе решать свои вопросы?
Сам Кирилл в ход заседания почти не вмешивался, лишь соглашался с доводами своего защитника. Когда судья предложила ему высказаться, он растерялся и смог выдавить из себя лишь пару предложений. Кокорин-младший в очередной раз заверил, что не собирается никуда сбегать, но, судя по всему, его слова не имели никакого значения. Как и в случае с Мамаевым, просьба о переводе из СИЗО на домашний арест под опеку родителей была отклонена.
Мама Кокориных присутствовала только на апелляции по Александру. Суду было предоставлено ее заявление о готовности внести залог в размере 10 миллионов рублей. Все сразу обратили внимание, что такой инициативы не было в случае с Кириллом. После заседания адвокаты подчеркнул: это не означает, что родители любят одного сына больше, чем другого, – такова была стратегия защиты.
Связана такая линия была с кипой различных положительных характеристик Александра, призванных вызволить его на свободу. В качестве козыря сторона защиты попыталась использовать официальное письмо из «Зенита» за подписью Сергея Фурсенко. Клуб в очередной раз осудил поступок нападающего, но призвал суд изменить излишне суровое наказание на домашний арест. И хотя петербуржцы не обладают правом оформления официального ходатайства, суд принял решение учесть этот документ при вынесения решения. Как и характеристику от председателя ТСЖ (!), к которому относится квартира Александра: соседям он никогда не доставлял хлопот.
Также публично поддержали Кокорина игроки и тренеры «Зенита». Подписалась вся команда во главе с Сергеем Семаком и его помощниками. Семак даже предложил взять на себя ответственность за Кокорина и выполнение им всех судебных обязательств. Другое дело, что письмо имело скорее имиджевый эффект – приобщить его к делу было нельзя.
Судья, к слову, назвала всех подписавшихся и несколько раз запнулась на хорошо известных нам фамилиях, которые сама, видимо, слышала впервые. Кроме того, она зачитала список регалий форварда, перечисленных в ходатайстве «Зенита», – вплоть до гола в ворота Алжира на ЧМ-2014. Кокорин же на экране выглядел относительно спокойным, но в какой-то момент рука потянулась к крестику на груди – Александр его поцеловал и тут же убрал.
Александр Кокорин: Тверской районный суд избрал для меня слишком суровую меру пресечения. Я уже неоднократно принес потерпевшим искренние извинения, в том числе повторил их лично во время очных ставок. Я полностью признаю свою вину и раскаиваюсь. Эта ошибка стала для меня уроком на всю жизнь. У меня не было стремления нарушать общественный порядок. У меня был конфликт именно с этими людьми. Я не опасный преступник, чтобы сидеть за решеткой. В данный момент хочу загладить свою вину. Мне неприятна вся грязь, которая происходит по телевизору и в интернете. Я прошу отпустить меня из изолятора к моей семье, жене и родителями и надеюсь на справедливое решение
Адвокаты остались недовольны решением суда и пообещали обжаловать их в других инстанциях. Из прошедших заседаний стало ясно, что снисхождения троице ждать не стоит, даже несмотря на защиту в лице клуба, положительных характеристик и отсутствие криминального прошлого.
– Посмотрите на этого молодого человека, – говорила после суда адвокат Кокорина Татьяна Стукалова. – У него армия болельщиков, он кумир многих молодых людей. Как можно было до расследования оценить эту ситуацию по статье «Хулиганство»? У нас что, в сборной России играют хулиганы? Молодые люди были вызваны на конфликт. Никто не говорит, что они хорошо поступили. Они частично признали свою вину. Что такого сделал Кокорин, чтобы применять исключительную меру наказания? Полагаю, что вы отнесетесь к этому делу иначе. Имея столько подписей, характеристик, столько теплых слов футболистов сборной Российской Федерации, я вас очень прошу – не губите этого парня! Он большой профессионал! У спортсмена очень короткая жизнь, всего 15 лет. Дайте ему возможность тренироваться.Открыть видео
Фото: РИА Новости/Владимир Астапкович
Читайте также:
Вернуться в футбол после двух месяцев тюрьмы. История Джоуи Бартона
«Если ты раскаиваешься, то листик не нужен». Адвокат – о том, что ждет Кокорина и Мамаева
«Надеюсь, что эти ребята не попадут в тюрьму». Александр Бородюк — о Кокорине и Мамаеве
«Зенит» подал ходатайство на изменение меры пресечения Кокорину