СМИ: Штирлиц покоряет сердца молодых русских. Это опасно для Запада!
Сериал «Семнадцать мгновений весны» глубоко укоренился в российской культуре, пишет The Guardian. Издание отмечает: хотя он изначально задумывался как пропаганда, режиссёру Татьяне Лиозновой удалось сделать из него произведение искусства. И в настоящее время даже российские подростки знают, кто такой Штирлиц.
11 августа 1973 года в СССР состоялась премьера сериала «Семнадцать мгновений весны», пишет The Guardian. Во время его показа жизнь в стране замирала. Эту чёрно-белую шпионскую драму показывали по телевидению в течение 12 вечеров подряд. Каждая серия собирала у экранов ошеломительное количество зрителей: от 50 до 80 млн человек.
На 70 минут, пока длился каждый эпизод, улицы советских городов пустели, нагрузка на электростанции возрастала, а преступность падала. Лидер СССР Леонид Брежнев, по всей видимости, даже изменил время заседаний ЦК КПСС, чтобы не пропустить ни одной серии, — так сильно увлёк его этот вялотекущий рассказ о советском шпионе, проникшем в ряды нацистов с целью сорвать операцию «Санрайз», говорится в статье. Именно такое название носили реальные секретные переговоры между немецкой и американской разведкой, целью которых было добиться сепаратного мира в последние месяцы войны.
«Я не помню того времени, когда не знала об этом сериале, — заявила изданию родившаяся в Москве журналистка BBC Дина Ньюман. — Он вышел, когда мне было восемь. Я, можно сказать, росла вместе сним. Все в школе о нём говорили. Он быстро стал частью нашего культурного опыта, нашего фольклора».
Как и многое из того, что производила советская культура 1970-х годов, сериал «Семнадцать мгновений весны» начинался как пропаганда, он был частью реформ, инициированных главой КГБ Юрием Андроповым для улучшения имиджа спецслужб.
«Андропов чувствовал, что авторитету КГБ навредили реформы Никиты Хрущёва по десталинизации, — заявила изданию Ньюман. — Он хотел вернуть престиж и загадочность работе секретных агентов в надежде привлечь образованных, молодых новобранцев».
Андропов поручил написать серию книг, песен и фильмов, прославляющих работу агентов за рубежом. Среди них был и детектив, написанный Юлианом Семёновым.
«Андропов читал более ранние романы Семёнова, — приводит издание слова автора шпионских романов Джереми Данса. — Он открыл для него архивы КГБ, в том числе засекреченные файлы по операции «Санрайз».
Написанный всего за две недели, роман «Семнадцать мгновений весны» ещё до его публикации был передан одной из немногих советских женщин-режиссёров Татьяне Лиозновой.
«Ей „помогал“ заместитель Андропова, кроме того, к съёмкам привлекли двух оперативников КГБ в качестве „технических консультантов“. Но несмотря на эти невероятно ограничительные условия, Лиознова превратила пропаганду в искусство», — говорится в статье.
После первого же показа Штирлиц стал кем-то вроде советского народного героя, антиподом Джеймсу Бонду.
«Он был ответом на то, что в фильмах о Бонде КГБ изображался как СМЕРШ, — говорит продюсер и музыкант Стивен Коутс. — Он сильно отличается от Бонда. Он проводит больше времени, глядя в окно, нежели влетая через него куда-нибудь. Там много курят, там много тоски по родине».
Коутс, по его собственному признанию, стал поклонником музыки Таривердиева, композитора сериала, с тех пор как семь лет назад впервые услышал её в московском кафе.
«Навязчивая, жгучая и волшебная — она свела меня с ума, — говорит он. — Я познакомился с его вдовой Верой, и мы стали друзьями».
Между тем Джереми Данс задаётся вопросом, смотрел ли известный автор шпионских романов Джон Ле Карре сериал «Семнадцать мгновений весны».
«Штирлиц больше похож на Джорджа Смайли (героя романов Ле Карре. — ИноТВ), чем на русского Джеймса Бонда: методичный, безэмоциональный парень, который молча наблюдает, пока все остальные копают себе могилу», — заявил Данс.
Как отмечает издание, сериал ретранслировался во всех странах Варшавского договора каждый год 9 мая, в праздник, посвящённый капитуляции нацистской Германии в 1945 году. Анекдоты о Штирлице стали «единой валютой» для стран этого блока, отсылающей к серьёзной и невозмутимой подаче этого образа актёром Вячеславом Тихоновым. Тем не менее телефильм помог укрепить веру советских граждан в свои спецслужбы, а также в то, что СССР в одиночку выиграл войну.
Между тем во времена хаоса, который ознаменовал распад Советского Союза, сериал получил любопытное продолжение. В 1991 году один петербургский кинорежиссёр снял короткометражный фильм о местном чиновнике, ранее работавшем советским шпионом в ГДР. Одна из сцен воссоздавала концовку «Семнадцати мгновений весны», когда Штирлиц возвращается в Берлин. Чиновника засняли за рулём его «Волги» с играющей на заднем плане песней «Где-то далеко» на музыку Таривердиева, которая стала популярна именно благодаря сериалу.
Этим чиновником был Владимир Путин.
«Это отложилось в памяти, — говорит Ньюман. — Люди стали ассоциировать Путина со Штирлицем. Сам Путин никогда прямо не говорил, вдохновил ли его Штирлиц стать шпионом. Однако на экранах сериал впервые появился, когда ему был 21, а работать в КГБ он начал два года спустя».
Подобные ассоциации никак не навредили Путину. В 1999 году газета «Коммерсантъ» устроила опрос среди своих читателей: кого бы они хотели видеть следующим президентом страны. Первое место занял советский военачальник маршал Жуков, а на втором месте оказался Штирлиц. Газета тогда даже выпустила своё еженедельное приложение с фотографией Штирлица на обложке и надписью: «Президент — 2000».
«Как оказалось, Вторая мировая война осталась самым серьёзным достижением России, а военные силы всё ещё пользуются огромным уважением, — комментирует Ньюман. — Предыдущий президент Ельцин был весёлым и щедрым выпивохой. Теперь люди хотели кого-то немного менее русского».
На фоне лжи и коррупции конца 90-х годов Путин стоял особняком — в немалой степени потому, что его воспринимали как фигуру типа Штирлица. Однако теперь, 18 лет спустя, лишь немногие россияне всё ещё видят в нём главного героя «Семнадцати мгновений весны», однако сам сериал глубоко укоренился в русской культуре.
«Все, даже подростки, всё ещё знают о «Семнадцати мгновениях», — приводит The Guardian слова Веры Таривердиевой.