МУМИЯ ЛЕНИНА: ОККУЛЬТНЫЕ И РАСОВЫЕ АСПЕКТЫ.

Падение коммунизма на большей части планеты естественным образом повлекло за собой его переосмысление. Темы, связанные с его родословной и бывшие запретными в условиях тоталитарной идеологии, получили ныне подробное освещение. Жизнь и деятельность вождя мирового пролетариата, подававшиеся ранее как мифологическое житие большевистского культа, теперь подверглись скрупулезному анализу, и многие черты характера реального Ленина оказались далекими от обожествленного идеала. Новые сведения о иезуитском фанатизме, неразборчивости в средствах достижения цели, неизвестные ранее места из переписки и секретные директивы, факты о личной жизни вплоть до мельчайших подробностей, включая болезни, — все это существенно изменило в нашем понимании образ Ленина.

Но критически настроенные ниспровергатели коммунизма, углубившись в фактологические дебри, забыли о существовании самого Мифа, цельность и композиционная законченность которого, оформившись уже давно, нисколько не пострадали. Рассматривая коммунизм как новую религию, они, тем не менее, принялись сокрушать его материальную, историческую сторону, ни разу не задев саму сердцевину большевизма. Однако именно по степени влияния на психологию масс новая материалистическая идеология превзошла все существовавшие до этого идеалистические доктрины. Экзальтация толпы, молниеносная аккумуляция ее психической энергии, легко усвояемая символика — все это свидетельствует об эффективности данной идеологической конструкции, опирающейся, прежде всего, на самые сокровенные инстинкты человека.

Поэтому приходится констатировать очевидный факт: магическая история возникновения коммунизма еще не написана, оккультные корни «русской» революции в полной мере не выявлены, так же, как и не определена до конца степень влияния этой идеологии на психическую и физическую сущность русского человека, самый его архетип.

Не претендуя на подробное исследование, мы хотим лишь рассмотреть некоторые аспекты коммунистического мифа, тем самым дав его новое истолкование.

Итак, ключевым моментом любого культа является проблема святынь и реликвий, ведь именно они выполняют роль своего рода оккультного редуктора, творящего свою особую реальность и приводящего в движение всю сложную систему чувств верующих, объединяя их в новом качестве.

Жизнь Ленина разобрана уже до основания, а вот его существование после смерти в качестве культовой святыни — мумии — относительно нового мифа изучено весьма слабо. Но ведь не живой Ленин, а именно его бальзамированное тело осуществляет оккультную смысловую связь с «делом Ленина, которое живет и побеждает».

Марксизм-ленинизм объявил своей философской базой материализм и научный атеизм, отрицающие загробное существование души, тем не менее, сразу же объявил Ленина бессмертным. То есть вождь в качестве центра знаковой системы культа с самого начала был помещен в особое пространство. Провозгласив смертность человека как такового вообще вместе с его душой, новый ритуал окружил бессмертием Ленина не в духовном смысле, как это было во многих древних религиях, а в телесном плане, увековечив его мумию. Это и составляет центральное отличие коммунистической «религии» от всех предыдущих. Мумии древнеегипетских фараонов символизировали непрерывность циклов жизни, незыблемость самого принципа реинкарнации. Мумия фараона олицетворяла собой гарантию новой жизни для каждого подданного, который должен был после смерти через некое время вновь обрести телесную форму и новую жизнь в лучшем из земных царств — Египте.

С оккультной точки зрения марксистский культ представлял собой абсолютную революцию, ибо открыто намеревался разорвать цепь перерождений с ее глубоким мистическим и нравственным смыслом, совершенно уничтожив духовное бессмертие. Разорвав причинно-следственные связи в мире трансцендентной этики, он неминуемо устанавливал «новую нравственность», выражающуюся в легализации братоубийственной гражданской войны, доносов, осквернении памяти предков, отрешении русского народа от собственной истории. Новый революционный «человек» появлялся на пустом месте, отрицая, по сути, все законы природы.

С самого детства детям выросшим на шестой части суши почти семьдесят лет внушали, что «Ленин живее всех живых». И оккультный, сугубо сатанинский смысл этой фразы ускользал от действительного понимания. Эту фразу учили понимать как символ, в то время как смысл ее буквален, что и составляет сердцевину большевистского мифа.

Коммунистические душеприказчики

Теперь обратимся к фактам. Если взять в руки официальное подарочное издание А. Н. Котырева «Мавзолей В. И. Ленина» (М., 1971), то несообразности относящиеся к такой тонкой проблеме, как увековечение памяти вождя мирового пролетариата, начинают давать себя знать сразу же. Согласно документам В. И. Ленин скончался в Горках в 6 часов 50 минут вечера 21 января 1924 года. В 10 часов вечера в Кремле с участием Ф. Э. Дзержинского, В. В. Куйбышева, В. А. Аванесова, А. С. Енукидзе, Е. М. Ярославского и других, состоялось совещание, на котором рассматривался вопрос об организации похорон. Уже 22 января в 2 часа 15 минут экстренный пленум ЦК утвердил первые мероприятия по организации похорон, в 3 часа 30 минут ночи состоялось заседание ЦИК Союза ССР, на котором была избрана Комиссия по организации похорон В. И. Ленина. Председателем комиссии был назначен Ф. Э. Дзержинский. В Комиссию вошли: К. Е. Ворошилов, А. С. Енукидзе, В. Д. Бонч-Бруевич, В. А. Аванесов и другие.

Но все это происходило в Кремле, а непосредственно в Горках, в 35 километрах от Москвы, в 4 часа утра 22 января скульптор С. Д. Меркуров снял гипсовую копию с лица и рук В. И. Ленина, а в 12 часов дня профессор патологической анатомии А. И. Абрикосов произвел бальзамирование тела В. И. Ленина.

Что же из всего этого следует? В условиях суровой холодной зимы температура в Москве колебалась от —25 до —35 С°, следовательно, машину нужно было прогревать 20, а то и 30 минут, чтобы затем через сугробы и заносы медленно ехать за 35 километров от Москвы. Таким образом, на все приготовления в Кремле и на дорогу могло уйти не менее 1,5–2 часов. Кроме того, совещание по организации похорон, начавшееся в 3 часа 30 минут ночи, неизбежно должно было длиться некоторое время, чтобы принять столь эпохальное решение как увековечение памяти вождя. Уже утром после этого нужно было связаться со скульптором С. Д. Меркуровым и паталогоанатомом А. И. Абрикосовым, поставить им задачу и дать возможность приготовить материалы и инструменты.

Но самым чудесным образом оказывается, что скульптор начинает снимать маску, когда решение Комиссии еще не было принято, а патологоанатом приступает к бальзамированию тела вождя с такой поспешностью, словно всю жизнь этого только и ждал. Эти несуразицы можно было бы увязать одну с другой, если бы не третья информация, которая прозвучала по всем радиостанциям мира. 22 января в 6 часов утра в специальном выпуске говорилось: «Вчера, 21-го января, в 6 часов 50 минут вечера, в Горках, близ Москвы, скоропостижно скончался Владимир Ильич Ульянов (Ленин). Ничто не указывало на близость смертельного исхода…»

Простите, как же это «ничто не указывало на близость смертельного исхода», если все руководство партии знало, что Ленин вот уже два года как безнадежно болен, и конец его лишь вопрос времени?

Итак, все три информации взаимно исключают друг друга, а случайностей в таких вопросах не бывает.

Дальше больше. 26 января открылся II Всесоюзный съезд Советов, на котором в числе прочих было принято постановление о сооружении склепа для помещения тела В. И. Ленина. Под склепом понималось место для захоронения, но никак не будущий Мавзолей. Решено было использовать временное бальзамирование тела В. И. Ленина лишь для организации процедуры похорон, чтобы желающие смогли проститься с ним. В постановлении Президиума Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР от 25 января так и говорилось лишь о склепе, доступном для посещения.

И вдруг В. Д. Бонч-Бруевич в своих воспоминаниях пишет: «Утром, часов в одиннадцать, 23 января 1924 года я собрал первое заседание специалистов по вопросу об устройстве могилы для Владимира Ильича, хоронить которого решено было на Красной площади возле Кремлевской стены, а над могилой соорудить Мавзолей». Архитектор А. В. Щусев сообщает, что получил задание на проектирование и строительство временного Мавзолея в ночь с 23 на 24 января, а уже утром 24 января эскизный проект якобы был утвержден, да еще и правительственной комиссией. В. Д. Бонч-Бруевич при этом добавляет, что во время спешной стройки Мавзолея не велось никаких протоколов, а сооружение было возведено всего за четыре дня.

После этого в альбоме А. Н. Котырева читаем, что только с 23 по 25 января были получены тысячи писем и телеграмм с просьбой трудящихся увековечить тело В. И. Ленина. Но при этом 27 января во время официальной процедуры похорон ровно в 16.00 телеграфные агентства Советского Союза сообщили: «Встаньте товарищи, Ильича опускают в могилу!» Опять же в официальном сообщении ни слова об увековечении тела в Мавзолее, а речь идет исключительно о похоронах в традиционной форме. Если же нет, то тогда неизбежно должна была бы возникнуть речь об эксгумации останков вождя, но это было бы невозможно объяснить революционно настроенным массам.

Итак, вновь мы видим несколько слоев лжи, взаимно противоречащих один другому, причем подлог вновь структурируется по той же самой схеме. Группа людей особо приближенных к Ленину все время пытается сообщить, что мысль об увековечении тела вождя возникла сразу же, но в широких народных массах, что идет, однако, вразрез с элементарной логикой и, по сути, обгоняет реальные события. В результате получается парадоксальный вывод, что мысль об увековечении тела Ленина возникла у узкой группы людей еще до его смерти, а широким массам общественности она была подана задним числом как инициатива этих же самых масс. Но никакого парадокса здесь нет. Достаточно вспомнить недавнюю историю нашей страны, где даже такие прозаические вещи, как поднятие цен на водку коммунисты приписывали «пожеланиям трудящихся». Что уж тут говорить о такой эпохальной вещи, как канонизация мощей пролетарского пророка. Подлог здесь очевиден.

Даже Л. Д. Троцкий в книге воспоминаний «Моя жизнь» писал: «Как это ни кажется невероятным, но заговорщики обманули меня на счет дня похорон». Если учесть, что Троцкий в означенный период еще сохранял в своих руках реальную власть, то дело с «похоронами-канонизацией» и впрямь становится совсем нечистым, а под заговорщиками нужно понимать группу истых ленинцев во главе с Ф. Э. Дзержинским — официальным руководителем всего проекта.

А. И. Абрикосов — непререкаемый авторитет в области анатомии — считал борьбу за сохранение тела бессмысленной, ибо на нем появилась пигментация и начался процесс высыхания тканей. Он заявлял тогда, что современная наука не обладает методами сохранения тела человека на долгие сроки. Секретарь Президиума ВЦИК А. С. Енукидзе официально заявлял, что из тела Ленина не собираются делать «мощи». Н. К. Крупская и К. Е. Ворошилов также открыто заявляли о недопустимости подобного. И только после всего этого Ф. Э. Дзержинский вмешивается в ход событий с предложением о подключении современной науки. 4 февраля 1924 года Л. Д. Красин, включенный уже в состав Комиссии, предлагает использовать при бальзамировании метод низких температур. По его проекту в саркофаг с телом должен был поступать охлажденный воздух из холодильной камеры. 26 февраля создается специальная Комиссия по наблюдению за состоянием бальзамирования тела. В комиссию входят нарком здравоохранения Н. А. Семашко, профессор В. Н. Розанов, Б. С. Вейсброд, В. П. Воробьев и Б. И. Збарский. Характерно, что Б. И. Збарский был включен в комиссию последним и с личного указания Дзержинского.

Наконец, только 25 марта правительством было опубликовано извещение, в котором говорилось, что комиссия решила принять меры, имеющиеся в распоряжении современной науки, «для возможно длительного сохранения тела».

Обратите внимание на формулировку, ибо речь снова идет о неопределенном сохранении тела вождя, и ни о каком бессмертии в современном понимании, рассчитанном на длительные сроки, еще нет и речи.

Проект инженера по образованию Л. Д. Красина отвергнут, причем в грубой форме, и 26 марта начинаются работы по мумификации по методу, о котором в России догадывались лишь смутно, по аналогии с обрывочными знаниями о мумиях древнеегипетских фараонов. Во временный Мавзолей спускаются трое: паталогоанатом В. П. Воробьев, профессор биохимии Б. И. Збарский и прозектор анатомического театра с изумительной сатанинской фамилией, разве только и подходящей для разделывания трупов, А. Л. Шабадаш.

О содержании работ детально не известно, тем более что, по замечаниям коллег, Б. И. Збарский неоднократно приговаривал, что «дуракам показывают только половину работы». Однако точно известно, что основная техническая идея принадлежала Збарскому, а Воробьев и Шабадаш выполняли лишь анатомическую работу.

К 26 мая все было закончено, и делегаты VIII съезда партии посетили Мавзолей. Брат Ленина — Дмитрий Ульянов, закончивший позднее свои дни в сумасшедшем доме, выбежал после посещения в состоянии крайнего аффекта и воскликнул: «Я сейчас ничего не могу сказать, я сильно взволнован. Он лежит таким, каким я его видел тотчас после смерти».

Факт остается фактом, но, несмотря на прежние официальные заявления специалистов о начавшемся разложении, труп через четыре месяца посвежел и помолодел.

Нарком здравоохранения Н. А. Семашко огласил акт правительственной комиссии, ныне весьма уместный для какого-нибудь голливудского фильма про Дракулу, Франкенштейна или иных упырей: «Общий вид значительно улучшился по сравнению с тем, что наблюдалось перед бальзамировкой, и приближается в значительной мере к виду недавно умерших».

Если отбросить всю коммунистическую патетику, то вкратце внешняя канва событий такова. Откровенные противоречия, вылезающие наружу, вызывают лишь ощущение некоей великой тайны, но свет истины не проливают. Загадочный красный фараон, посещение усыпальницы которого вменено было в качестве священной обязанности всем «прогрессивным» людям, скрывал свою загадку гораздо утонченнее, чем его древнеегипетские коллеги, прятавшиеся в хитросплетениях анфилад в основаниях пирамид. Этот избрал более изощренную тактику, основанную на прямой противоположности, он не скрывался, нет, он, напротив, стремился быть всюду.

Древнеегипетские фараоны должны были сопровождать сущность своего народа в потусторонней жизни, оттуда влияя на его физическое бытие, благословляя и охраняя. Функция коммунистического фараона была прямо противоположной, он должен был влиять на физическое бытие своего народа не из потустороннего, а именно из посюстороннего мира. Древние фараоны прятали свое бальзамированное тело даже от глаз посвященных, современный же вождь подставил себя под взгляды ошарашенной и прибитой толпы. Египетские фараоны, как и положено, царили в царстве мертвых, а красный фараон ретиво затесался в ряды живых, да еще с претензией на большую степень живости. «Ленин и теперь живее всех живых», — страшный некрофилический смысл этой фразы как раз и скрывался за ее вездесущестью. Но даже из современных голливудских фильмов, заполонивших экраны телевизоров, известно, что сосуществование мертвеца возможно только за счет живых. Физическое продление бытия мертвого тела всегда идет в ущерб живым людям. То, что раньше было известно только каббалистам и вершителям черных месс, теперь известно каждому любителю мистических фильмов-ужасов. Прикосновение к трупному яду опасно не только для физического здоровья, но и для здоровья духовного. Мертвечина — это сущность, выходящая за рамки реальности и тем опаснее незнания грани, разделяющей тот и этот миры.

Мир навыворот

Теперь сменим ракурс рассмотрения проблемы, ведь творцы коммунистической религии, пропагандируя ее всеми силами, тщательно скрывают пуповину, связующую с породившей ее магией и реальными магами. Пусть не всех, но хотя бы нескольких подельщиков Красного Демиурга мы все же назовем.

Конец XIX и начало XX веков, кроме расцвета других наук, охарактеризовались бурным расцветом биологии, антропологии, генетики. Казалось, что установлены тайны наследственности и эволюции. Открытия Грэгора Менделя и Чарльза Дарвина и их последователей в условиях небывалой политизации общества моментально обросли социальными теориями. И не просто теориями, а теориями, исполненными небывалого оптимизма. Горячим головам казалось, что мир может быть улучшен буквально в одночасье, а устранить просчеты природы и вырваться из тупика социальных противоречий можно легко и безболезненно. Причем, что характерно, в условиях бурного развития процесса все обилие теорий одинаково увлекло представителей полярных политических лагерей. Консерваторы и социал-демократы, все как один, начали говорить о связи социальной структуры общества и биологической природы человека. Правда, методы и цели они преследовали совершенно разные. Правые консерваторы, провозгласив концепцию расовой гигиены, предполагали улучшить человеческую природу за счет изъятия из процесса воспроизведения нежелательных с генетической точки зрения элементов. Левые социал-демократы, напротив, желали изменить наследственность человека, переделав его в высокосознательное прогрессивное существо с помощью изменения социальных условий бытия. Правые надеялись очистить архетип, вернув человека назад к «золотому веку». Левые желали беспощадной реконструкции архетипа, пророча тем самым светлое будущее всему человечеству.

Все острие политической дискуссии, таким образом, уперлось в ключевой вопрос о наследовании благоприобретенных признаков. Имена Томаса Моргана и Августа Вейсмана прочно стали ассоциироваться с идеологией правого направления в генетике и социологии. Эти ученые обосновали базовые идеи «хромосомной теории наследственности», согласно которой «вещество наследственности» не зависит от условий жизни. Учение это, быстро приобретшее черты идеалистической философии и метафизики, породило целую плеяду теорий: от неодарвинизма и социал-дарвинизма до евгеники и генетики. Все эти концепции позднее легли в основу националистических доктрин и свое наиболее яркое и законченное воплощение получили в Германии времен Гитлера.

Левые, тем временем, облюбовали дальнейшее развитие идей Ламарка, творившего, однако, на сто лет раньше «реакционеров». Влияние среды в формировании наследственности было признано ламаркистами решающим. Приобретенные признаки наследуются, — утверждали левые всех мастей, и с подачи одного из лидеров мировой социал-демократии Карла Каутского эта идеологема прочно легла в основу революционного реформизма большевиков Советской России.

«…до основания, а затем, мы наш, мы новый мир построим», — этот призыв «Интернационала» был понят не иносказательно метафизически, а буквально: физически и даже биологически. Создание «нового типа человека по плоти и крови» было не революционной метафорой, а анархо-ламаркистским проектом, разрушительным для мира традиционных ценностей. Обобществление всех женщин в условиях военного коммунизма, химеры мичуринства, Институт переливания крови, раскулачивание, раскрестьянивание, НЭП, знаменитый «поворот северных рек», уничтожение «бесперспективных» деревень в самом сердце России, перестройка — все это не чудачества зарвавшихся максималистов, как нас пытаются вразумить со школьной скамьи, а сознательная политика радикального социал-ламаркизма. Именно поэтому в условиях Советской России, обрученной большевиками с материалистическим учением, оккультизм и проявился в столь агрессивных и безудержных формах. Оккультизм и красная магия понимались коммунистами именно как боевое средство по изменению расовой природы русских. Все немыслимые насилия, кощунства и изуверства, буйным цветом расцветавшие в России в XX веке, имеют отнюдь не мистическое, сверхъестественное происхождение — все это плод рук человеческих, действовавших осознанно и методически. И мумия красного фараона Ленина — всего лишь один из компонентов этого действа, где мертвецы «живее всех живых». Все кошмары рядового фильма ужасов, измышляемые Голливудом в одном из провинциальных городков Америки, усилиями подельщиков Красного Демиурга в действительности имели уже место на одной шестой части суши.

Таким образом, если разобрать функциональное назначение бальзамирования древнеегипетских фараонов относительно мумификации тела вождя мирового пролетариата, то естественным образом получается, что египтян сохраняли исходя из соображений моргано-вейсманизма, ибо египтяне были правыми монархистами. Ленин же был первым, кого решили сохранить, основываясь на теории ламаркизма. Именно в этом заключается вся оккультная разница за видимой схожестью убранства усыпальниц. Поэтому мумия Ленина и не прячется, в отличие от своих древнеегипетских прообразов, ведь если нет наследственности, то, следовательно, нет и тайны. Разница в социальном заказе обществ, таким образом, и обусловила разницу в культах.

С древнейших времен известно, что никто не изучает друг друга с такой дотошностью, как маги и оккультисты, стоящие за плечами вождей противоборствующих армий. Так и в случае развития биологических концепций, служащих обоснованию гегемонистских политических притязаний, идеологи одного лагеря внимательно следили за деятельностью соперников из другого. С той лишь разницей, что в среде правых расологов, стоящих на позициях моргано-вейсманизма, были крупные ученые, а в среде левых ламаркистов находились преимущественные оккультисты, ибо никакой позитивной науки они не представляли.

Один из выдающихся немецких расологов Фриц Ленц на страницах академического издания «Архив фюр Рассен — унд Гезельшафтс биологи» (Архив расовой и общественной биологии) в конце 20-х годов поместил статью с интригующим названием «Дело Каммерера и фильм, снятый по нему Луначарским». В статье, в частности, сообщалось о демонстрации в Советской России аллегорического фильма «Саламандра», снятого под личным руководством министра культуры А. В. Луначарского. Тенденциозный, психологический фильм повествовал о некоей среднеевропейской стране, в которой, впрочем, без труда угадывалась Германия, где к власти пришел фашизм в установилось безраздельное царство расовых законов. Фильм был снят в 1927 году. Некий профессор ставит опыты на саламандрах с целью определения передачи приобретенных признаков, а фашисты грозят его погубить. Вот и вся нехитрая фабула. Но Фриц Ленц, будучи знатоком подоплеки споров между расологами двух антагонистических лагерей, дает подробную расшифровку «Саламандры» с прояснениями.

В контексте статьи А. В. Луначарский фигурирует не как «министр культуры», а дословно «министр культа». В 1926 году он приглашает из Вены профессора Пауля Каммерера для занятия должности 1 октября в Московском университете.

Уже из многочисленных русских книг, изданных на деньги Коммунистической академии, мы узнаем, что механо-ламаркизм, к которому принадлежал Пауль Каммерер, считал, что воздействие среды на организмы оказывает прямое влияние не только на личные индивидуальные жизни этих организмов, но также накладывает неизгладимую печать и на их потомство, сказываясь на расовых свойствах всего вида. То есть, Пауль Каммерер из всех ламаркистов был наиболее лево-радикальным.

Фриц Ленц писал о нем: «У Каммерера на переднем плане всегда стояла политическая или демагогическая цель. Мощное влияние его идеологии простирается на особенности происхождения человека: расовые границы размываются, национальные противоречия представляются устранимыми с помощью окружающей среды и воспитания. В этой связи интересно, что Каммерер был полуевреем, а полуевреев изучение наследования приобретенных свойств интересует еще сильнее. Да и друзья и сторонники Каммерера — евреи. Теперь к этому фронту присоединился еще и еврей Луначарский. Поэтому понятно, почему Каммерера позвал на место профессора Московского университета Луначарский, нарком просвещения. Сюда примешивается и то особое обстоятельство, что учение Каммерера с необходимостью пришлось по нраву новым властителям России».

Большая часть статьи, впрочем, посвящена именно научной несостоятельности теории Пауля Каммерера, в подтверждение этой мысли дается огромный перечень данных из экспериментальных работ маститых биологов разных стран.

Так, кто же такой этот Пауль Каммерер? Большая Советская энциклопедия посвятила ему внушительных размеров панегирическую статью, величая его передовым прогрессивным ученым, подвергающимся незаслуженным нападкам реакционной буржуазной науки.

На русском языке было опубликовано целых пять его книг в условиях гражданской войны, первых годов разрухи, что, естественно, свидетельствует о протекционизме его идей со стороны советского правительства.

В книге «Омоложение и продление личной жизни» (1922) автор подробно рассматривает вопрос пересадки половых органов у крыс с целью их омоложения, между делом сообщая, что имеются и первые удачные эксперименты на людях. Мало того, утверждает, что допустимо даже пересаживание половых органов от свежих трупов. Интересно просмотреть и список научных друзей Каммерера, на которых он ссылается в целях научной поддержки. Среди них заметное место занимает некто Магнус Гиршфельд, известный тем, что основал в Веймарской Германии Институт сексуальной патологии, который разрушили штурмовики в 1933 году, едва Гитлер пришел к власти. При чтении книги постоянно ощущается привкус чего-то нездорового, противоестественного и откровенно сатанинского.

Однако его труд «Загадка наследственности» (1927), выпущенный уже посмертно, представляет несравненно больший интерес для темы нашего исследования. Каммерер пишет: «Суммирование самых мелких изменений именно благодаря наследственности ведет в конце концов к преобразованию (трансформации) не только индивидуумов, но целых рас, видов, родов и больших групп». Русская революция и планировалась в биологическом отношении как своего рода генетический порог, за которым суждено было начаться новой жизни, состоящей в поэтапном методическом изменении расово-биологической структуры русского народа, закономерным результатом каковой и стал пресловутый хомо советикус.

Здесь же присутствуют теоретические начала генной инженерии, ибо Каммерер говорит о возможности удаления хромосом в ожидании изменений в организме человека. И все время он пишет о проблемах скрещивания, гибридизации, вводя даже поэтическое определение для расового смешения — «кадриль хромосом». Далее следует описание «альтернативной наследственности», при которой не происходит равномерного смешения отцовских и материнских признаков, а в потомстве проявляется исключительно один из двух скрещивающихся признаков. То есть, речь идет о наследовании признаков с доминированием с одной стороны. На наглядных схемах, обильно представленных в книге, все время изображается, как, смешивая белую и цветную особи, можно постепенно свести на нет белое потомство в условиях вида, изменив все его расовые параметры. Все рассуждения Каммерера упорно вращаются вокруг вопроса о скрещивании, и никогда речь не заходит о чистой породе, а, тем более, об очищении от инорасовых примесей. Дело доходит до курьезов, когда сам автор в тексте считает нужным извиниться перед читателем, ибо политическая, точнее расовая, его ангажированность, становится очевидной даже неискушенному.

Перед нами яркий теоретический пример не расовой гигиены, но, напротив, расовой антигигиены.

Следующая глава книги называется «Наследование последствий повреждений», в которой определяется, как достичь закрепления в потомстве уродства, сделав его наследственным. Состояние здоровья нашего народа сейчас, со всеми его генетическими нарушениями — лучшее подтверждение тому, что большевики использовали и эту практику.

Дальше Каммерер использует понятие ксении, происходящее, от латинского xenium, что означает гостинец или подарок гостя. Под ксенией он подразумевает исследование воздействия чужеродного семени, и, как всегда, его аналогии простираются за пределы одного отдельно взятого организма, концентрируясь на принципах рас, точнее, убийства расы.

За этим следует описание телегонии, то есть проявления передачи на расстоянии приобретенных свойств, причем не только в пространстве, но и во времени. Весьма большое значение уделяет Каммерер длительному наследственному изменению, которое женский организм приобрел вследствие единичного оплодотворения представителем другой расы и которое называется сатурацией. Это означает, что, единожды покрытая цветным самцом белая самка, сама того не подозревая, будет производить на свет наследство с метисными чертами даже от контакта с белым самцом.

Из всего выше сказанного логически следует название следующей главы «Бастарды от прививки и химеры». Это анализ получения противоестественных уродов в животном царстве и, в том числе, среди людей. Зачем нужен урод в социальном и расовом плане? Ответ следует от Каммерера тотчас же: «Только что приобретенный признак проявляет здесь более сильную способность передаваться по наследству, чем старый унаследованный расовый признак». Расшифровать этот пассаж нужно следующим образом: урод и дегенерат быстрее купится на идеи коммунизма или общечеловеческих ценностей, чем здоровый человек, придерживающийся культа предков, потому первый больше подвержен склонности к мутациям, в том числе и в сфере духа.

Далее автором изучаются теоретические аспекты транссексуализма и трансэтницизма. «Пересаженный яичник производит потомство, обладающее признаками другой расы».

Глава «Скачкообразные изменения (мутации)» также несет в себе теоретический вывод: «Внезапно в состоянии какого-нибудь вида происходят заметные изменения, которые принимают постоянный характер и передаются по наследству». Это и есть прекрасное определение биологического значения «русской» революции. Потрясения, вызванные ею во всех сферах жизни, не могли не вызвать биологических, психических, нравственных, духовных изменений в природе русского народа и всех других народов Российской империи.

В заключительной главе «Смешанное население и чистая линия» Пауль Каммерер обобщает весь материал и цинично заключает книгу весьма примечательным пассажем: «Врач, желающий уничтожить какую-нибудь болезнь, должен сперва научиться искусственно вызывать ее». Красноречиво, не правда ли?

Выйдите на улицу, включите телевизор, зайдите в ночной клуб, посетите выставку модернистского искусства, проанализируйте историю нашей страны в XX веке и скажите, что из вышеперечисленных проектов еще не выполнено? А потом повторяйте в бездумном автоматизме вслед за носителями общечеловеческих ценностей, что каждый в нашем мире имеет право жить так, как он хочет. Все извращенцы и им сочувствующие давно уже переписаны, закреплены за своими группами и отправлены каждый в свою инфернальную ипостась, а чтобы им не сбиться на нормальную жизнь, у входа в узилище каждого порока дежурит врач, наученный «искусственно вызывать эту болезнь».

Как мы видим, ламаркизм, положенный в основание марксистско-ленинской идеологии, — это расовая гигиена наоборот. Это обыкновенный биологический сатанизм, призванный подтачивать расовую жизненную силу народа, которому он заброшен оккультными диверсантами. Стремление к мировой революции — это не следование помпезному лозунгу, а биологический фатализм расовых отбросов, не принадлежащих ни к одному народу и ни к одной культуре, но способных брататься только с подобными себе оборванцами.

Интернационализм, марксистский или либеральный, — это явление не идеологического, а сугубо биологического порядка, и даже накопление внешних богатств, покупной знатности и популярности лишь подчеркивает внутреннюю ущербность «бастарда от прививки и химеры».

Красный фараон

Следующий «шедевр» Пауля Каммерера «Смерть и бессмертие», изданный в СССР в 1925 году, но законченный в Вене в феврале 1923, как раз за год до смерти Ленина, имеет уже непосредственное отношение не только к проектированию коммунистической судьбы русского народа в целом, но конкретно к функциональному назначению главной знаковой святыни нового культа — мумии красного фараона.

Примечательно, что на русском государственном издании прямо на обложке наверху изображен циркуль — отличительный символ масонства — предупреждающий молодых советских «врачей» — это «наш».

Составитель предисловия рекомендует Каммерера прежде всего как радикал-интернационалиста, клеймящего своих оппонентов термином «патрио-идиотизм», и у которого можно многому, в связи с этим, поучиться. Сама книга начинается с утверждения главного идеологического пассажа «о смерти и ее обнадеживающей светлой стороне — органическом бессмертии». Итак, запомним, бессмертие понимается Каммерером именно в органическом смысле и никак иначе. «Живое сливается с неживым» — следует дальнейшее пояснение.

Ю. М. Лопухин в своей книге «Болезнь, смерть и бальзамирование В. И. Ленина» (М. 1997) справедливо недоумевает, что после вскрытия тела медицинская комиссия поставила совершенно необычный диагноз «склероз изнашивания». То есть смерть наступила от изнашивания, и была применена совершенно не стандартная формулировка.

Но именно в книге Каммерера мы встречаем в точности такую же формулировку «смерть изнашивания», с которой начинается перечень причин летального исхода. Далее исследуются процессы жизнедеятельности человека при удаленном мозге. Ленин, если мы вспомним, также лежит в Мавзолее без мозга, ибо в мистической концепции нового культа мозг не нужен, нужна лишь слепая вера. Большое значение Каммерер уделял и вопросам удаления частей мозга и влиянию этих изменений на процесс жизнедеятельности организма. Кажется, уже все знают сегодня, вскрытие показало, что у Ленина половина мозга при жизни ссохлась до величины грецкого ореха.

Замечателен и другой фрагмент, объясняющий, что «собственные продукты распада необходимо выводить наружу», и что эти продукты распада вызывают понижение жизнеспособности окружающего населения. Точь-в-точь, как в голливудских фильмах ужасов про упырей и оборотней.

Теперь уже совсем нетрудно догадаться, что именно для этих целей к мумии Ленина и устроена нескончаемая толпа посетителей. «К нему не зарастет народная тропа». Эта аллегория также выявляет функциональную необходимость, ибо при сохранении в органическом смысле мертвого тела неизбежно должны образовываться продукты распада, которые, в целях поддержания мумии в хорошем состоянии, нужно выводить наружу. Посетители «святыни революции» и служат этой цели, ибо физически, биологически и оккультно являются переносчиками продуктов распада, которые выносят вместе с собой наружу, поддерживая таким образом тело вождя в рабочем состоянии. Согласно вычислениям Ю. М. Лопухина, Мавзолей посетили уже свыше 70 миллионов человек, обеспечив функционирование этой оккультно-некрофилической системы. Не забудем, что, согласно уверениям Каммерера, эти «продукты распада» негативно сказываются на жизни окружающей популяции. Действительно, жизнь нашего народа за все эти годы является тому наглядным подтверждением.

Миллионы людей разносят по свету откровенную порчу и трупный яд мертвеца, и это не может не сказываться на жизни народа, вырождающегося от такой «святыни».

Далее Каммерер рассказывает о способах омолаживания кожи, констатируя, что «сухая, морщинистая, шелушащаяся, бледная или синевато-красная старческая кожа становится влажной, эластичной, розовой, юношеской, морщины разглаживаются и вырастают волосы нормального для данного субъекта цвета».

Меж тем, мы помним, что высыхание и пигментац