Профессор МГУ Владислав Смирнов - о коммунистической пропаганде при позднем сталинизме
Наша цель – коммунизм
Особенно велика и ответственна роль авторитетов в общественной жизни и в общественных науках, где достоверность того или иного высказывания трудно проверить экспериментом. Советским людям с самых высоких трибун постоянно говорили о новых и новых великих победах, которые – как утверждалось в отчетном докладе Г.М. Маленкова на XIX съезде партии – одерживает «восходящая и расцветающая социалистическая система», противостоящая «загнивающему капитализму». Маленков приводил цифры. С 1929 по 1951 гг. объем промышленного производства в СССР увеличился почти в 13 раз, а в США – только в два раза. В СССР постоянно снижаются цены, а в капиталистических странах они растут. Там свирепствует массовая безработица, происходит абсолютное и относительное обнищание трудящихся, тогда как в СССР нет безработных и трудящиеся живут все лучше и лучше.
Советский Союз производит больше хлопка, чем все главные хлопководческие страны вместе взятые. Зерновая проблема в СССР, по словам Маленкова, «решена окончательно и бесповоротно». «Великие стройки коммунизма» (в основном крупные гидростанции) и принятый в 1948 г. «Великий Сталинский план преобразования природы», предусматривавший защитные лесонасаждения, мелиорацию сельскохозяйственных земель, обводнение засушливых районов, должен навсегда покончить с засухами и обеспечить изобилие сельскохозяйственных продуктов. Блестящих успехов добились советские ученые. Они овладели атомной энергией, спроектировали гигантские электростанции, плотины, водохранилища, планируют повернуть на юг северные реки, чтобы обеспечить водой Среднюю Азию.
Благодаря постановлениям ЦК ВКП(б) по идеологическим вопросам, небывалый расцвет переживает самая передовая, самая высокоидейная советская культура, – докладывал Маленков. Огромными тиражами выходят книги, постоянно увеличивается число ученых и студентов, новых успехов добилась литература, кино, театр, музыка. Лауреатами Сталинских премий стали 8.470 человек, в том числе 2.339 работников литературы и искусства. Абсолютными рекордсменами по количеству Сталинских премий были писатель К.М. Симонов и кинорежиссер И.А. Пырьев. Каждый из них получил по 6 Сталинских премий. А.Е. Корнейчук удостоился 5 Сталинских премий, А.Т. Твардовский – четырех, а в 1961 г. еще и Ленинской премии (правда, уже за антисталинскую поэму «За далью даль»).
По словам Маленкова, Советский Союз достиг таких потрясающих успехов, что может, впервые в истории, приступить к осуществлению «великой цели – построению коммунизма в нашей стране». При этом Маленков особо подчеркнул, что путь к коммунизму указан в труде товарища Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР», который имеет «величайшее значение для марксистско-ленинской теории, для всей нашей практической деятельности». Под бурные почти непрерывные овации и крики: «Товарищу Сталину – ура!», «Да здравствует товарищ Сталин!», «Слава великому Сталину!» на XIX съезде с краткой речью выступил 73-летний, но еще очень бодрый Сталин. Он призвал коммунистов бороться за мир и взять в свои руки знамена буржуазно-демократических свобод и национальной независимости, будто бы выброшенные за борт современной буржуазией. В заключение Сталин сказал: «Есть все основания рассчитывать на победу братских партий в странах господства капитала», то есть, вернулся к идее всемирной победы социализма. Партию переименовали из Всесоюзной коммунистической партии большевиков – ВКП(б), в Коммунистическую партию Советского Союза – КПСС.
Выступлениям руководителей партии и правительства вторили писатели и поэты, создававшие неотразимо привлекательный образ советской страны и советских людей, строящих коммунизм под водительством Сталина.
По полюсу гордо шагает,
Меняет течение рек,
Высокие горы сдвигает
Советский простой человек, –
так живописал советскую действительность один из поэтов. Нельзя было усомниться, что наша страна неизмеримо лучше любой другой. «Хороша страна Болгария, а Россия лучше всех», – написал М.В. Исаковский. Герой другой его песни «Летят перелетные птицы» восклицал:
А я остаюся с тобою, родная моя сторона,
Не нужен мне берег турецкий и Африка мне не нужна!
Уехать жить за границу казалось каким-то совершенно немыслимым предательством. Советская пропаганда, литература, кино во многом определяли и мое умонастроение. Успехи Советского Союза и его стремление к миру представлялись мне бесспорными, планы – реальными, а ожидающее нас счастливое будущее – совсем близким. Летом 1952 г. студентом уже не первого, а четвертого курса, я работал в колхозе. Зайдя в соседний дом – бедную и грязную избу – я услышал по радио о проекте очередного пятилетнего плана, который должен был утвердить XIX съезд коммунистической партии. Проект обещал нам грандиозные успехи и я с облегчением подумал: «Уже недолго осталось ждать. Пять лет – немного, а потом наступит счастливая жизнь».
В Политехническом музее я слушал лекцию инженера Давыдова о проекте поворота великих северных рек – Енисея, Лены, Оби – на юг, в Среднюю Азию. Я был поражен грандиозностью замысла, который обещал превратить засушливые степи и пустыни в плодородные цветущие земли. Мысль о катастрофических экологических последствиях такого замысла не приходила мне в голову, как, видимо, и в головы его авторов. Впрочем, и слова «экология» тогда еще не было. «Великие стройки коммунизма» казались мне залогом будущего экономического подъема и благополучия. Я не знал, что они возводятся трудом многих тысяч заключенных, но, пожалуй, если бы и знал, то не был бы возмущен: а что еще делать с преступниками? Всем известно, что лучше всего исправлять их трудом.
Мы, конечно, знали, что время от времени кого-то арестовывают – не ясно кого, но, несомненно, врагов народа – иначе, зачем бы их арестовывали? Однако мы не могли даже вообразить, что в разгар «строительства коммунизма», с 1950 по 1953 год, число заключенных в СССР находилось на уровне 2,5 млн. человек – гораздо больше, чем в 1937 и в 1945 годах. Я несколько лет жил в общежитиях рядом с тюрьмами Лефортово и «Матросская тишина», но интересовался их обитателями не больше, чем рядовой житель Парижа или Нью-Йорка интересуется населением тамошних тюрем. Те студенты, с которыми я общался, так же, как и я, были уверены, что капитализм исторически обречен, а социализм и коммунизм – это будущее всего человечества. Пользовавшийся на нашем курсе большим авторитетом Том Петров подарил своей сокурснице Лиде Филимоновой переведенную в СССР автобиографию Генерального секретаря французской компартии Мориса Тореза и надписал: «Желаю тебе читать свои лекции во Франции, когда “корабль дойдет до цели”».
Он имел в виду слова Тореза о том, что «корабль Франции», ведомый рабочим классом в соответствии с благородными идеалами коммунистов, уже плывет «к светлому будущему, к свободе и братству», то есть к коммунизму. А какие могли быть сомнения? Ведь вслед за Советским Союзом уже начали строить социализм европейские страны Народной демократии, Китай, Северная Корея. «Теперь уже одна треть человечества вырвана из-под гнета империализма, освобождена от цепей империалистической эксплуатации», – говорил Маленков. Скоро освободятся и другие народы и страны. Мы не просто верили, мы твердо «знали», что наша социалистическая страна является авангардом всего человечества, вызывает восхищение и зависть всего мира. Так думали не только наивные студенты. Уже после окончания университета я как-то разговорился с мамой нашей однокурсницы – умной, энергичной, деятельной женщиной, окончившей два высших учебных заведения. Она много лет провела на высоких партийных и дипломатических постах, не раз бывала за границей. Зашла речь о том, как живут «у них» и «у нас», и она с полной убежденностью сказала: «Ну, ведь все нам завидуют».
Общий настрой большинства студентов нашего курса, мне кажется, совпадал с настроениями, описанными известными литературными критиками М.О. Чудаковой и Марком Щегловым, которые примерно в то же время учились на филологическом факультете МГУ. «Повышенное чувство долга, готовность честно трудиться на благо Родины, коллективизм, осуждение «индивидуализма» и «карьеризма» сочетались с инфантильностью и детски наивным «революционным романтизмом». Услышав по радио «Интернационал», Марк Щеглов, один в своей бедной, убогой комнате, вставал и чувствовал, как его сердце полнится «торжественным, широким восторгом». Разумеется, это был сугубо книжный «революционный романтизм», невероятно далекий от революционной реальности, но мне кажется, что в той или иной мере он присутствовал в душе многих моих однокурсников.
Успехи коммунистов в Италии и Франции, победа революции в Китае, освобождение колоний вызывали у нас искреннее сочувствие. В студенческих комнатах на Стромынке висели портреты не только Ленина и Сталина, но и Мао Цзэдуна и Тореза. Когда в 1952 г. в Москву приехала французская коммунистка Раймонда Дьен, которая, согласно её официальной биографии, легла на рельсы, чтобы остановить состав с оружием, предназначенным для «грязной войны» французских колонизаторов во Вьетнаме, она выступала в клубе МГУ, и я хорошо помню, с каким восторгом и энтузиазмом встречали её студенты. Не менее бурный восторг вызвало выступление в клубе МГУ молодежного ансамбля Китайской Народной Республики. На весь клуб гремела сочиненная композитором В. Мурадели песня «Москва-Пекин»:
Русский с китайцем братья навек!
Крепнет единство народов и рас.
Сталин и Мао слушают нас.
На сцене молодые китайские парни и девушки в синей униформе по моде «председателя Мао» размахивали красными флагами, пели и плясали, и зал, до отказа набитый студентами, приветствовал их восторженными криками, бурно аплодировал, долго не хотел отпускать. Я смутно подозревал, что войну в Корее начало коммунистическое правительство Северной Кореи, но это меня не смущало, потому что речь шла о войне за освобождение от империализма. Разносторонне талантливый Андрей Авдулов, отца которого расстреляли до войны (а много лет спустя полностью реабилитировали), сочинил песню, которую мы охотно пели. Там были такие слова:
Но мы помним огонь Сталинграда,
Нам корейские дали близки,
И если будет надо,
Друзья, мы встанем рядом –
Мы встанем и примкнем штыки!
Тогда я не встречал ни диссидентов, ни религиозно настроенных людей, да и откуда им было взяться на нашем курсе, сплошь состоявшем из коммунистов и комсомольцев?
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky