Как русская революция повлияла на моду?
На первый взгляд может показаться, что революция и мода никак не связаны между собой. В действительности же, со сменой политического устройства произошел и самый настоящий модный переворот. Длинные платья, кружева, дорогие ткани, драгоценности, часы на цепочке и другие «украшательства» в один миг были признаны старорежимными, а внешний облик мужчин и женщин кардинально изменился.
Революционеры делали выбор в пользу практичных вещей из носких и немарких материалов: особенно им полюбилась кожа. Не зря в своих воспоминаниях Лев Троцкий писал, что враги называли коммунистов «кожаными»: «Думаю, что во введении кожаной «формы» большую роль сыграл пример Свердлова. Сам он, во всяком случае, ходил в коже с ног до головы, т.е. от сапог до кожаной фуражки. От него, как от центральной организационной фигуры, эта одежда, отвечавшая характеру того времени, широко распространилась. Товарищи, знавшие Свердлова по подполью, помнят его другим. Но в моей памяти фигура Свердлова осталась в облачении черной кожаной брони – под ударами первых лет гражданской войны».
Кстати, вы когда-нибудь задумывались, откуда в распоряжение большевиков попали вещи из кожи? Изначально кожаные плащи, куртки и галифе были обмундированием царской армии – летчиков (которых тогда чаще называли авиаторами), механиков, мотоциклистов. По одной из версий, революционеры нашли эту форму на складах и оценили ее удобство. Кожаной одежды на всех, конечно, не хватило, поэтому она досталась, в основном, командирам и комиссарам, а чуть позже ее переняли и чекисты.
Интересна также история еще одного красногвардейского аксессуара – буденовки. Остроконечная суконная шапка больше всего напоминает богатырский шлем с картины Виктора Васнецова. И в этом нет ничего удивительного, потому что знаменитый художник участвовал в создании головного убора, а за основу был взят русский народный костюм.
Примечательно, что события 1917 года ускорили женскую эмансипацию: женщины в России получили избирательное право и сражались за новые идеалы наравне с мужчинами. Для выполнения новых обязанностей им понадобилась и новая одежда.
Первым делом, революционерки избавились от неудобных корсетов: их некому было зашнуровывать и расшнуровывать, ведь личные горничные канули в прошлое. Вместе с исчезновением корсета изменился и силуэт: идеалом красоты «Belle époque» была дама с ярко выраженной талией и пышными бедрами, а после революции в моду вошла худощавая мальчишеская фигура. Если раньше платья создавали S-образный силуэт и подчеркивали изгибы женского тела, то теперь все носили прямые прямоугольные платья-чехлы.
Длина платьев значительно уменьшилась. И дело не только в том, что в коротких платьях женщинам было удобнее работать и ездить за рулем автомобилей, но и в том, что ткани банально не хватало. В ход шли шторы, рушники, скатерти и даже церковные рясы. Писательница Надежда Лохвицкая, больше известная под псевдонимом Тэффи, в своих мемуарах пишет о том, что платья шили из аптечной марли для перевязок, а белье – из чертежной кальки, которая после отмачивания становилась немного похожа на батист. Для нарядного платья использовался более «богатый» материал: «На углу в москательной хозяйка продает кусок занавески. Только что содрала, совсем свежая, прямо с гвоздями. Выйдет чудесное вечернее платье».
Короткая длина платьев породила проблему чулок, которых раньше просто не было видно. Как вспоминает Надежда Мандельштам, женщины бредили чулками, а достать их можно было только заграницей. «Муза русского авангарда» Лиля Брик просила Владимира Маяковского привезти ей из Парижа вместе с духами и бусами рейтузы и дорогие чулки. «Без серпа и молота не покажешься в свете! В чём сегодня буду фигурять я на балу в Реввоенсовете?!», - в стихах советский поэт высмеивал мещанство, а в жизни покорно исполнял все просьбы любимой женщины и покупал ей в командировках упаковки с чулками.
К прическам большевички подходили практично: длинные волосы и сложные пышные укладки в форме «дворянского гнезда» сменились каре и стрижками à la garçonne. Главным модным аксессуаром стала красная косынка, которая завязывалась не традиционным способом под подбородком, а на затылке.
Тем временем белая эмиграция привезла в Европу моду на все русское. Под русским понимался богатый декор, обилие вышивки, крупные драгоценные камни, меха, яркие цвета и рисунок в «огурцы»: иностранцы воспринимали русский стиль через призму дягилевских сезонов и театральных костюмов Леона Бакста. Русские аристократки с отличными манерами и осанкой стали первыми европейскими моделями и открывали собственные модные дома, например, марка Irfe была создана Ириной и Феликсом Юсуповыми. Жанна Ланвэн, Коко Шанель и Поль Пуаре высоко ценили талант наших женщин к вышивке и с удовольствием приглашали их работать в своих мастерских.
В Советах, наоборот, декор был не в почете. В начале 20-х годов молодая советская власть была обеспокоена созданием функциональной одежды для своих граждан. В экспериментальных ателье над рисунками и эскизами работали художники-конструкторы Варвара Степанова, Любовь Попова, Александр Родченко. Они же придумали «прозодежду», в которой удобство было важнее красоты.
Свой вклад в развитие рабоче-крестьянской моды внесла и Надежда Ламанова. Дочь обедневшего дворянина и бывший поставщик императорского двора приняла революцию и работала в одном из первых советских женских журналов «Ателье мод». Ламанова придумала платье из головного платка, украшения из бечевки, соломы и ракушек и даже получила гран-при Всемирной выставки в Париже в 1925 году за национальную самобытность.
После короткой эпохи НЭПа стремление выделяться стало немодным, а быть «не как все» могло оказаться даже опасным для жизни. Простота, гигиеничность и целесообразность на долгие десятилетия заменят советским людям моду, а главными достоинствами внешнего вида будут считаться опрятность, серость и невыразительность. Однако, как показала история, желание женщин хорошо выглядеть так просто не задушишь – даже в эпоху дефицита они изобретали способы красиво одеваться.