Юрий Готье
От первого заседания осталось впечатление скорее бодрое. Сегодня — военные вопросы: три оратора из офицерского союза говорили резко и дельно и освещали офицерский вопрос с надлежащей стороны; конечно, центральным моментом были речи Брусилова и Рузского; первый говорил резко по тону, точно рубил, сухо, отчетливо, как сухи и отчетливы черты его лица; Рузский тянет, делает паузы, но видно, что это говорит умный человек; он даже прослезился, говоря о положении армии; впрочем, всплакнул и Брусилов. Они оба говорили, что Америки они не открывают, и для меня они действительно существенно нового не сказали ничего — ясно, что для воссоздания армии надо выгнать из нее политику, восстановить дисциплину, не революционную, а единственную и единую, которая всегда существовала, и вернуть власть командному составу. Но интересно было видеть их и слышать — этих тузов русской армии, за которыми есть положительные деяния и за которыми останется слава.
Будет ли толк от совещания? Кто знает? Говорили об организации союза разных союзов в связи с Московским совещанием. Быть может, это придаст реальную силу общественным деятелям, а без реальной силы все это только один призрак. Однако впечатления уныния я не вынес и во второй день.
Москва вся полна слухами о городской забастовке и о выступлениях большевиков. Что это — испуганная фантазия терроризованного обывателя или что-нибудь действительно готовится?