Школа общественного защитника прошла в Ельцин-центре без политической агитации
21 — 23 октября 2017 года в Екатеринбурге состоялась бесплатная «Школа общественного защитника». Корреспондент Викиновостей принял участие в ней в качестве слушателя. Несмотря на появившийся в СМИ прогноз, никакой политической агитации на Школе замечено не было.
Школа общественного защитника — совместный проект движения «Русь сидящая» и Сахаровского центра. В течение нескольких дней известные московские адвокаты и правозащитники обучают желающих активистов выступать в суде и на досудебной стадии в качестве общественных защитников. Как сообщили в начале занятий, курс Школы рассчитан на пять дней для Москвы. Однако в Екатеринбурге он был сокращён до трёх дней. Это было связано с тем, что работающие в Москве лекторы Школы, просто не могли приехать на пять дней. В Екатеринбурге Школа проводилась впервые.
В России уже несколько лет действует система оказания бесплатной юридической помощи лицам, которые были задержаны на протестных акциях, либо подвергались незаконному уголовному преследованию (причём не обязательно по делам, связанным с политикой). Имеется «горячая линия» ОВД-инфо с бесплатным многоканальным телефоном 8-800-707-05-28. На него может позвонить любой человек, оказавшийся в ситуации задержания или к которому пришли домой представители правоохранительных органов.
Оператор горячей линии передаёт сообщение либо адвокату, либо общественному защитнику (в зависимости от сложности дела). С адвокатом заключено рамочное соглашение об оказании юридической помощи. Адвокат с ордером приходит к месту, куда доставили задержанного и обеспечивает его защиту. Система формально обслуживает всю Россию. Однако соглашения об юридической помощи заключены только с адвокатами Москвы и Нижнего Новгорода. Иногда бывают выезды в другие города. В Екатеринбурге такой системы пока нет и немногочисленных задержанных на протестных акциях местные адвокаты порой защищают бесплатно. Кроме того, на сайте «Руси сидящей» в свободном доступе размещена богатая коллекция образцов разного рода жалоб и ходатайств.
Финансируется эта система за счёт добровольных пожертвований. К их сбору приступили с осени 2014 года, когда в отделения полиции Москвы перестали пускать общественных защитников. Кроме того, с того времени началась практика «перевода» дел возбужденных как административные, в уголовные, которые обходятся много «дороже» в плане оплаты юридических услуг. Один из организаторов пояснил, что нормальная цена услуг адвоката в Москве только за досудебное следствие по уголовному делу составляет 100—400 тыс. рублей. Один выезд защитника в отделение полиции стоит 5 — 10 тысяч рублей. А впереди ещё суд первой и апелляционной инстанций.
Пришлось с декабря 2014 года собирать средства для оплаты услуг адвокатов. Первый сбор прошел быстро и дал 1,8 млн рублей. К марту 2017 года неизрасходованных денег оставалось ещё много. Массовые задержания 26 марта 2017 года полностью опустошили этот запас и пришлось провести новый сбор средств.
Местом проведения Школы выбрали Ельцин-центр. Обучение велось в двух больших аудиториях. Среди слушателей было немало людей, которых корреспондент Викиновостей ранее встречал на различных политических пикетах и митингах. Некоторые из этих активистов ранее задерживались, подвергались административным наказаниям за участие в массовых акциях протеста. Некоторые слушатели школы были профессиональными юристами.
Заметной реакции СМИ на Школу не было, хотя организаторы приглашали журналистов к сотрудничеству. Условия для этого были созданы благоприятные. Никаких препятствий к ведению видеосъемки и аудиозаписи не было. Равно не было каких-либо закрытых мероприятий. Но почти все многочисленные СМИ Екатеринбурга Школу проигнорировали. На одном из сайтов появилось статья, автор которой предрекал, что в рамках Школы соберутся «ненавистники» Владимира Путина. Подготовленные Школой защитники мол «будут готовы вступить в борьбу против власти, за революцию и силовое смещение власти».
Лекторами Школы стали известные московские адвокаты — Илья Уткин, Вера Гончарова и Ирина Бирюкова. Две последние защитницы получили известность благодаря участию в качестве адвокатов по резонансным делам. Одна из них защищала Руслана Вахапова, который получил срок как педофил за то, что справил малую нужду в придорожных кустах.
Ведущим Школы (и лектором) был Сергей Шаров-Делоне — известный общественный защитник, который выступал по Болотному делу. Об оперативно-розыскной деятельности в первый день рассказывал бывший сотрудник правоохранительных органов Алексей Федяров. Состав лекторов менялся по ходу школы. Все московские адвокаты выступали только первые два дня.
Сотрудники Ельцин-центра почти не вмешивались в проведение Школы и практически не присутствовали на занятиях.
Корреспондент Викиновостей заметил, что организаторы школы были весьма стеснены в средствах. Например, на питание во время школы (занятия начинались в 10 утра и кончались после 20:00) участникам приходилось скидываться. Правда, екатеринбургские активисты принесли два чайника и обеспечили чаепитие. Скромен был и пакет участника, выдаваемый при регистрации — несколько кодексов, тетрадка и две ручки. Судя по тому, что часть кодексов оказалась невостребованной, не все ранее зарегистрировавшиеся участники приступили к занятиям.
В ходе обучения был подробно описан формальный и фактический статус общественного защитника в России. Общественный защитник формально именуется просто защитником, не имеющим статуса адвоката. Человек становится общественным защитником в уголовном деле или в деле об административном правонарушении просто по заявлению обвиняемого (лица, привлекаемого к административной ответственности). В мелких уголовных делах общественный защитник может действовать вместо обязательного адвоката. В остальных уголовных делах общественный защитник действует вместе с профессиональным адвокатом.
Права общественного защитника точно такие же как и у адвоката. Общественный защитник может на равных условиях с адвокатом знакомиться с материалами дела, заявлять ходатайства и отводы, представлять доказательства, допрашивать в суде потерпевшего, подсудимого, свидетелей и экспертов, а также иметь свидания со своим подзащитным без ограничения их количества и продолжительности.
Общественный защитник находится в привилегированном по сравнению с адвокатом положении. Адвокат должен соблюдать требования адвокатской этики и отвечает перед Адвокатской палатой, которая вправе прекратить его статус. Над общественным защитником Адвокатская палата не властна. Кроме того, значительная часть россиян воспринимает адвоката как должностное государственное лицо и поэтому не особо склонна ему доверять. Общественный защитник — обычный гражданин, которому проще уговорить человека выступить в суде в качестве свидетеля. Последнее обстоятельство особенно важно — с 2016 года в Уголовно-процессуальном кодексе появилась норма, позволяющая не допрашивать в судебном заседании свидетелей, которых уже допросили на следствии, а потом не смогли разыскать для вручение повестки в суд. Значительная часть свидетелей в России не стремится приходить на заседания суда.
Лекторы Школы отметили, что реально стать общественным защитником крайне трудно. Российское законодательство позволяет следователю под любым предлогом отказывать в допуске общественного защитника. Один из лекторов Школы пояснил, что в его практике лишь один раз следователь допустил в качестве общественного защитника родственника обвиняемого. Сделано это было в обмен на то, что обвиняемый дал показания на третьих лиц. Поэтому часто общественными защитниками становятся жёны обвиняемых, чтобы беспрепятственно посещать своих мужей в СИЗО. В России имеется правовая норма, согласно которой любое свидание в СИЗО предоставляется лишь с согласия следователя. При этом исключений для близких родственников не сделано.
Допуск общественного защитника в суд также происходит на усмотрение суда (судьи), рассматривающего дело. Один из лекторов Школы, бывший судья Илья Уткин, даже провел небольшой мастер-класс. Было предложено любому участнику Школы попытаться убедить судью в том, чтобы он допустил его в качестве общественного защитника. В роли судьи был сам Уткин. Попытать счастье решились два участника Школы.
В ходе мастер-класса было подчёркнуто, что любой судья категорически не желает, чтобы у подсудимого появился общественный защитник. Поэтому судья, как правило, стремится отказать в допуске кандидату в общественные защитники. Это сделать легко — допуск общественного защитника является правом, а не обязанностью судьи. Поэтому отказать можно на любом основании. Как пояснила одна из адвокатов Школы, общественные защитники участвуют лишь примерно в каждом десятом уголовном деле. При этом значение общественного защитника очень велико — он фактически работает помощником адвоката, общается с журналистами, а также собирает доказательства, изучает протоколы судебных заседаний, ищет в них ошибки и подаёт замечания на них.
Школа показала, что взгляды московских лекторов и екатеринбургских слушателей весьма различны. Московские лекторы были твердо убеждены, что в России значительная часть уголовно-процессуальных норм не соблюдается органами следствия и суда. Такая же ситуация в производстве по делам об административных правонарушениях и в плане обжалования действий администрации мест лишения свободы. Лекторы привели много примеров из реальной судебной практики, которые показывали, насколько далека реальная картина от той, что описана в кодексах и законах.
Екатеринбургские слушатели упорно доказывали, что всё же существует справедливость и что законы же должны соблюдаться. Неоднократно задавали вопросы лекторам о том почему судьи выносят незаконные решения, почему подчиняются давлению сверху. Один из слушателей упорно твердил, что Россия не может выйти из-под юрисдикции Европейского суда по правам человека, так как мол иначе придётся упразднить якобы созданную при вступлении в Совет Европы должность Уполномоченного при Президенте России по правам ребенка, который якобы отчитывается перед Советом Европы. Такого рода выступления вызывали у московских лекторов удивление. Недоверчивых екатеринбургских активистов «успокоили» тем, что через год — два в Екатеринбурге будет перенят московский опыт по нарушению прав. Мол в Санкт-Петербурге так и произошло.
Удивление московских адвокатов вызвали те слушатели, которые подходили и говорили, что эта система защиты против российской правоохранительной системы не подходит для них, «маленьких» людей. Одна из адвокатов даже специально выступила по этому поводу на занятии, отметив, что для того и ведут занятия, чтобы люди не чувствовали себя «маленькими». В свою очередь Сергей Шаров-Делоне похвалил увиденное им екатеринбургское отделение полиции за то, что в него пока можно войти с улицы. По его словам, в Москве отделения полиции, куда доставляют задержанных, огорожены заборами. Попасть внутрь можно только через контрольно-пропускные пункты. Общественных защитников же с 2014 года через многие контрольно-пропускные пункты в отделения полиции Москвы не допускают.
Не все запланированное в программе Школы удалось реализовать. Например, не рассматривался заявленный в Программе Школы вопрос о порядке обжалования заключенными постановлений о наложении на них дисциплинарных взысканий.
Наиболее подробно в течение двух дней из трёх разобрали уголовный процесс — досудебное следствие, производство в судах первой и апелляционной инстанциях. При этом привели много совершенно примеров явно незаконных и необоснованных осуждений. Успели прочитать лингвистическую экспертизу. Это было важно, так как по уголовным делам «за высказывания» лингвистическая экспертиза всегда проводится. Подробно разобрали обращения в Европейский суд по правам человека — как в общем порядке, так и для применения срочных обеспечительных мер при угрозе жизни или здоровью человека. Очень тщательно учили допрашивать свидетелей и потерпевших, а также собирать и анализировать фото- и видеодоказательства.
Третий день Школы посвятили делам об административных правонарушениях, а также принципам общения с журналистами. Акцент был сделан на статьи Кодекса об административных правонарушениях, по которым обычно задерживали участников различного рода протестных акций. Эта тема была разобрана максимально подробно. Лекция о принципах общения с журналистами получилась скомканной. Часть запланированного (например, обжалование дисциплинарных взысканий осужденным, отбывающим наказание в местах лишения свободы) вообще не успели разобрать. Вероятно это было связано с тем, что не все лекторы, заявленные в Программе Школы, приехали на неё.
На вопросы слушателей прибывшие лекторы отвечали всегда и охотно. Причем отвечали даже, если слушатель спрашивал не по теме, а о конкретном местном деле. Спрашивать можно было как по ходу лекций, так и в кулуарах.
Эффективность таких Школ составляет, по словам одного из организаторов, около 10 %. То есть из прошедших её слушателей общественным защитником становится каждый десятый. Количество слушателей на Школе в Ельцин-центре по ходу занятий менялось и составляло от 14 до 35 человек одновременно. Если прогноз по эффективности оправдается, что для Екатеринбурга Школа подготовила 2 — 3 общественных защитников. Вполне возможно, что в Екатеринбурге по примеру Нижнего Новгорода заработает система найма адвокатов по делам о задержаниях на протестных акциях. Екатеринбургские активисты провели переговоры с организаторами Школы об этом, но пока вопрос не решен.
Политической агитации или выступлений против российской власти (в том числе против Владимира Путина) на Школе не было. На последних двух днях Школы присутствовал в качестве слушателя руководитель Свердловского отделения оппозиционной партии ПАРНАС Михаил Борисов. Однако никаких политических выступлений с его стороны отмечено не было. Единственным агитационным материалом на Школе стали выданные некоторым слушателям ручки с логотипом «20!8». Это эмблема Алексея Навального, но его имя на ручке не значилось. Алексей Навальный явно не был причастен к Школе и не связан с её организаторами. Более того, по некоторым косвенным признакам стало понятно, что Навальный мягко дистанцируется от «Руси сидящей» и от подготовки общественных защитников. В частности докладчики рассказали о случае, когда адвокат, прибывший к стороннику Навального, не стал оказывать юридической помощи остальными задержанными за участие в протестной акции.