10 особенностей мозга, делающих людей необъективными

Все мы часто сталкиваемся с ситуацией, когда «легче прибить, чем переубедить». Иногда в споре кажется, что мозги собеседника выточены на токарном станке – их ни согнуть, ни подработать напильником.

Что ж, есть две новости — хорошая и плохая:

Хорошая: Наши оппоненты не злонамеренны и не виноваты – такова физиология их мозга.

Плохая: Вы – точно такой же. Существует как минимум 10 психологических капканов, попавшись в которые, мы теряем объективность.

1. Все японцы одинаковые, или «эффект гомогенности аутгруппы».

ФОТО: WIKIMEDIA COMMONS

Каждый японец подтвердит: «все русские на одно лицо». И это не шутка. Спросите любого обитателя центра России, какого цвета волосы у грузин. Вам тут же ответят: «Чёрные, конечно». Но ведь на самом деле у грузин волосы бывают и тёмными, и ярко-рыжими, и русыми. Примерно так же мы представляем и социальные группы. Судьи, чиновники, бизнесмены, деревенские жители, немцы, байкеры… Какие образы всплывают в мозгу? Все эти группы кажутся нам внутренне едиными, а их представителям мы приписываем общие жизненные установки и психологию.

Деление мира на «своих» и «чужих» выработано в нас эволюцией. В труде палеонтолога Александра Маркова описан эксперимент с обезьянами, которым показывали фото слонов, жирафов, бегемотов и обезьян. Когда мартышка видела сородича, то долго изучала морду на фото, а вот на жирафах и слонах взгляд задерживался недолго. Чего на них смотреть – ясно же: жираф! Наша психика стремится экономить мысленную энергию. Зачем обрабатывать данные о психологии каждого отдельного байкера, если можно использовать простую схему для всей группы сразу? Раз байкер, значит, брутальный, уверенный в себе, бабник, курильщик, пижон и циник. Надо ли говорить, что в каждом конкретном случае это почти всегда – неправда.

2. Все мы слегка безумны, или субъективная оценка иррациональности

ФОТО: SHUTTERSTOCK

Оценить поступки других очень легко. Все поступают так, как им выгодно. Стараются купить подешевле – продать подороже. У кого деньги – у того и власть. Если товар так популярен, значит, он лучший на рынке. К счастью, эта схема очень редко оказывается верной. В жизни люди то и дело ведут себя совершенно иррационально, ошибаются и действуют себе во вред. И в работе, и в торговле, и в отношениях. Психолог Дэниэл Каннеман получил Нобелевку за то, что сумел ввести фактор иррациональности людей в экономические формулы. Люди принимают решения, исходя не из реальной ценности продуктов – часто верх берут эмоции, показушничество, воспоминания и культурные традиции.

3. Часто плоха ситуация, а не человек в ней, или «фундаментальная ошибка каузальной атрибуции»

ФОТО: SHUTTERSTOCK

В принципе, название этой ловушки сознания – идеальный ответ на любой выпад в споре, и не важно, что оно значит. В переводе на язык двуногих, «каузальная атрибуция» — это про то, как мы толкуем причины действий людей. Фундаментальная она потому, что наблюдается очень часто, а ошибка — она и в Африке ошибка.

Представьте, что наблюдаете за ссорой двух незнакомцев на улице. Один громко отчитывает второго, сбиваясь на крик и ругательства. Второй покорно кивает. Что бы вы сказали об этих мужчинах? Что один, видимо, уверенный, любящий командовать грубиян, а второй трусоват, имеет низкую самооценку и склонен к подчинению. Верно? Но часто поведение диктуется не характером, а конкретным раскладом. Представьте теперь, что мужчину, которого вы обозвали тряпкой, минуту назад чуть не сбил на полном ходу грузовик. А «грубиян», рискуя, выдернул его с проезжей части в последний момент. И, конечно, когда опасность миновала, не сдержался. При этом, в жизни «хам» – истеричный и несамостоятельный геймер, а «тряпка» – властный босс большой корпорации, который просто ещё не отошёл от шока. В общем, господа психологи доказали: обычно мы слишком быстро и бесповоротно переносим на людей характеристики их поведения, которые случайно наблюдали. При оценке причин поступков других, мы склонны преувеличивать влияние характера и преуменьшать роль конкретной ситуации.

4. Хорошие парни не попадают в неприятности, или «иллюзия справедливого мира»

ФОТО: SHUTTERSTOCK

Шла девушка вечером через парк, на нее накинулся здоровый детина и изнасиловал. Да, девочку жаль, но где-то проскакивает мыслишка: «А чего она по парку вечером ходит?», «Юбку могла бы хоть до колена носить!», «Может, это ее кореш вообще, дразнила-дразнила и додразнилась!». Так же и с любой другой жертвой. Бомж в переходе? Пробухал квартиру, небось. Машина сбила? Я вот по сторонам смотрю – и живой! Квартиру обнесли? А нечего щеголять в шубах по всей округе.

На эту тему хорошо Довлатов высказался: «Когда забрали жившего ниже этажом хормейстера Лялина, отец припомнил, что Лялин был антисемитом. Когда арестовали филолога Рогинского, то выяснилось, что Рогинский пил. Конферансье Зацепин нетактично обращался с женщинами. Гример Сидельников вообще предпочитал мужчин. А кинодраматург Шапиро, будучи евреем, держался с невероятным апломбом…»

В жизни много боли. Правда в том, что сбивают порой самых добропорядочных пешеходов, девушек насилуют, а молодые спортсмены погибают от вирусов. И наша психика пытается отгородиться от ужасной правды, успокаиваясь тем, что жертвы сами отчасти виноваты. Забороть всю мерзость мира все равно не выйдет. А раз я не в силах немедленно убить дракона, пожирающего непорочных девиц, значит, эти девицы не такие уж непорочные.

5. «Я так и знал!», или ошибка хиндсайта

ФОТО: SHUTTERSTOCK

Все мы делаем миллионы предположений. Когда что-то не сбывается, ну ок, дело житейское. Но если мы вдруг оказались провидцами, мы очень довольны собой, и в кровь выбрасываются дофамины. Среди прочего, дофамины стимулируют память – в такие моменты мы лучше запоминаем всё вокруг. Этот процесс повторяется годами:, мы помним все свои верные прогнозы и не помним фейлы. В итоге, многие мнят себя великими интуитами (совершенно искренне, надо сказать) и начинают доверяться своим «уникальным инстинктам» в судьбоносных вопросах, что нередко приводит к личным трагедиям. На это накладывается и более тонкий механизм: мы неосознанно подгоняем известный результат под свой давний прогноз. Скажем, кандидат в президенты набрал 35% голосов. Мы будем трактовать это как сокрушительное фиаско (куда меньше половины), или как убедительную победу (самый высокий процент!) исходя из того, что мы прочили ему перед выборами.

6. Миллион фанатичных леммингов, или «групповая поляризация»

ФОТО: IMGUR.COM

Представьте, что в недрах наших законодательных органов родился законопроект о… ну, скажем, запрете на публичные поцелуи. До сих пор эта проблема никого особо не волновала. Но тему начинают обсуждать в СМИ, соцсетях… Кто-то напишет осторожный постик, мол, невелика трагедия – запрет на эти ваши поцелуи, сами счастливы – нечего остальных дразнить. Постик получит сотни лайков и сотни же гневных отповедей. С одной стороны станут давить оппоненты, с другой распалятся сторонники. Достаточно суток, чтобы дискуссия переросла в непримиримый холивар между «Долой разнузданность!» и «Ублюдки-сталинисты, вы скоро девушкам грудь запретите!». И всё, назад дороги нет. Если группа сплачивается для борьбы с чем-нибудь, в ней будут поощряться реплики против этого чего-нибудь и порицаться высказывания, которые это что-нибудь хоть как-то оправдывают. В результате группа смещается ко всё более радикальной позиции.

7. Группа вместо мозга, или группомыслие (groupthink)

ФОТО: SHUTTERSTOCK

В социальной психологии классическими примерами «группомыслия» называют решения, повлекшие за собой разгром Германии во Второй Мировой, Уотергейтский скандал и катастрофу «Челленджера». Автор книги «Общественное животное» Элиот Аронсон писал: «Что объединяет гитлеровский “ближний круг”, никсоновскую “дворцовую гвардию” и верхушку НАСА, кроме того бесспорного факта, что все перечисленные команды совершили трагические просчеты? Все они были сравнительно сплоченными группами, отгороженными от любых иных точек зрения». Потребность поддерживать групповую солидарность порой кажется делом более существенным, чем принятие верных решений. Критика может расколоть группу, а значит, её надо заглушить даже в собственной голове. Видимо, ощущение важности единства группы унаследовано нами с доисторических времен, когда это было делом выживания племени.

8. «Ясно, кто во всем виноват», или эффект простого объяснения

ФОТО: SHUTTERSTOCK

На каждой кухне (особенно после застолья) точно знают, почему развалился Советский Союз. Причина ясна — западные агенты влияния, которые джинсами, боевиками со Сталлоне и жвачками Дональд Дак подорвали народную веру в идеалы СССР. Хотя, есть и другая «одна» причина: мы не выдержали гонки вооружений в борьбе со «Звёздными войнами». Или вот еще: все дело в слабом Горбачеве, которого обманули местные царьки… Зачастую, пытаясь понять причины чего-то, мы объясняем всё одним фактором, возводящимся в абсолют. Но обычно ни одно событие — от развода до революции — не приключается по одной-единственной причине, – всегда работает комплекс факторов. Так почему же мы так однобоки? Все просто: чем меньше переменных задействуется для объяснения, тем нашему усталому мозгу легче.

9. Эмоции против статистики, или «ложная репрезентативность»

ФОТО: SHUTTERSTOCK

Страшные вести приходят из Голопупенска. Первоклассница Лена качалась на качельках, и вдруг ее шарфик зацепился за тополь. Лена стала хрипеть, задыхаться, ее лицо посинело, бедный ребёнок даже не мог позвать на помощь. Если б мимо не проходил дворник Пал Петрович, девочку бы не спасли. А вот восьмилетнему Мишеньке, самому юному КМС по шахматам в городе, повезло меньше – он сорвался с крыши гаража и раздробил череп о стойку забора. Спасти мальчика не удалось. И девочка Катя погибла в жутких муках, когда на ней от новогоднего фейерверка загорелось шифоновое платье; ее крик слышал весь микрорайон… В 2014 году в Голопупенске зарегистрировали уже 128 случая травматизма у детей (в 2005 году — 389).

Внимание, вопрос: всё ли так плохо в Голопупенске с детскими травмами? Цифры говорят: за 9 лет травматизм уменьшился в три с лишним раза. Но трагические истории Лены, Миши и Кати не оставят никого равнодушными. Жалко детишек! Мы – эмоциональные животные. Когда слышим конкретную историю, то сочувствуем её героям. Перебить эту эмоцию сухой статистикой очень сложно. А посему — «В отставку мэра Голопупенска!», и не важно, что он в три раза уменьшил детский травматизм.

10. Межполушарная война, или «разрешение когнитивного диссонанса»

ФОТО: SHUTTERSTOCK

Вы всегда знали, что президент Северной Офигении – преступник, диктатор и ставленник американского империализма. Кроме того, этот изверг зверски подавляет борцов за благоденствие из партизанского движения «Любовь и мир». Но тут вдруг появляется новость, что президент амнистировал всех политзаключенных и объявил свободные выборы, взяв самоотвод, а партизаны через день взорвали роддом.

Одно знание теперь конфликтует с другим. Произошёл тот самый когнитивный диссонанс, который открыл вовсе не Пелевин, а психолог Леон Фестингер. Как быть? Ну, это просто, это мы умеем: во-первых, источник информации, скорей всего, врёт. Во-вторых, действия президента – дешёвый пиар и циничный маневр. В-третьих, вот на форуме пишут, что в роддоме на самом деле были не роженицы , а боевики правительственных сил, да и взрыв организовали не партизаны, а переодетые шпионы спецслужб.

Наше сознание стремится к согласованной картине мира. Нам проще создать единую модель мира с ясным разделением на плохих и хороших. А если что-то в реальности с этой картиной не согласуется – так это всё врут, наверное. В наш век поди разберись – что тут правда, а что нет. Одно ясно: раз наши роддом взорвали, значит, так нужно для любви и мира.

©