Малышей просто-напросто стали реже водить к доктору. Детская смертность поднялась достаточно быстро. И уже через год всё вернулось на круги своя: государство, недосчитавшись маленьких граждан, вновь сделало помощь для детей полностью бесплатной. Родители, облегчённо вздохнув, вновь повели детей в клиники, а детская смертность за 2 года снизилась почти на треть.
А ведь Новая Зеландия – страна далеко не бедная, ВВП на душу населения в ней в полтора раза выше, чем в России.
Уставший врач опасен для пациента
Сторонники российских реформ здравоохранения часто ссылаются на европейские образцы. Если в нашей стране врачей и стационарных коек больше, чем в странах ЕС, –значит, их нужно сократить до уровня «эталона»!
Во‑первых, реформаторы перестарались. В расчёте на 1000 граждан в наших больницах уже меньше мест, чем в немецких. Если равняться на медицину в благополучной Германии, то российскому здравоохранению срочно нужны новые стационарные койки. А заодно и новые врачи, чтобы начать решать проблему дефицита кадров. Уже сегодня 27% отечественных докторов старше 55 лет. Да, они действительно умеют лечить людей. Да, они обладают бесценным опытом – но хватит ли у них сил, чтобы спасать пациентов лет, ну, скажем, до восьмидесяти?
Мнение «меньше специалистов, выше конкуренция, лучше качество» к медицине вряд ли применимо. «Повышать коэффициент совместительства у нас уже нельзя. Он и так составляет полторы ставки. А ведь уставший врач опасен для пациента», – предупреждает руководитель Высшей школы организации и управления здравоохранением (ВШОУЗ) Гузель Улумбекова.
Эксперт замечает: в законодательстве Евросоюза действуют положения, которые запрещают врачу работать более сорока часов в неделю. Что соответствует пятидневке с восьмичасовым рабочим днём. Исключение сделано только для Великобритании, которой не хватает медиков. Английский доктор может трудиться не 40, а 48 часов в неделю и то только по желанию.
В нашей же стране рабочая неделя врача в среднем продолжается... 60 часов. Для пятидневки это 12 часов в день. Напрашивается вопрос: а когда же доктор успевает отдохнуть и покушать, заняться повышением квалификации?
Европейский больной болеет меньше
Быть может, действительно взять пример с Евросоюза и государственные расходы на здравоохранение сделать по европейскому образцу, а именно в 3 раза больше в сопоставимых значениях.
По сравнению со своим коллегой из ЕС наш больной болен значительно серьёзнее. Ожидаемая продолжительность жизни в государствах, которые принято ставить в пример, – 80 лет. В нашей стране – всего 71 год. Среди российских подростков 70% уже страдают хроническими заболеваниями. За лекарства в большинстве случаев приходится платить из собственного кармана. А по уровню преждевременной смертности от недугов, поражающих сердце и кровеносные сосуды, мы уверенно сохраняем лидерство среди стран Европы.
«Не важно, кто какую должность или положение занимает. Рано или поздно все мы окажемся пациентами перед врачом», – предупреждает исполнительный директор Ассоциации международных фармацевтических производителей Владимир Шипков.
Капля в море
Быть может, не попавших к бесплатным докторам вновь выручит платная медицина? К частным клиникам наши сограждане давно уже привыкли. И исправно несут деньги в кассы: с 2005 по 2014 год мы (в ценах 2005 года) стали платить за лекарства и лечение на 68% больше. Оптимизируют государственное – обратимся к частному! Но...
В частном секторе сегодня трудятся лишь 7% российских медицинских и фармацевтических работников, всего 306 тысяч человек на огромную страну. Среди поликлиник частными являются уже 21%. Но число и мощность – не одно и то же. Давайте сравним маленькую платную клинику с поликлиникой государственной – четырёхэтажным зданием с десятками врачей. С точки зрения мощности, т.е. объёмов лечения, на долю частников приходится лишь 5,4% амбулаторной помощи.
Стационарных коек у платной медицины ещё меньше – семь тысяч на всю Россию, или 0,5% от всего коечного фонда, коим пока ещё располагает государственное здравоохранение.
Если предположить, что наши сограждане массово направятся в частные клиники и стационары, то... негосударственная медицина не выдержит.
Меньше денег – меньше граждан
Но возможность платить за лечение из своего кармана день за днём превращается в мечту. Эксперты уже предсказывают: в 2016 году россияне вложат в собственное здоровье меньше средств, чем обычно. Наш человек станет реже ходить к врачу.
Что касается государственной части здравоохранения, то она подчиняется простой закономерности: больше финансирование – меньше смертность населения. И наоборот. Если медицинский бюджет на 2016 год останется таким, как он поступил на второе чтение в Государственную думу, то, как предсказывают эксперты, ожидаемая продолжительность жизни россиянина составит уже не 71 год, а 68–69 лет. Нагрузка на Пенсионный фонд, конечно же, снизится, но выиграет ли от этого экономика страны?
Чтобы средний россиянин по-прежнему жил 71 год, госрасходы на здравоохранение в наступающем году должны сохраниться на уровне 2013 или хотя бы 2014 года в сопоставимых ценах. Это соответствует 4,3% ВВП в 2016 году. Однако на сегодня медицине отведено лишь 3,4% ВВП.
Чтобы поднять продолжительность жизни нашего соотечественника хотя бы на 3 года, до 74 лет, государственные расходы на здравоохранение нужно увеличить в 1,4 раза и к 2020 году довести до 5% ВВП. Будущее медицины предсказуемо: больше денег – больше спасённых пациентов.
«Мы должны всеми силами добиваться увеличения государственных расходов на здравоохранение. Доступная медицинская помощь во многом определяет самочувствие большинства наших граждан и гарантирует социальную стабильность в стране», – подводит итог Гузель Улумбекова.
Лекарство – не роскошь!
Пациент уже не надеется. «Число врачей падает. Число посещений падает. Даже в Москве в поликлиниках пустые коридоры, – замечает ведущий научный сотрудник ФГБУ «Национальный НИИ общественного здоровья» РАН Елена Тельнова. – Врачей нет. В аптеки тоже стали приходить реже. А что хорошего в том, что в аптеку приходит меньше людей?»
То, что больной человек не идёт в поликлинику, – заслуга реформы здравоохранения. А вот отказ россиян от посещения аптек – это уже результат экономического кризиса и многолетнего опоздания с программой лекарственного возмещения. 53% денег, которые наши соотечественники платят за возможность быть здоровыми, попадает не в больницы и поликлиники, а именно в аптеки.
В условиях, когда лекарства дорожают, россияне поступают примерно так же, как жители Новой Зеландии: стараются лечиться как можно реже.
Стране как воздух необходимо всеобщее и обязательное лекарственное обеспечение для всех граждан, во всех регионах, во всех аптеках, предупреждает Елена Тельнова. Разговоры о том, чтобы ограничиться выдачей лекарств «отдельным категориям граждан» в «отдельных учреждениях», проблем нашего общества не решат. А решать их придётся всё равно. И если позже, то и сил, и времени, и финансов потребуется значительно больше, чем сейчас.
Дело за малым: государство должно сформировать средства, чтобы необходимые лекарства, которые выписал врач, были доступны большинству населения в аптеках бесплатно, именно так, как это происходит в странах, на которые нам предлагают равняться.
Почему дорожают препараты
Не успеет одна аптека встать на ноги, как рядом с ней тут же открывается другая. «Количество аптек у нас действительно растёт. В результате население всё время переплачивает, – объясняет исполнительный директор Национальной фармацевтической палаты Елена Неволина. – Аптечные сети переходят на правила игры... для любого другого ритейла. Число посетителей на одну аптеку становится меньше, рентабельность падает, и розница пытается выжить за счёт фармацевтических компаний. В результате повышается себестоимость препаратов и лекарства становятся дороже для пациента».
Решение проблемы лежит на поверхности – уменьшить число аптек. Не «оптимизировать», а именно уменьшить в разумных пределах, чтобы совместить и шаговую доступность, и доступные цены. Но принять такие меры не имеет права даже ФАС: ограничение количества аптек нарушит закон «О защите конкуренции».
Профессиональное сообщество предлагает другой выход: ужесточить ответственность за нарушение требований к специалистам. Фармацевтов и провизоров сегодня меньше, чем необходимо всем существующим аптекам. Кадровый вопрос решается за счёт сотрудников без фармацевтического образования.
Доступности медикаментам не прибавляет и действующая процедура госзакупок. «Если на рынке существует один препарат, то зачем конкурсы и аукционы? Процедура конкурса сделает лекарство дороже», – удивляется Елена Неволина.
Получается: для спасения тысяч пациентов достаточно решить парочку «технических» вопросов?
Дальнейшая тенденция к снижению государственных расходов на медицину – это преступление, недавно заметил директор НИИ неотложной детской хирургии и травматологии доктор Леонид Рошаль. Со знаменитым детским доктором трудно не согласиться.
