Безработица в России упала до рекордно низкого уровня: 2,3%. На первый взгляд, это прекрасно. На второй – это эхо кадрового голода, мощнейшего негативного фактора для экономики, который приводит в конечном итоге к пресловутому росту цен.
Африканцы в полях
Дефицит трудовых рук, по некоторым экспертным оценкам, нам стоит уже 1–2% ВВП (потери достигают 3,5 трлн рублей). Иными словами, Россия могла бы иметь около 6% роста ВВП вместо 4%, с которым завершила 2024 год.
Да, государство придумывает различные программы, увеличивает бюджетные места по дефицитным специальностям. И, наверное, со временем мы свои кадры подготовим. Именно что со временем. «Обучение человека рабочей специальности и становление его в профессии – это минимум 5 лет. Всё же современные станки и оборудование требуют определённых знаний и умений. Не говоря уже о том, что программа обучения должна соответствовать чаяниям будущего работодателя», – говорит руководитель информационного отдела независимого профсоюза «Новый Труд» Мария Коледа.
Там, где нужна более высокая квалификация, ситуация ещё сложнее. На то, чтобы выучиться на полноценного врача да ещё и хоть какую-то практику наработать, и 10 лет мало.
А ведь и производство, и медицина – это, по словам профессора бизнес-практики Школы управления «Сколково» Елены Витчак, как раз те сферы, где специалистов не хватает наиболее остро. «Большая проблема и в IT-секторе, – дополняет она. – В сельском хозяйстве ситуация с рабочей силой настолько сложная, что работников завозят даже с Кубы, из Шри-Ланки, стран Африки – привычных мигрантов из бывших советских республик уже не хватает».
Туда, где денег больше
Закрыть проблему кадрового дефицита за счёт трудовых мигрантов – хоть из Средней Азии, хоть из Шри-Ланки – не получится по определению. Они потому и трудовые, что приезжают зарабатывать деньги. То есть менять свои навыки и силы на купюры по лучшему курсу. И если какая-то отрасль предлагает более выгодный курс, то мигрант идёт туда. Особых препятствий на этом пути у нас он не обнаружит.
Например, в сельском хозяйстве средняя ежемесячная зарплата, по данным Росстата, – 66,7 тыс. рублей. А вот у курьеров в декабре вышло в среднем почти по 120 тыс. (самые шустрые в мегаполисах получали и 200 тыс.). Понятно, предновогодняя пора для курьерских служб – особая. Но всё равно заработки в доставке куда выше, чем на ферме. Да и гонять по улицам на электровелосипеде, даже по гололёду, приятнее, чем ворошить на морозе навоз.
В результате получается ситуация, когда мигранты прибывают в Россию с одной рабочей целью (под неё и получают документы), а занимаются совсем иным – тем, где денег больше, а работа проще.
«Нам надо выработать систему, когда и государство, и работодатель будут знать про каждого мигранта всё: к кому он прибыл, где работает и живёт. Так, например, устроено в ОАЭ. Можем воспользоваться их опытом», – говорит руководитель департамента бизнес-аналитики Финансового университета при правительстве России Михаил Толмачев.
Цена пустого места
Следствие имеющегося дефицита кадров – рост зарплат. Средняя заработная плата у нас теперь 83,4 тыс. рублей, свидетельствует Росстат. За год прибавилось 18%. Отчего ж не радоваться?
«Дело в том, что если рост зарплат не сопровождается увеличением производительности труда, это ведёт к перегреву рынка и инфляции», – объясняет Коледа.
То есть если раньше человек делал в день 10 деталей и получал за это 10 рублей, одна штука стоила рубль. Если же за тот же объём продукции ему начислили уже 12 рублей, значит, каждое изделие будет стоить 1 рубль 20 копеек. Вот и высокая инфляция. У неё есть два свойства. Во-первых, инфляция съедает увеличивающиеся доходы населения, обесценивает их. Во-вторых, мешает предпринимателям вкладывать деньги в развитие производства, закупку оборудования, внедрение автоматизации – то есть во всё то, от чего повышается производительность труда. А именно увеличение производительности даёт рост зарплат без разгона инфляции.
«Просто увеличение зарплат – это эффективный, но краткосрочный инструмент борьбы с кадровым дефицитом, – добавляет руководитель компании Comfers Дмитрий Максимов. – Он помогает привлечь новых сотрудников и снизить текучесть, однако не решает проблему мотивации и вовлечённости в долгосрочной перспективе. Не говоря уже о росте издержек предприятия».
В общем, многое упирается в технологии, способные исправить ситуацию с производительностью труда. Пока мы действуем зачастую по старой схеме в расчёте на приезжих работников. У них же свой расчёт: лучше быть таксистом или курьером в Москве, чем стоять у станка в Первоуральске. Шанс, что трудовой мигрант из Шри-Ланки не задержится на полях, а пополнит плотные ряды тружеников сферы доставки, велик. А мы продолжим разводить руками: мол, кадровый дефицит, как же так, почему у нас никто не хочет работать на производстве?!
«А вот по мере роста производительности нужда в низкоквалифицированной рабочей силе будет сокращаться. При этом останется потребность в приезжих работниках, но уже в иных – хорошо образованных профессионалах. С ними как раз не будет возникать тех социальных проблем и трений, о которых сейчас периодически говорят в контексте трудовых мигрантов», – уверен Толмачев.
