В 2020 году бизнесмен Анатолий Труханович неоднозначно отнесся к решению дочери баллотироваться в президенты, но теперь дал ей свое благословение. Об этом он рассказал в разговоре с телеграм-каналом «Кулуары». О политических взглядах — Да, я оппозиционер, — говорит Анатолий Иванович. — И открыто выступаю против определенных политических и экономических подходов. Но не против личности. Нельзя одним махом отрицать все то, что сделал Александр Григорьевич для нашей страны. Как бизнесмен, я, например, прекрасно понимаю, что значит жить без преступности. Той, которая была раньше. Я сам через это прошел. Приходили и говорили: отдай часть дохода, мы «крышуем» эту сферу. Не хочу углубляться, как все это было сделано — по закону или не по закону… Сам Александр Григорьевич рассказывал об этом в своих выступлениях. Повторюсь: Лукашенко немало сделал для страны. Но, как говорят, есть и другая сторона медали. Где независимые суды? Где политические свободы? Где свободная пресса? Как могло случиться, что из страны уехали тысячи людей? Они враги нации? Почему у нас такие высокие налоги? Почему пенсия умершего не передается супругу? Бывают ситуации, когда муж умер, а жена не может оплатить квартиру… Где демократия? Почему мы не выбираем председателей исполнительных комитетов, сельских советов, как это делается во всем мире? Эти вопросы мы часто обсуждаем с Анной. Она как юрист все это прекрасно понимает… Я сказал дочери: если, не дай Бог, ты случайно станешь президентом, ни один человек не должен сидеть в тюрьме за то, что оскорбил президента. Ни один! Если тебя оскорбили как женщину — это другой вопрос, но и тут прости. Ты же лидер нации! Как можно так жестко карать свой народ, чтобы тысячи людей сидели в тюрьмах? Давайте обратимся к Богу. Зачем это противостояние между людьми? Почему должен быть только один источник истины? Мнений может быть много. Недаром же в свое время придумали собрания, вече, обсуждения… Об искусстве слушать — Белорусы всегда были мягкими, доброжелательными, свободолюбивыми и толерантными. А сегодня с экрана телевизора льется такая грубость, угрозы… И я говорю не только о пропагандистах, но и о высших лицах, которые себе это позволяют. Мы до сих пор в затяжной ссоре с соседями. Нельзя так, чтобы лидеры соседних стран не подавали руки нашему президенту. Даже Армения уже не хочет быть там, где будет Лукашенко. Это ненормально. Можем ли мы так жить и быть успешными и уважаемыми в мире? Дело только в европейских политиках? Мудрый Конфуций говорил: «Вини во всем себя». Я, кстати, и дочь воспитывал в таком духе. Я часто говорю Анне: научись слушать, чтобы понять. А не так, как сегодняшняя власть: на все есть готовый ответ. Слушать нужно, чтобы понять, а не чтобы ответить. Это важный момент… Об игре по чужим правилам — Обидно ли мне, что Анну называют спойлером? Мне кажется, в этот раз ее не очень сильно обливают грязью. Возможно, это как-то связано с моим именем, не знаю… Некоторые говорят, что, мол, на Трухановича надавят, и все будет так, как кому нужно. А почему Анна — спойлер? Бывает, что увидели красивые женские ноги и говорят: «Смотри, какая (плохое слово) пошла!» Бог дал красивые ноги, почему мы сразу думаем о человеке плохо? Анна выросла в моей семье, восприняла мои идеи и ценности. Почему же она спойлер? Если бы вы знали, сколько у нас внутренних противоречий! Заметьте, я не говорю о ненависти, противостоянии. Я говорю именно о противоречиях. Народ должен знать, что в стране хоть какая-то оппозиция есть, а то мы скоро будем плакать, как сейчас в Корее. Или как при Сталине плакали, увидев Его величество вождя. Люди — материал мягкий. И если все время сыпать угрозами и наказывать, так и будет. О выборах — Я понимаю, каким будет результат этих выборов. Он предсказуем. Но не участвовать — это значит согласиться со всем, что происходит. Есть такая мысль: чтобы достичь источника, нужно плыть против течения. Дал ли я благословение дочери на участие в выборах? Безусловно. Нужно что-то менять. Это уже назрело. Я понимаю, что у нас происходит, как все делается. Честно говоря, я немного опасаюсь последствий… У нас нет ни одного предприятия в стране, чтобы что-то не нарушало. А я же бизнесмен. И в этом смысле как никто беззащитен… Не боюсь ли я открыто говорить об этом? Вы же меня знаете. Я такой, какой есть. Мне до смерти — один шаг, чего уже бояться?..
