Большое интервью танцоров Ирины Хаврониной и Девида Нарижного.
Блистательная танцевальная пара Ирина Хавронина и Девид Нарижный второй год подряд завоевывают бронзу чемпионата России. На этот раз ребята едва не взяли серебро, уступив меньше одного балла Елизавете Худайбердиевой и Егору Базину, они даже шли вторыми после ритм-танца. Дуэт Иры и Девида самый молодой среди призеров ЧР, и федерация с болельщиками возлагают на пару большие надежды.
Корреспондент Sport24 Константин Лесик пообщался с фигуристами. Ира с Девидом подвели итоги ЧР, рассказали смешные истории из детства, вспомнили момент создания своей пары, поделились мнением о современных танцах и назвали самого инициативного члена «Алтайских аргали». Были и серьезные темы!
— Что скажете о своем выступлении на чемпионате России? — спрашиваю ребят.
Ира: Проехали неплохо. Мы знаем, что на тренировках катаем лучше. Но мы пока не до конца справляемся с волнением и допускаем мелкие ошибки, которых не должно быть.
По сравнению с прошлыми стартами я не аккуратничала, не переживала, не боялась. Выходила с настроем катать на максимум. Были помарочки, но идеальных прокатов не бывает. В любом случае мы довольны собой. 90 процентов своей силы мы показали.
Девид: Мое первое впечатление после проката было странным. В моменте каждая небольшая помарка ощущается глобальнее. Где-то чуть разошлись, где-то движение скомкано — сразу после проката казалось, что это ужасно. Когда пересматриваешь, понимаешь, что большинство этих мелких моментов незаметны. Единственная глобальная ошибка — мы разошлись на первом твизле в произвольном танце.
Теперь мне нужно немного восстановить свое здоровье. Дальше будем работать еще усерднее. Постараемся быть на двести голов выше наших конкурентов.
— Фигуристы говорят, что место для них не имеет значения. Только чистые прокаты.
Девид: Так говорить — дурацкая политика. Это не отображает внутреннее состояние фигуристов. Фразы о том, что место не имеет значения, — бред. Значит, ты не спортсмен. Значит, тебе не интересно выступать. В чем смысл твоих тренировок? Я тренируюсь, чтобы быть лучшим в мире.
Часто заходишь в раздевалку и слышишь: «Какие у нас призовые, кто-нибудь знает?» Фигурное катание — это не про деньги. Это внутреннее состояние человека, который хочет кататься. Это не передать словами. На льду ты ощущаешь себя по-другому. На полу ты стоишь, а на льду — паришь, летишь. Но это ощущение приходит не когда ты стоишь и шатаешься, а когда скользишь по дуге. Кстати, лучше всех скользят одиночники!
— Например?
Девид: Мне очень нравятся Нейтан Чен, Юдзуру Ханю, Хавьер Фернандес, Алексей Ягудин. Ягудин вообще пушка, бомба! Как он зажигал! Красавчик! Как и Женя Плющенко.
Из действующих фигуристов мне очень нравится Марк Кондратюк. Он реально живой человек. Чуть не плакал, когда обнимал его после неудачного проката в Омске. Также мы болеем за Петю Гуменника, Женю Семененко, Влада Дикиджи. У Влада потрясающее ощущение себя в воздухе. Как он туда прыгает! Это один в один Илья Малинин, только российский. Им бы обоим чуть-чуть презентацию добавить. Но это ощущение полета, как они заходят в прыжок… Идеальная вертикаль!
— Как вам фраза Егора Базина про «царя зверей»?
Девид: Глупость. Нужно понимать, что ты говоришь вообще. Хотя бы чуть-чуть думать, осознавать градацию, кому ты это говоришь. Когда я первый раз это увидел в новостях, подумал: «Понятно, все понятно…» Это ужасно.
— Как отреагировали на новость о допуске россиян к олимпийскому отбору?
Девид: Неважно, кто из нас поедет. Ключевое — чтобы лучшие спортсмены из нашей страны все-таки доехали до Милана.
Нужно показать, что мы сделали за это время очень многое. У нас проходят соревнования космического масштаба. То, что было в Омске, — уровень чемпионата мира. И то — чемпионаты мира, которые проходили во Франции и Италии, слабее уровнем организации, чем российские турниры.
Ира: Я могу сравнить уровень организации российских турниров с юношеской Олимпиадой. Там была такая же атмосфера праздника, постоянные подарки, везде баннеры, много украшений. Как будто бы Олимпиада не юношеская, а взрослая.
— В Лиге чемпионов фигуристов вы в команде аргали. Насколько активно принимаете участие в делах коллектива?
Ира: Не так активно, как Настя Мухортова. Она и Софья Важнова делают больше всех. Я где-то посерединке. Когда надо — всегда напишу, отвечу. Всегда с радостью отправляю что нужно.
— За кого голосовали, когда выбирали капитана?
Ира: Мы голосовали за Петю Гуменника.
Девид: Я сначала не понял, что это был за опрос, и проголосовал за себя. Прихожу домой, мне Ира говорит: «Выбираем капитана». А я такой: «Какого капитана?» В общем, перенаправил свой голос за Петю. Но, как оказалось, он не очень хотел им быть, и выбрали Макара.
Ира: Макар — хороший капитан, он инициативный, все сделает. А Девид и Петя редко участвуют в обсуждениях в чате. Когда нужно было видео для презентации, мы от Пети прям добивались: «Отправь! Отправь!»
***
— В других интервью вы уже рассказывали, как начали заниматься фигурным катанием. Давайте в этот раз остановимся на ярких историях из детства. Были такие?
Девид: Я часто был на гастролях с родителями-фигуристами — они катались на шоу в разных странах. Историй — миллион. Начиная с того, что я однажды затопил весь театр. И заканчивая тем, что я закрыл все туалеты изнутри и спер отовсюду туалетную бумагу.
— Сколько тебе было лет?
Девид: Эти истории случались со мной в возрасте от трех до пяти лет.
— Как ты затопил театр?
Девид: Это было в Англии или Австралии. Пытался быть инженером. Строил мосты из линеек, запускал кораблики от раковины. В итоге я почему-то включил кипяток… Выключить не мог. Было очень горячо… Я спрятался на стуле, а вода продолжала течь.
В итоге она вылилась в коридор. А шоу в этот момент только начиналось. Пока вода не дошла до сцены, никто об этом не знал. И потом все прибежали — и такие: «*** твою мать! Опять это происходит!» Родители оставили меня без присмотра всего на 40 минут.
— А бумагу зачем украл?
Девид: У меня был лучший друг — Шон. Сын директора шоу, которого родители тоже брали с собой на все лето. Мы делали передвижную коробку — это был наш минивэн. Склеивали много коробок, делали в них отверстия и ходили в этом, что только ноги торчали. Тырили разные вещи — мыло, туалетную бумагу. У нас было складское помещение, где хранили разные стулья, подушки — было много уровней стеллажей. Рай для ребенка, мы там устраивали свой аналог шоу «Русский ниндзя». И там же мы хранили свою сворованную туалетную бумагу.
— Ира, а у тебя есть истории?
Ира: Я была очень послушным, спокойным ребенком. Но забавная история у меня есть!
Пошли с мамой на шопинг. Мы уже долго были в магазине. Думаю: «Что же поделать…» Увидела манекен и решила, что его нужно шлепнуть по попе. Обычные мысли ребенка. Я подхожу к манекену, трогаю его за попу, и на меня сверху резко смотрит мужчина. (Смеется.) Это оказался не манекен.
Девид: Ха-ха-ха! Я не знал эту историю.
Ира: Я очень испугалась и убежала!
— Это очень смешно!
Ира: А еще я любила, как говорит Девид, «байтить голубей». Я много-много раз просеивала землю, и она получалась как пшено. И они верили… Причем настолько, что один раз я от них еле-еле унесла ноги. Пришлось даже залезать на скамейку — закричала, расплакалась и потом убежала домой.
— Были ли у вас трудности за время вашей карьеры? Слышал, Ира пережила травму.
Ира: Лет в 14 у меня была неприятная история. Я сломала седалищную кость. Мы делали с Дариком (Чиризано) сложную поддержку, где он меня подкидывал и ловил. Неудачно зашли в нее, я упала. Отлетела куда-то в сторону, приземлилась на попу.
Говорили, что буду очень долго восстанавливаться. В итоге три недели просто лежала, не вставая, — на животе и на спине. Потом врачи сказали, что следующие три недели я могу просто садиться. Я забила, ведь это были обычные врачи, не спортивные. По ощущениям поняла, что могу ходить. За полтора месяца восстановилась.
Через год я сломала голеностоп — подвернула ногу. Эта травма далась сложнее. Месяца три точно я его восстанавливала.
***
— Как вы решили, что будете кататься вместе? Вы ведь сначала были в отношениях.
Девид: Плюс-минус так же и сидели, как сейчас на интервью.
Ира: «Давай попробуем».
Девид: Ну да.
— Кто первый предложил?
Девид: По-моему, я.
— Раздумий не было?
Ира: Я очень долго сомневалась.
Девид: Мы очень не хотели [вставать в пару] именно из-за того, что мы встречались. Мы знали, какая будет реакция. Понимали, что мы для всех будем виноваты. Люди обычно, не зная ситуации, начинают срач в комментариях.
Ира: Это решение висело в воздухе. Мы знали ситуации друг друга, они были сложными. Но все случилось к лучшему.
— Все было не зря?
Девид: Конечно. У нас пара потрясающая. У нас с Ирой все четко!
— Когда я готовился к интервью, увидел новость: «На этапе Гран-при в Москве фигуристы Девид Нарижный и Андрей Багин подрались».
Девид: Ситуация не очень серьезная, поэтому просто скажу, что это было из-за Иры. Надо уметь себя вести. Тем более с девушками. Но все быстро разрешилось. Вот и вся история. Аннабель там вообще ни при чем! По-моему, она была уже где-то в Америке.
***
— Следите ли за фигурным катанием?
Девид: Следим внимательно за всеми видами. За нашими и международными турнирами. Кто-то сказал, что не смотрит несколько лет зарубежные танцы. Я этого не понимаю. Смотрю соревнования и вижу, что мы конкурентоспособны. Да, в нынешних танцах есть сильные лидеры — вопросов нет. Но сейчас никто не едет идеально.
— А кто был идеальным?
Девид: Тесса Вертью/Скотт Мойр, Мэрил Девис/Чарли Уайт, Габриэла Пападакис/Гийом Сизерон. Гийом — невероятный. Таких пар, которые я назвал выше, больше не будет. Каждая со своей индивидуальностью. Смотреть за ними — абсолютное наслаждение. Сейчас такого нет.
Ира: Все сейчас очень ровные, все очень красивые. Но нет лидеров, которые бы всех восхищали и за которыми бы следовали.
— Почему так случилось?
Девид: Нынешние лидеры танцев в основном возрастные. Они долго стояли «в очереди». Теперь все хотят получить титулы. И из-за этого сильно переживают, поэтому и случаются ошибки, падения.
Ира: В финале Гран-при мы очень расстроились из-за канадцев [Пайпер Гиллес/Поль Пуарье], потому что мы их ставили на первое место. Нам они импонируют. В их катании чувствуется какое-то желание. Чок/Бейтс сильно идеальные. Девид говорил про них: «Идеальная американская семья». Но в них мало души, что ли… Они муж и жена, но между ними чувствуется мало химии. Просто как две единицы.
— Сильно ли влияет на выступления, когда пара находится в отношениях?
Девид: Без разницы.
Ира: Когда я катаюсь с Девидом — я катаюсь с партнером. Я не думаю о том, что это мой парень. На льду — рабочие отношения. Но, возможно, мне что-то легче делать. Когда предыдущие партнеры меня очень близко обнимали или наши лица оказывались сильно близко друг к другу, мне было немножко неловко. С Девидом больше раскрепощения, отсутствует неловкость.
Но во время программы я никогда не думаю: «Ой, как сильно я его люблю!»
Девид: У меня неловкостей не было. На льду со всеми — работа. А самое клевое было, когда я вообще танцевал с Колей Морозовым наши с Аннабель связки… Это был вообще балдеж!
Николай Александрович говорил: «Без разницы, с кем ты в паре — мальчик или девочка. У тебя есть задача — ты ее делаешь».
— Есть понимание, как долго вы готовы кататься?
Девид: Пока не помру или тело полностью не откажет. Если серьезно, то остановлюсь, когда пойму, что не могу кататься на сто процентов. Иначе это будет позорище.
Ира: До 30 лет — минимум. Если будет позволять здоровье, конечно. Хотели бы очень долго. Даже когда хочется все оставить, через день ты понимаешь, что все было не зря. Если устал вчера, то сегодня ты уже новый.
