«Гости требуют строго сто шестнадцатый люкс. Ни о каком другом номере речи идти не может», — объявила на планерке тридцатого декабря начальник отдела продаж. Менеджеры собрались на последнее совещание в уходящем году. И, как всегда, заседали дольше обычного, бурно обсуждая план заездов гостей на весь праздничный период.
«Супруги долго и очень внимательно изучали сайт “Гельвеции”, почти два месяца вели с нами подробную переписку, обсуждали каждый люкс. И остановились на сто шестнадцатом, исключительно из‑за наличия в нем кухни. Наверняка путешествуют с детьми», — предположила сотрудница.
«Но в заявке на бронирование ни слова о детях, — заметила начальник службы приема и размещения. — У нас есть заявка от других гостей — семейной пары с двумя маленькими детьми. Они тоже забронировали люкс. И наверняка им кухня важнее», — рассуждала менеджер, пытаясь пристроить в правильные руки единственный люкс в отеле, оборудованный кухней.
Начальник отдела продаж не отступала. Коллега настоятельно рекомендовала менеджеру по работе с гостями не связываться с требовательной супружеской парой и отдать им сто шестнадцатый: «Семье с детьми подтверждали обычный люкс, никакой кухни. А супруги еще и столик в ресторане забронировали — будут отмечать Новый год с друзьями». Возражать против такого аргумента никто не стал.
Супруги прибыли в «Гельвецию» около трех часов дня. Поселились в обещанный люкс. Взрослая пара — без детей и внуков, из городка в центральной России.
«В сто шестнадцатом сработала пожарная сигнализация», — доложил на ходу старшему смены секьюрити. И помчался в номер. Согласно противопожарным требованиям «Гельвеции» у сотрудника безопасности есть всего три минуты, чтобы добежать до места срабатывания сигнализации и сообщить на центральный пост об очаге возгорания или других причинах, из-за которых сработала система. За три минуты систему противопожарных мероприятий можно отключить без последствий в ручном режиме. Позже она переходит в автоматический режим — сигнал о пожаре поступает на пункт МЧС, в отеле включается речевое оповещение, и начинается эвакуация гостей.
Через минуту молодой секьюрити стоял на втором этаже — у порога сто шестнадцатого номера. Он трижды постучал в дверь, как предписывает стандарт отеля и представился.
«Бегу‑бегу!» — прозвучал женский голос из номера. Через пару секунд дверь открыла дама в домашних тапочках, халате и в переднике с подсолнухами. Голову украшали бигуди, прикрытые зеленой косынкой. «У вас в номере сработала пожарная сигнализация. Разрешите проверить комнату», — обратился к гостье секьюрити. И вошел в люкс.
«У нас все в порядке. Иди отдыхай, сынок, — приветливо ответила гостья. — Нечему тут гореть — оливьешечка не горит».О какой «оливьешечке» шла речь, сотрудник понял не сразу. Он направился в сторону кухни, вежливо сообщив гостье, что обязан осмотреть весь номер.
«Передо мной открылась картинка, как из журнала “Домашний очаг”, — позже делился своими впечатлениями секьюрити. — Солидная ухоженная дама в бигудях и в ярком переднике на фоне нарядных интерьеров люкса — красивых стульев и кресел, ярко красных пафосных люстр и бра из муранского стекла. А на поверхности столов, тумб и кухонного острова — тазики и кастрюли с нарезанными овощами, зеленью, тарелочки с домашними заготовками. На полу — пакеты, доверху набитые продуктами из соседнего супермаркета. А на подоконнике — батарея алкогольных напитков из того же магазина».
«Говорю же, сынок, нечему тут гореть, — причитала гостья, следуя за секьюрити. — К Новому году готовимся — оливьешечка, шуба, салатики различные. А первого — день рождения мужа. Сразу два праздника. Вот мы и решили приехать в Питер. И пригласили местных друзей, чтобы отметить с ними оба наших праздника. Недаром же говорят: как новый год встретишь, так его и проведешь! Первый раз в жизни решили праздновать не дома, а дорого‑богато — в гостинице. И у вас тут чудеса — номер с кухней. Все же можно приготовить самим, как привыкли».
Гостья сообщила секьюрити, что никакого банкета в ресторане супруги не планируют. «Бронь мы снимем. Зачем нам такие деньги платить — я все сама сделаю. Всю жизнь на Новый год готовлю, а тут и кухня есть. Да и зачем нам эта ресторанная еда в Новый год? Без оливье — и Новый год‑то не праздник».Войдя на кухню секьюрити заметил столб пара, рвущийся к потолку из бурлящей кастрюли с овощами. Но промолчал и тихо удалился из люкса.
«В сто шестнадцатом снова сработка», — пару часов спустя позвонил старший смены. Тот же секьюрити рванул к люксу. И постучал в дверь.
«Иди отдыхать, сынок, — нет у нас пожара. Язык варить поставила», — раздался знакомый женский голос из‑за двери. Но секьюрити настоял на том, что обязан осмотреть номер заново.
Срабатывания пожарной сигнализации продолжались весь следующий день, тридцать первого декабря. И каждый раз из номера доносился знакомый голос: «Иди отдыхай, сынок. Никакого пожара нет. Ножки поставила варить — студень готовлю», «Грудки куриные варю — на салат», «Курочку запекаю». И каждый раз секьюрити — в соответствии со стандартами отеля — осматривали весь номер вновь. А к концу последнего предновогоднего дня знали все меню новогоднего стола.
Мы приняли решение не портить гостям праздник и не обсуждать нецелевое использование номера. Ведь комнаты в гостиницах не предназначены для подготовки и проведения банкетов с приемом гостей, не проживающих в отеле. Мы, напротив, предложили красиво сервировать стол посудой из ресторана, поздравив таким образом супругов с обоими праздниками.
Гости выехали второго января довольными и счастливыми. Обещали вернуться летом. А мы остались с несколькими замечаниями иностранных постояльцев, которым мешали громкие поздравления президента и хиты «Голубого огонька», звучавшие на весь дворик «Гельвеции» через открытое настежь окно.
