Кинематограф времен Оттепели богат культовыми картинами, вошедшими в золотой фонд киноискусства. Оно по-прежнему привлекает зрителей. В чем же секрет его популярности? Почему мы год за годом включаем любимые, засмотренные до дыр фильмы, которые знаем почти наизусть? Удивительным образом, картины той эпохи дарят современному зрителю атмосферу тепла и домашнего уюта, принятия и любви. Современные кафе и рестораны вовсю эксплуатируют эстетику советского кино и переносят ее в интерьер. Какими средствами достигается эффект домашнего уюта и тепла? Разбирается Мария Воробьева.
При словосочетании «советское кино» у многих первым делом возникают ассоциации с картинами Эльдара Рязанова или с другими признанными шедеврами. Когда же появилось то окружение героев, те дома и квартиры, которые мы видим в этих фильмах?
Масштабная перестройка города и кинематографа началась с оттепели. После прихода Хрущева на пост главы СССР и его разоблачительной речи 1956 года на 20 съезде КПСС начался период оттепели, а советские семьи начали получать квартиры, что было немыслимым счастьем после жизни в бараках и коммуналках. Граждане относились к дому с трепетом, ведь до этого не могли позволить себе такой роскоши. У людей, наконец, появилось личное пространство, теперь герои ведут себя совсем по-другому. Более свободно. «Кино оттепели — ветер, свежий воздух. Открытое пространство, которое, выражаясь банально, можно вдохнуть полной грудью» (Марголит, 2022). Экстерьеры отражали эпоху, интерьеры — человека. Все это чутко и с документальной точностью отслеживал кинематограф, также получивший то, к чему давно стремился — свободу.
После периода жесткой цензуры было важно показать, как поменялась жизнь и сама индустрия, поэтому страна «моментально ворвалась в мировой кинопроцесс после смерти Сталина» (Даниил Смолев, 2021). Сейчас для нас эти «декорации» стали привычными, но в период оттепельного кино они отражали изменение уклада. Заселялись целые районы, в квартирах росли разные поколения, менялась жизнь, выстраивался быт, готовились завтраки, пелись песни под гитару, собирались дети в школу, засиживались допоздна гости — происходили важные перемены. Конечно, режиссеры пристально следили за этим и отражали на экране.
Через интерьер автор рассказывает зрителю об истории и о внутреннем мире действующих лиц, а зритель по ходу сюжета видит разные места квартиры внутри и снаружи. Герои перемещались из гостиной на кухню, долго прощались, стоя в дверях, а потом провожали взглядом через окна. Роль одних и тех же элементов и помещений в зависимости от сценария была разной, хотя даже в самих квартирах иногда прослеживается одна и та же планировка, ведь строили по одному проекту быстро и очень много. Принимались решения, которые позволят поскорее расселить как можно большее количество человек в свои дома. Во главу угла встал сам человек, и личное пространство менялось вместе с ним. Промышленная революция сильно повлияла на образ жизни людей, а строительный процесс — на облик городов.
Место, с которого начинается многоквартирный дом, — уже привычное для нас явление. Советский же гражданин столкнулся с этим впервые, ведь до этого жил в частных домах, где вход осуществлялся прямо с улицы. Теперь заходя в жилое здание, герой попадает не на личную территорию, а на общую, соответствующую духу политического строя. Он открывает большую железную или стеклянную дверь, проходит по главной лестнице, здоровается с соседями, вызывает чудо-устройство под названием лифт или бежит наверх поворачиваясь на 180 градусов каждые 15 ступенек пролёта и оказывается у двери собственной квартиры, преодолев намного больше препятствий, чем раньше. Подъезд — место неожиданных встреч, внезапных столкновений, о которых не предупреждают лестничные пролеты.
В «Бриллиантовой руке» показаны разные по эмоциональной окраске сцены, происходящие с Семеном Горбунковым у подъезда в разное время суток. Днем он с женой и детьми выходит в новый двор, а ночью разговаривает с капитаном милиции Михаилом Ивановичем, который на предложение героя Юрия Никулина зайти в гости отвечает: «Мы же с вами условились, никто не должен знать». Герой как бы проживает две жизни у одного подъезда.
Уже начиная с самого входа, рассказывается история жильца, который пустил (охотно или без желания) гостей к себе. Они дают возможность развернуть сюжет самыми разными способами, запутать персонажей или, например, развести по лестницам и лифтам милицию и убегающего, спрятав его в своих стенах. В зависимости от конструктива подъезда (который в свою очередь зависит от типа дома) меняется и вариативность развития событий в сюжете фильма, но главная функция остается неизменной.
Подъезд — место пауз. Один герой спускается, другой поднимается, они встречаются на пару минут на ступеньке или же догоняют друг друга, останавливаются и бегут дальше по вертикали.
Дверь — одна из ключевых кино-метафор. На её фоне зрители замечают ушедшую любовь, утомительное ожидание в проеме, радость встречи, оглушительную тишину после хлопка расставания, долгожданный приезд домой и разговоры прямо на пороге.
Дверь даже с психологической точки зрения мы видим по-разному. Это может быть и символом печального ухода, тоски, или, напротив, предвкушения, радостного ожидания. Человек стоит по обе стороны от двери: внутри и снаружи, от чего и зависит символическое наполнение.
Она служит преградой между людьми, состояниями и даже временем, герои находятся вместе, на радостной или тревожной ноте расстаются, и моментально остаются одни по разные стороны от одной двери.
Место встреч, где проходили праздники, шумные свадьбы со столами, выставленными прямо в коридор, долгие разговоры. Гостиную или зал обустраивали по-разному: некоторые квартиры уже были заставлены стандартной для советского человека мебелью, но их обитатели создавали уют своими силами.
Примечательно, что во многих фильмах оттепели герои едят не на кухне, а именно в гостиной, которую не всегда принято называть столовой. Кухня — место для приготовления, а самая большая комната — уже для совместных завтраков, обедов и ужинов.
До хрущевской оттепели людям приходилось делить кухню на несколько семей, а в общежитиях она часто занимала целый этаж. Теперь же у героев появилась своя, хотя и маленькая, сделанная по советским стандартам, описанным в издании «Типы и габариты кухонного оборудования и планировка кухонь малометражных квартир» (1944).
Окно, как бы банально ни звучало, и правда значит взгляд в светлое будущее. Порой оно маркирует грусть от расставания или же радость предстоящей встречи. Через него видна другая обстановка, отличная от домашней, но часто соотносящаяся с внутренним состоянием персонажей. Окно, как и дверь, для находящихся по разные стороны от него значит разное. Режиссер покадрово показывает одного героя, который стоит у окна и другого — под окном.
Конец сталинского кино переходит в начало новой эпохи, что влечет за собой кардинальные перемены во всех областях. Изменение строительного курса перевернуло уклад жизни всех городских жителей, а кино, став в разы свободнее, запечатлевает это. Порой обыкновенные предметы, элементы здания или интерьера несут гораздо большую смысловую нагрузку, чем обычные бытовые предметы.
Советским режиссерам удалось так точно передать настроение эпохи, страны, города, дома, человека и его сердца. Безусловно, материальные вещи не заменят искренних эмоций, важных диалогов и сказанных вслух мыслей персонажа. Главное — зритель находит в фильмах себя. Ему близко происходящее на экране, это кино снято о нас и для нас. И это не только про наше поколение, а про всех, кто находит отклик внутри себя, а помогают это сделать те декорации (элементы рубрикатора), в которых мы живем.
