Грейс Хили
•
Грейс Хили рецензирует «Смешивание поп-музыки и политики» Тоби Мэннинга, марксистскую историю популярной музыки, в которой анализируется взаимосвязь между экономической базой общества и его культурной надстройкой.
«Музыка, с точки зрения марксизма, диалектична: она представляет собой столкновение между продуктом и аффектом, доминирующей идеологией и популярным воображением, согласием и отказом.'
Тоби Мэннинга Смешение поп-музыки и политики представляет собой оригинальную, тщательно исследованную, насыщенную, но доступную марксистскую историю музыкальных чартов Великобритании и США 1953-2023 годов. Это освежающий противовес распространению «идеалистических» подходов к истории популярной музыки, которые в настоящее время встречаются в культурных исследованиях и социальных науках.
Отвергая эстетический и аффективный подход к анализу музыки, Мэннинг раскрывает диалектическую связь музыки с бунтом и репрессиями, документируя множество способов, которыми продолжает проявляться ее «соперническая энергия», несмотря на неустанные попытки капитализма ее сдерживания. Этот материалистический подход фокусируется на связи музыки с социальной и экономической базой, на которой она возникает, исследуя, как проявляются победы и поражения отчужденных людей в течение каждого десятилетия. Он отвергает всеобъемлющее постмодернистское повествование о том, что капитализм поглощает весь «отказ» музыки, одновременно признавая реальные и часто успешные попытки кооптации со стороны музыкальной индустрии. Он умело объединяет множество идей марксистских мыслителей – «привидение» Марка Фишера, «структуры чувств» Рэймонда Уильямса, представление Стюарта Холла о популярной музыке как месте классовой борьбы, защиту «фэнтези» Герберта Маркузе, среди прочего – предлагая надежда, «чтобы вдохновить и побудить нас двигаться вперед в будущее». Мэннинг показывает, что то, что что-то является продуктом капитализма, не означает, что оно не может находиться в прямой оппозиции доминирующей культуре, и это почти всегда что-то говорит нам о доминирующей неолиберальной капиталистической идеологии.
Начиная с 1950-х годов, создавая обзор фордизма, Мэннинг раскрывает противоречия внутри эпохи, породившей рок-н-ролл: 1950-е годы — это десятилетие, которое консерваторы с ностальгией вспоминают как десятилетие порядка, традиций и моралью, однако стабильность, которой пользовались многие в то время, была основана на социалистической системе. Появление рок-н-ролла само по себе является доказательством того, что реальность 50-х годов далека от того мирного образа, который сейчас запечатлен в массовом воображении. Несмотря на свои социалистические основы, новые левые критиковали эпоху Форда за подавление человеческого смысла, желаний и свободы действий. Для Мэннинга это делает рок-н-ролл не просто продуктом, а протестом против этой удушающей идеологии. Здесь начинается ассоциация молодости, бунта и «возвращения подавленного» (концепция, заимствованная у Фрейда, которая повторяется на протяжении всей книги). Консерваторов встревожили и угрожали те желания, которые захватил рок-н-ролл и которые не могли быть удержаны в более широкой, доминирующей культуре: открытая сексуальность, отказ от работы, постепенное исчезновение расовой сегрегации и коллективное сознание рабочего класса.
Мэннинг проводит нас через 1960-е годы, когда культурные отголоски изначально были празднованием успеха фордизма, но постепенно трансформировались в выражение его противоречий и невыполненных обещаний. Доминирующей культурой 1960-х годов была культура утилитаризма, либерализма и реформизма, а самая захватывающая музыка того времени воплощала их противоположности: утопизм, радикализм и революцию. Опираясь на Стюарта Холла, Мэннинг утверждает, что именно внутри политической поляризации этого десятилетия начал зарождаться неолиберализм. Правые взяли понятие «индивидуального освобождения», поддерживаемое левыми, и извратили его смысл, вместо этого обосновав его экономическими терминами. Подведение итогов Мэннинга за это десятилетие стоит процитировать здесь полностью:
«Всеобщая любовь в нашем циничном мире является аспектом 60-х годов, наиболее склонным к насмешкам, концепция «родства» стала биологической, а не моральной, с долгом, выполняемым во имя отца, а не во имя всех. Однако почитание контркультурой любви, ее коллективности и солидарности все еще ощутимо в звуках и видениях 60-х годов, в ее формах и тканях, которые представляют собой непреходящие остатки попыток эпохи достичь утопии здесь и сейчас».
1970-е начинаются с ностальгии по 1950-м, стирая 1960-е из коллективного сознания. Но для Мэннинга надежда еще не потеряна, и «промышленные волнения, феминистская воинственность и расовое неприятие этого десятилетия симбиотичны с его музыкальным расцветом – эпоха, наполненная идеями и инициативами от альтернативных технологий до коллективных сквотов, от рабочих профессий до концептуальных альбомов». ' . Опираясь на Уолтера Бенджамина, он спасает глэм-рок от его деполитизации со стороны таких писателей, как Саймон Рейнольдс, и вместо этого концептуализирует его не как «отступление от настоящего», а как «агрессивное возвращение во владение» им. Неолиберальные экономические реформы закладывают основы «позитивности высоких 80-х», и хотя большую часть музыки в чартах того времени можно рассматривать как продукт индивидуализма, одобренного Тэтчер и Рейганом, для Мэннинга «существует […] ряд песен 80-х, которые преклоняются перед контркультурой и которые, вместо того, чтобы демонстрировать ослабленный застой, который мы наблюдаем, передают повторяющееся чувство движение в своей меланхолии и, следовательно, надежде».
Противоречия капитализма продолжают кипеть под поверхностью 1990-х годов: Блэр и Клинтон «должны были разрешить противоречия неолиберализма, соединить социальный либерализм с экономическим либерализмом и реализовать личную свободу через свободный рынок». По мнению Мэннинга, этот союз, хотя и был более инклюзивным, «нормализовал представление о человеческом обществе как о конкурентном и, следовательно, о конкурентном обществе». враждебный среда'. Музыка, созданная на протяжении этого десятилетия, отражает это напряжение, как веселое (Spice Girls), так и серьезное (Radiohead).
Этот обзор лишь поверхностно затрагивает сложные отношения между экономической базой и культурной надстройкой, которые Мэннинг фиксирует на протяжении всей книги. Смешение поп-музыки и политики. Он провел впечатляющий объем исследований как самой музыки в чартах, так и марксистских мыслителей, на основе которых он черпает свои аргументы, предоставив подробный и проницательный обзор истории популярной музыки 1953-2023 годов. Хотя иногда за текстом трудно следить из-за форматирования (даты в квадратных скобках и позиции в чартах включены в каждую вторую строку, иногда нарушая поток текста). Владение Мэннингом марксистской теорией и ощутимая любовь к популярной музыке умело переплетаются, чтобы создать поистине оригинальная история конца двадцатого и начала двадцать первого веков.
Смешение поп-музыки и политики: марксистская история популярной музыки издается издательством Repeater Books.
источник: revsoc21.uk
