– Было ощущение, что голодный хищник метался по вольеру и его наконец выпустили на волю, на свободу. Это был дополнительный азарт? Насколько было больше мотивации?
– Все правильно сказано, мы были все очень голодны и остаемся голодными. Потому что три года – внушительный срок. Выехали и стараемся реализовывать себя. У кого‑то сразу получается, как у меня и Ильи Бородина, у кого‑то не все сразу сложилось. Три года – длительный период.
– Испанец на 200 м – для всех был сюрприз, или это предполагалось?
– Дистанция на 200 м вообще получилась интересная. Выходил на старт, и ребята вокруг понимали, что я действующий рекордсмен и поведу заплыв в какой‑то степени. Но, к сожалению, расклад оказался другим, все плыли рука в руку, отрыва колоссального не было. Я уже сразу начинал в голове понимать, что это будет борьба. Не результативный заплыв, а заплыв на борьбу. Испанец – молодец, он играл свою игру, плыл с краю, его в объективе особо не было видно.
– В эстафете казалось, что эмоций даже больше. Действительно эмоций и переживания было за команду чуть больше?
– У нас эстафеты всегда были, есть и будут сильные, поэтому выступление на них особо подстегивает ребят, потому что выходишь на старт не один, а в квартете. Ответственность делится на четверых, но и эмоциональный заряд умножается на четыре.
Не скажу, что я был полноценным лидером в команде, Андрей Минаков больше взял на себя духовный момент. Он и подбадривал команду, отмечал спортсменов на собраниях. Даже придумал систему бонусов, организовал кричалки.
В новом году хотелось бы пожелать сохранить этот голод, энергию. Передать спортсменам, что если сегодня что‑то не получилось, это не значит, что на этом поставлен крест. Завтра будет новый день и новый шанс, – сказал Пригода.