Через два дня приказано мне явиться на станцию Свердловск-Пассажирский. К тому времени поезду сделают профилактический ремонт. Подружки отдали мне свои пайки хлеба, да сама успела чуть сэкономить, так что в рюкзаке было аж 3 буханки. Мачеха Александра Евграфьевна, увидев их, прослезилась: «Мы только и мечтаем о том дне, чтобы поесть хлеба досыта». Брату Толе -13 лет, невысокий и худенький, отец мается гастритом, но работает. Жизнь их, как и у всех асбестовцев, впроголодь, с надеждой на Победу...
Прибыла я к военному коменданту Свердловского вокзала в полной уверенности, что встречусь со своими. Но не тут-то было. Оказалось, ушел мой ВСП еще вчера в сторону Москвы.
- Как же догнать его? Подскажите, пожалуйста, - прошу коменданта.
- Подскажу, слушайте меня. Через час примерно отправляется в ту сторону транзитный пассажирский с первого пути. Зайдите в комнату раненых, подберите себе попутчика и с ним в качестве сопровождающей войдете в вагон, - объяснил офицер.
Поблагодарив его, сию минуту разыскала эту комнату на первом этаже. Раненых полно. Кто опирается на палочку, кто на костыли, обмундирование на всех стираное-перестираное, но чистое. Здесь мало кто спокоен: наводят справки о поездах, что-то спрашивают у кассира и друг у друга.
Встала к стене у входа, наблюдаю за лицами, мучительно думаю, к кому обратиться, подслушиваю разговоры. Минут через двадцать вдруг предстал передо мной раненый лет сорока, бледный и темноглазый, с рюкзаком на спине. Тяжело опираясь на костыли, вежливо раскланивается:
- Здравствуйте, сестра! Вас Аней зовут? Вы помните меня?
- Здравствуйте, - отвечаю, а сама рада: может, «зверь на ловца прибежал»? Но никак не могу вспомнить.
- Ехал я в восьмом вагоне на второй полке. Вспомните случай: санитарки по ошибке выгрузили меня на какой-то маленькой станции вместо соседа, а потом снова водрузили на 30-е место.
Да, да, был такой единственный в практике случай.
- Вспомнила, - говорю. - Вижу, едете вы домой после госпиталя, но в каком направлении?
- На Москву, сестренка милая, только вот боюсь посадки: не залезть мне в вагон самому, да и пассажиры оттолкнут.
- Я еду туда же и буду сопровождать вас, так что не беспокойтесь.
Когда объявили о прибытии поезда, говорю своему попутчику:
- Опирайтесь на меня, дайте ваш рюкзак и костыль и двинемся потихоньку.
У вагонов толкотня и сутолока. И штатские, и военные стремятся уехать. На тамбурной площадке ближайшего вагона стоит могутного сложения проводница. Заметив нас, как закричит зычным голосом:
-Разойди-и-сь! Видите, раненого ведут!
Толпа мигом расступилась, образовав для нас коридор, и мы благополучно забрались в вагон. Здесь просторно, устроились в среднем купе, где едут такие же бедолаги из госпиталей. Увидев меня, обрадовались:
- Спасибо, сестра, что вы здесь с нами. За кипяточком сбегаете, да мало ли что.
Только отъехали от Свердловска, контролер тут как тут. Дойдя до нашего купе, наперво обратился ко мне:
- Это все из вашей команды?
- Да, да, все мои, - указала я на своих спутников. И контролер прошел мимо. Большинство же пассажиров вагона-выпускники какого-то военного училища, направляются в действующую армию.
Глаза - зеркало души. Какие же чистые глаза были у тех мальчиков, и как жаль было их: ведь ехали они в мясорубку, не пожив еще, успев лишь подрасти. На остановках они бегали за кипятком для моих подопечных, дежурили по очереди у окон, дабы не проехала я мимо своих. И где-то перед самой столицей ночью очередной «дежурный» доложил: «Сержант, ваш поезд с красными крестами...»
.. .В весенне-летнюю пору вагоны, если не было в них раненых, казались порой застенками, и при первой же возможности нас неумолимо тянуло на природу, не то что зимой.
- А почему бы нам не позагорать на крыше вагона? -кто-то из девчонок подсказал заманчивую идею.
И вот небольшой группой одна за другой с обезьяньей ловкостью вскарабкиваемся по торцу штабного. На середине крыши разделись до купальников, постелили юбки и гимнастерки, улеглись. Совсем неплохо. Кожу ласкают и солнце, и ветерок от движения, и дымок от паровоза. К обеду вернулись вовремя, дабы начальство не заподозрило нашу рискованную затею. Поев, снова полезли. Теперь вот дивлюсь: как же мы не побоялись сорваться при быстрой езде эшелона?
Но на остановке появилась вдруг чуть выше уровня крыши голова замполита, и он скомандовал, явно гневаясь: «Марш в вагон! И чтоб больше вашего духу на крыше не было! Увижу еще раз - накажу строго!!!» Незадачливые любители приобрести загар с тех пор не высовывались. И мечта о нем рухнула, как подстреленный самолет.
Зато как запомнилась станция Николай-Дар, где мы много дней находились в отстое. Послали нас тогда поработать на полях, закрепленных за каким-то фронтом. С большой охотой окучивали бескрайние ряды картофеля, пололи морковь, и заодно, конечно, загорали. Работали, соревнуясь, кто больше и лучше.
Вечером, возвращаясь на полевой стан, думали: скорей бы прилечь, поясница, мышцы рук и ног ныли с непривычки. Но стоило поесть, отдохнуть чуток - и ноги сами несли на веселье. Туда приходили неподалеку работавшие солдаты. И начинались незамысловатые деревенские игры в «третий лишний» и другие. Пели хором любимые песни, а частушки с притопом под балалайку чего стоили! Их исполняли деревенские девчата.
Утром поднимались, как и вся деревня, раным-рано и спешили до наступления жары хорошо потрудиться. Работа вместе с освежительным воздухом и солнцем, труд на земле вдохнули в нас безмятежность мысли, кротость чувств, снисхождение друг к другу.
( продолжение следует.)
Анна СЕДУНКОВА-ПОПОВА.
Поезд милосердия. Асбест, 2003 г.
