Начну как всегда — с создателей оперы…
Их двое: композитор Рихард Штраус и либреттист, поэт и драматург Гуго фон Гофмансталь.
Годы создания оперы — с 1912 по 1916, то есть примерно годы Первой мировой войны.
Конечно, война повлияла на саму оперу, а главное — на сроки ее постановки. Вместо запланированной постановки в 1915 году, премьера состоялась аж в 1919… Понятное дело, мир сильно изменился за эти годы, изменились и сами авторы.
Рихарду Штраусу в 1914 году исполнилось 50 лет. Он был полон сил и замыслов, он хотел работать и творить новую музыку.
Однако все оказалось непросто… В Германии после Первой мировой войны жить стало очень трудно, Веймарская республика не баловала.
В 20-е годы стал зарождаться национал-социализм, в 30-е годы к власти пришел Гитлер. И хотя на тот момент Штраус был уже суперзнаменитым на весь мир композитором, и ему ничего не угрожало (он был чистокровный ариец), но духовная жизнь Германии резко поменялось.
И Рихард Штраус, который был одним из основателей музыкального модернизма, и две его оперы, «Саломея» и «Электра», были признаны шедеврами и началом новой европейской музыки, но вдруг этот композитор неожиданно развернулся — и перестал быть модернистом.
Его последующие оперы: «Кавалер Розы», «Ариадна на Наксосе», «Женщина без тени», «Арабелла» и др. — все они написаны вполне себе традиционно, в рамках классических тональностей, модуляций, развития различных музыкальных тем.
Хорошо это или плохо — дело вкуса. Однако очевидно, что все оперы композитора Штрауса после «Кавалера Розы» ставятся относительно редко, только в очень устойчивых оперных домах, и то в качестве гарнира, а не основного блюда.
А вот две его первые оперы «Саломея» и «Электра» (отбросим две совсем ранние и неудачные оперы «Гунтрам» и «Погасшие огни», которые вообще никогда не ставятся) — так вот, «Саломея» и «Электра» сегодня единодушно признаны мировыми шедеврами, и регулярно ставятся по всему миру.
Несколько слов о Гуго фон Гофманстале. Он родился в 1874 году, стало быть, был моложе Штрауса на 10 лет, но жизнь его была трагична: он умер в 1929 году, не сумев пережить самоубийства сына Франца.
Несмотря на приставку «фон» что означает у немцев принадлежность к знатному роду, Гофмансталь по отцу был евреем, а звание барона (или графа) был удостоен его прадедушка, Исаак Лев Гофман, который был крупнейшим торговцем табака в Австрии в 19 веке. К тому же Гуго женился на еврейке Гертруде Шлезингер, дочери крупного австрийского банкира. Ничего удивительного, что его два сына с приходом гитлеризма убежали в Америку, один из них — Кристиан — уже в 70-е годы был профессором Колумбийского университета.
Гофмансталь известен в мире тремя вещами: во-первых, своим участием в создании Зальцбургского фестиваля в 1918 году — вместе с Рихардом Штраусом и режиссером Максом Рейнхардом.
Во-вторых, он написал пьесу «Jederman» («Каждый человек», «Обычный человек»), которая уже многие годы входит в программу Зальцбургского фестиваля, и в третьих, он написал либретто для семи опер Рихарда Штрауса.
Собственное его творчество — романы, стихи, пьесы — до сих пор известны в Австрии и Германии, но большой популярностью не пользуются… Сказывается вычурность языка, слишком романтичные и неправдоподобные сюжеты в его пьесах, слишком забытые исторические события.
Ну, вот, я кратко описал двоих авторов.
Да, они были совсем разные. Поэт, романтик, тонкий и изысканный Гуго Гофмансталь, и практичный, реалистичный и яркий музыкант Рихард Штраус.
***
И вот они решают написать оперу «Женщина без тени».
Люди без тени не существуют в природе… Однако в литературе есть множество сочинений на эту тему. Вспомним новеллу Адальберта Шамиссо «Необычайная история Петера Шлемиля», где главный герой теряет свою тень, и как ужасно это переживает.
Есть замечательная сказка Ганса Христиана Андерсена, а есть выдающаяся пьеса-сказка «Тень», написанная Евгением Шварцем по мотивам сказки Андерсена.
Есть множество фольклорных версий, особенно у восточных народов на эту тему.
Но, насколько я понимаю, Гофмансталь (да и Штраус) не стали рыться в библиотеках и искать какой-то первоисточник… Они решили придумать свою версию старинной истории.
Не буду пересказывать либретто оперы… Даже краткий синопсис этой оперы занимает 3 страницы текста мелким шрифтом… И читать этот текст совсем не просто…
Но в двух словах: Императрица раньше была газелью… Она превратилась в прекрасную женщину, однако не отбрасывает тень, и не может иметь детей… Какая связь между двумя этими явлениями — ума не приложу. Но сказка есть сказка...
Далее сюжет делает множество поворотов, многое там непонятно, многое нелогично, запутано и бессвязно.
Честно говоря, прочтя этот синопсис, остаешься в растерянности — а о чем это? Что там случилось? Кто победил, кто проиграл за эти 4 часа (!) сценического действия…?
***
Все-таки несколько очевидных замечаний.
В этой опере 5 действующих лиц, и есть шестое действующее лицо — бог Кейкобад (или Кейкубад).
Он самый главный персонаж, но он никогда не появляется, ни визуально, ни музыкально. Он не поет и не танцует. Его имя только упоминается в рассказах других действующих лиц.
Главные персонажи не имеют имен... Они именуются по должности: Император, Императрица, Красильщик, Жена Красильщика, Кормилица… Есть еще Духовный Посланник, Сокол, братья-инвалиды, слуги, множество голосов «неродивщихся детей», наблюдателей, мимов и т. д. Разобраться в этом, особенно без имен, довольно трудно.
Хотя нет. Одно имя есть.
Красильщик (что он там красит — неизвестно: то ли одежду, то ли какие-то трубы — это неясно, да и неважно) — так вот его зовут Барак.
Что это за имя — не знаю… но явно не немецкое, и даже не европейское… Учитывая тезоименитство этого героя с бывшим президентом США Бараком Обамой, это имя скорее всего мусульманское (вспомним, второе имя Обамы — Хусейн)… Это имя у евреев означает «благословение», (сходное имя — Барух) а у арабов — «молния»…
Но не будем копаться в этих тонкостях, просто установим — действие оперы происходит на Востоке, где-то в мусульманском мире. Кстати, имя Кейкубад — вполне реальное имя некоего восточного царя (упоминается в Авесте, и у поэта Алишера Навои).
Эти два имени дают нам точную «геопозицию»: мы где-то на Востоке: в Египте, в Иране, на Аравийском полуострове.
Однако написанная Рихардом Штраусом музыка — совсем не восточная… Она как раз очень европейская, послеромантическая и послемодернисткая, знойная и ароматная, типичная музыка, появившаяся после Вагнера, после Малера и Брукнера. Она, (музыка), кстати, очень традиционная, тональная, и хотя в ней нет ярких и запоминающихся мелодий, но она очень страстная и эмоциональная. Нет традиционных оперных арий и замыкающих кабалетт, но в конце каждого действия — долгие аплодисменты.
Публика в зале Метоперы была очень эксклюзивная, даже внешне, настоящие «оперные люди», которых в Нью-Йорке очень много… Все-таки продать 3,5 тысячи билетов на сложную оперу с непонятным сюжетом и без единого оперного «хита» очень сложно.
Нью-Йорк один из 4- х городов на свете (еще Лондон, Париж и Мюнхен) где такое чудо возможно, да не один раз, а 5 раз в месяц.
***
Итак, подведем итоги: Рихард Штраус в 1914 году оказался самым старым из активных композиторов. Он неожиданно стал ретроградом в свои 50 лет, и все его соперники оказались моложе (Альбану Бергу — 29 лет, Прокофьеву -23, Шенбергу —40, Стравинскому — 32). Именно эти композиторы отбросили Штрауса в старомодность и архаизм… И как Штраус не старался, но догнать своих соперников уже не смог.
Впрочем, такая судьба ждет почти каждого творца.
***
Отклики на это произведение на премьере были самые противоречивые.
Лондонский критик Уильям Манн написал: В «Женщине без тени» Штраус поднялся до небывалых высот вдохновения и создал подлинный шедевр».
А американский критик Алан Рич написал: «Эта опера — образец гротескной помпезности, местами невыносимо отталкивающей, местами сентиментальной и приторной».
И эти споры продолжаются уже более 100 лет.
Да, Штраус хотел в «Кавалере Розы» стать современным Моцартом, в духе его оперы «Свадьба Фигаро», а в «Женщине без тени» создать сказку в духе Моцартовской «Волшебной флейты»… Увы, не получилось ни того, ни другого…
Но все кончается хорошо. И в опере «Женщина без тени» конечно, как и в каждой сказке, наступает «Happy end».
Барак возвращается к своей любимой жене, а Император и Императрица получают прощение… Императрица обретает свою тень, а ее чрево готово к производству детей.
В невыносимо длинном последнем квартете 4-х главных персонажей любовь торжествует.
Собственно говоря, в названии оперы есть тень, и стало быть, мы все время следим — падает ли тень от героини оперы.…
Но она не главная, и не единственная сюжетообразующая материя. Гофмансталь вставил сюда и волшебный фонтан, и красного сокола, и газель, которая превращается в женщину, и даже рыбки, символизирующие нерожденных детей…Все это в отдельности, может быть, было бы и ничего, но в таком количестве этих «волшебств» чувствуется явный перегруз. Да и музыка сильно перенасыщена, в оркестре 107 музыкантов — кажется, абсолютный рекорд для оперной «оркестровой ямы».
Музыка порой прекрасная и трогательная, а порою нудная и заурядная…
В общем, что ни говори, но шедевра не получилось!
И во многом тут виноват либреттист, уважаемый фон Гофмансталь…
Остроумный критик тех времен Юлиус Корнгольд (отец композитора Эриха Корнгольда, о котором я недавно писал) язвительно заметил: «Опера "Женщина без тени" имеет все же свою теневую сторону — это либретто».
И добавлю от себя — еще и «божественные длинноты». Опера идет 4 часа 10 минут… Такое может себе позволить только один композитор — Рихард Вагнер.
***
Несколько слов об исполнителях.
Все исполнители были хороши. Иначе в этом театре не бывает.
Император — мощный тенор американец Рассел Томас, Императрица — Эльза ван дер Хивер из Южной Африки, красивое сопрано.
Барак — прекрасный немецкий баритон Михаель Фолле.
Однако лучше всех была Нина Стемме, мировая звезда, игравшая в этом спектакле Кормилицу… Ее сильное меццо-сопрано пробивало огромный оркестр, каждое слово было произнесено ясно и четко, несмотря на сложную музыку и громкий оркестр. Напомню, что одна из коронных ее ролей — вагнеровская Изольда, и я надеюсь, она еще споет эту партию на сцене Мет-оперы.
Безукоризнен, как всегда, был дирижер Яник Незе-Сегун… Каждый спектакль, который я видел под его управлением — это всегда идеальное слияние вокальной и инструментальной музыки, точный баланс громкости, когда надо, оркестр не глушит певцов, но в кульминационных местах достигает предела экстатичности и пронзительности…
Прекрасный немецкий режиссер и художник Герберт Вернике сочинил удивительный дизайн сцены… Много зеркал, много источников света… Удивительно и метафорично.
Это постановка 2001 года, и она ничуть не устарела…
***
В общем мы с Ириной ничуть не пожалели, что посмотрели и послушали эту оперу. Да, она не шедевр, да, она не проста для восприятия…
Но это определённый шаг, определенный этап в музыке 20 века, в развитии оперного искусства. Нам, как людям, влюбленным в Оперу, интересно видеть и слышать все ответвления этого жанра, в том числе и полу-удачи, и даже неудачи.
Особенно в таком радостном зале, как Метрополитен-опера!
