Морена, хочется рассказать вам про семью моих бабушки и деда, которых я безмерно любила и по которым тоскую до сих пор. Я всегда считала их примером для подражания. Мудрая властная бабуля, мягкий добросердечный дедушка, который нас баловал и потакал во всем. Но это во мне говорит внучка. Я всегда судила с позиции ребенка. А если посмотреть с точки зрения женщины, все выглядит не так радужно. Но об этом я узнала, когда мне уже было хорошо за 30.
Где-то за год до своего ухода, бабушка рассказала, что устала от жизни. Я даже подозреваю, что она сама приняла решение умереть. Она всегда принимала решения только сама. Потом выяснилось, что бабуля по-тихому бросила пить поддерживающие гормональные препараты.
Бабушка сказала мне, что злится на деда, для которого, к слову сказать, она была светом в окошке. Я слушала, и чувствовала, как рушится мое детское представление о мире. Для меня эта информация была какой-то неукладывающейся в голове дикостью.
Вот бабушкина история. Точнее сказать, мое видение происходящего. После педучилища она уехала из Рязанской глубинки «покорять» Москву. Бабуля была смелой, красивой стройняшкой с высокой грудью, размера так пятого, судя по фото, и длинными каштановыми волосами. В Москве она встретила дедушку. Тот был военным. После свадьбы молодожены уехали в ГДР. Но волей судьбы через некоторое время оказались в Пензе.
Город наш в то время больше походил на районный центр: почти везде одноэтажная деревянная застройка, сады, огороды. Асфальтированных дорог было мало. Ходил один или два троллейбуса. Для бабушки переезд стал стрессом. Подозреваю, что сломил он и деда. Он начал выпивать. Здесь дедушка дослужил до военной пенсии и пошел работать на завод.
Так дом, огород и семья оказались на бабушкиных хрупких плечах. Красивая, не по годам цветущая женщина, какой я помню бабушку по фотографиям, превратилась в ту, что зовется «русской бабой». Когда ты тащишь на себе свою собственную семью, а потом еще и внуков, знаете, не до диет и не до красоты. О том, какой бабуля раньше была модницей, говорили ее прекрасные платья, которые даже спустя сорок лет поражали мое детское воображение. Я вытаскивала их из шкафа, когда бабушки не было дома, и примеряла перед зеркалом. Одни шелковые ночные сорочки чего стоили! А еще манто, шубка, горжетка и, знаете, такая маленькая бархатная черная шапочка, которую носили модницы в пятидесятые.
Теперь все это ушло в прошлое. Бабушкиной одеждой стал домашний ситцевый халат и резиновые калоши. С маникюром дрова рубить несподручно. Да и парфюм в огороде ни к чему. Так и осталось лежать в шкатулке бабушкины маленькие женские радости: ярко-морковная помада, которой бабуля когда-то рисовала губки-бантики и коробочка вкусно пахнущей розовой рассыпчатой пудры с китайскими иероглифами.
«Какая же я стала старая и страшная, — с грустью сказала бабушка. — Разве о такой жизни я мечтала…»
Бабушка умудрялась тащить обязанности по дому, потом ехала к нам и занималась мной и моей сестрой, пока мама и папа были на работе. Возвращаясь домой, она вязала, любила читать. Дома у нее всегда была идеальная чистота, как в лучших традициях советской эпохи: накрахмаленный скатерки, телевизор покрытый кружевной салфеточкой, взбитый подушки с гипюровой накрахмаленной накидкой. Это притом, что в доме не было водопровода и канализации. А газ провели только в девяностые.
На улице бабулю в шутку звали «комиссаром в юбке». Дедушку она строила — только щурься, особенно когда тот возвращался с работы навеселе. Он ради нее бросить пить. А когда бабушки не встало, дед осиротел. Он сказал мне: «Вот и все, больше нет моей подруги». Понимаете, не бабки, не жены, а подруги! Потом дедушка говорил, что она приходит к нему и разговаривает. Он тихо умер в ночь на сорок первый день после смерти бабушки. Справил сорок дней и ушел.
Честное слово, мне тогда казалось, это бабушка забрала его. Пришла и сказала: «Нечего тебе тут детей обременять! Кто о тебе должен заботиться? Что ты один-то сделаешь? Пошли со мной!»
«Почему она всегда думает, что сделает все лучше меня?» — жаловался нам дед. Он думал, наверное, что бабуле нравится им помыкать. Но оказалось, что бабуле хотелось быть слабой женщиной. Вот такая история. Вот пишут, что женщины прошлого были сильные. Моя бабушка была сильная. Только вот разве саму бабушку кто-нибудь спросил, чего она на самом деле хочет? Вспоминаю ее каждый раз, когда приходят праздники. На душе светло и грустно. И немного жаль.
