– Настя, я правда видела в продаже коробку с тринадцатью печеньками, – говорю я.
– От «Караваевых»? Такого быть не может! Ну, только если Саша положила. У Саши с математикой не очень хорошо, она и пятнадцать может положить, а так нельзя. Мы все время за ней поправляем.
По паспорту Насте 23 года, но рассуждает она, скорее, как школьница-подросток. Настя работает упаковщицей на фабрике, которая готовит продукцию для сети «Лавка братьев Караваевых», и может долго и увлеченно рассказывать, что сырники надо запаковывать при температуре 130 градусов, но, если выставить такую температуру при упаковке запеканки, она осядет и превратится в блин. Что печенье «Трещинки» в коробках должно быть не ломаным. И как однажды они впятером нафасовали за смену шесть тысяч штук. Да, в те самые коробочки по двенадцать.
– Подружки с прошлой работы мне иногда завидуют, говорят: «Хорошо тебе, ты можешь лопать печенье, сколько влезет». А на самом деле это ведь не так, – сокрушается Настя. – У нас везде камеры стоят, и штраф за одну печеньку – пять тысяч. Дорого их лопать. Мы вот с Дашей однажды поддон с запеканкой не удержали – тоже налетели на штраф».
В «Караваевых» Насте интересно, и платят неплохо. Оплата 185 рублей в час, смена длится 5 часов. Настя часто остается на шестой, 5 дней в неделю. Получает около 25 тысяч рублей в месяц. Вместе с Настей работает несколько девушек с особенностями интеллектуального развития с ее предыдущего места работы. А еще там два раза в день кормят и иногда, вдобавок к обеду, работникам выдают брак – те самые печеньки или пирожки, которые сломались при упаковке.
Пирожки Настя сначала приносила домой брату Ване. А потом перестала, потому что мама попросила не приносить. Ваня, как и Настя, – человек с особенностями. В свой 21 год он говорит всего несколько слов. Если Настя пирожка не приносила, Ваня думал, что пирожок от него спрятали, начинал искать его по дому, и успокоить Ваню, с его ростом метр девяносто пять, было очень непросто.
Но самое ценное для Насти то, что в «Караваевых» работает ее любимая подружка Даша, вслед за которой Настя к ним и пришла. На работе подруги иногда устраивают соревнования, кто больше упакует.
До того как пойти на работу, Настя училась в коррекционной школе, а потом еще в колледже на озеленителя. Официально у Насти в документах стоит диагноз «умственная отсталость». «Настя просто медлительная, – говорит ее мама Оксана, – она иногда теряется. И еще не понимает сложных инструкций, ей нужно все показывать наглядно, шаг за шагом».
– Настюш, а можешь перемножить в уме 12 на 16? – спрашиваю я.
– Неа, не могу, – отвечает Настя. – Даже не буду пытаться, не получится.
Математику, кроме элементарного счета, в голове у Насти как будто отрезали. Еще она может потеряться в метро. Если проехать с ней по маршруту пару раз, потом она будет с легкостью ездить сама, но построить маршрут по схеме не может. Зато, удивительным образом, Настя легко общается с людьми и улавливает эмоции.
Настя рассказывает о своих однокурсниках, и выясняется, что даже люди, которым образовательная система предписывала учиться вместе, поразительно разные. Кто-то плохо говорил, одна девочка панически боялась выступать – в любом открытом пространстве ей мерещились чудовища.
– Насть, а кого в классах для людей с особенностями не любят? – спрашиваю я.
– Агрессивных не любят, – подумав, отвечает Настя. – Злых.
И очень доверительно рассказывает, как всего один-единственный раз в жизни она подралась с однокурсником.
В колледже, где училась Настя, был мальчик, который все время сидел, выставив ноги в проход между партами – такая у него была манера. Однажды, перебираясь через эти ноги, Настя уронила и сломала макет, который долго клеила. Но это Настя стерпела. А вот когда через выставленные ноги не смогла перебраться Настина однокурсница с ДЦП, обидчику немедленно прилетело от Насти в лоб.
«Ну, он же понимал, что она с трудом ходит, не сможет перелезть».
Потом было долгое разбирательство. Мама обидчика прибежала со словами: «У моего сына такие особенности», – и потащила обоих – и сына, и Настю – к психологу.
«У Насти всегда так. Среди своих сверстников она тут же начинает всех опекать, как такая «мама-курица», – сетует Оксана. – А вот среди обычных ребят теряется. Она ведь внешне выглядит как обычная взрослая девушка, ее и принимают за ровесницу».
Мама считает, многие проблемы в жизни и учебе Насти происходили как раз из-за того, что она «пограничная»: по сравнению с ребятами со своим диагнозом – слишком смышленая; по сравнению с обычными – имеет особенности.
«В любой группе, где она училась, ребят призывали «тянуться за Настей», а ей самой не за кем было тянуться», – вспоминает Оксана.
Насте предлагали остаться в школе на двенадцатый год – для учеников с ее особенностями существует специальная пролонгированная программа. Но Настя и мама понимали, что лишний год в школе ничему Настю не научит – только время тянуть. И пошли выбирать колледж.
И тут оказалось, что профессий, на которых учат у нас людей с особенностями, крайне немного: оператор ЭВМ, мастер по пошиву обуви. Ни то, ни другое Настю не привлекало. Подумав, они с мамой решили, что девушка пойдет учиться на флориста-озеленителя. Но и тут не обошлось без сюрпризов.
Настя увлеченно рассказывает, как они с однокурсником писали выпускные проекты. Защитили их на курсе только они двое, остальные так и выпустились со справками.
Насте нужно было не просто сделать «сад возле коттеджа» и засадить его разными цветами с мудреными латинскими названиями, но придумать семью, которая в этом коттедже будет жить. И Настя придумала – двоих детей, поэтому в саду не было ядовитых растений, и бабушку, для которой в саду была беседка.
Но потом выяснилось неприятное. Озеленитель – это только в колледже человек, который выбирает, какими растениями засадить сад. В жизни это человек, который высаживает цветы на клумбы, в любую погоду – летом на жаре или осенью перед самыми заморозками, когда сажают тюльпаны. Работа на улице, и надо за день проходить километры.
Девушке можно было бы устроиться флористом – работа в помещении, с цветами. Но флористы используют в своей работе очень много химии, а у Насти астма. И получилось: диплом есть – работы нет. Предлагали устроиться санитаркой или гардеробщицей – неинтересно.
В те же месяцы в семье Насти произошли одновременно два тяжелых события. Весной 2020 года неожиданно умер папа. А осенью вернулся домой брат, который пять лет учился на пятидневке в интернате. Брату исполнилось 18 лет – учеба закончилась. Оформлять Ваню в ПНИ мама не хочет, потому что не представляет, как там будет жить говорящий всего несколько слов парень с эпилепсией. Но с возвращением Вани время, которое Оксана смогла уделять дочери, тут же катастрофически уменьшилось.
«До этого я могла даже взять ребят из Настиного колледжа и повезти их на экскурсию, – говорит Оксана. – А теперь 70% моего времени занимает младший сын. И единственные два человека, которых он в жизни слушается, – это я и Настя».
Получилось – с дочерью мама не могла съездить даже на собеседование. Но потом ребята из Настиного колледжа тоже стали искать работу, Настя потянулась за ними, и работа нашлась.
В кабинете у президента РООИ «Радость» Игоря Ананьева висит картина, подаренная трехлетним ребенком, «Две горы радости». Про нее постоянно думаешь, пока знакомишься с производством «Особая сборка». Вроде бы серьезное место – более двухсот человек с ментальными особенностями здесь выполняют коммерческие заказы. Только почему-то здесь постоянно смеются.
«Особая сборка» занимает весь первый этаж типовой многоэтажки в Перово. Здесь несколько комнат, многие из них почти до потолка завалены стопками картонных заготовок.
«Вот, новый заказ получил», – гордо заявляет Игорь Валентинович. Приглядываюсь – на листах накатаны развертки маленьких клоунских колпачков, такие покупают на дни рождения и праздники. Их предстоит вырезать, собрать, оснастить каждый колпачок резинкой, упаковать в пакеты строго по шесть штук, а пакеты особым образом запечатать степлером.
На производстве задействованы девушки и молодые люди с самыми разными диагнозами. Кто-то полностью погружен в рабочий процесс, кому-то даже нехитрую последовательность операций постоянно подсказывает тьютор. Третьи успевают не только работать, но и баловаться.
Собранные колпачки на столе юноши Егора за стенкой уже напоминают большую башню, которая готова вот-вот обрушиться, но до потолка она пока не достает. Егор встает, степенно здоровается с Игорем Валентиновичем за руку, с улыбкой позирует для фото вместе с башней из колпачков и садится обратно. Увидев важно-довольное выражение его лица, ребята в дверях опять смеются. В цеху тоже снова раздается смех.
– Заказы-заказами, но здесь у ребят вся жизнь, – рассказывает Игорь Валентинович. – Это не только возможность выехать из дома и сменить обстановку. Здесь симпатии иногда случаются. Иногда драмы, если кто-то кому-то разонравился. Море событий. А для их родителей то, что ребенок уехал на работу, – отдых на несколько часов. У нас ведь после восемнадцати лет люди с ментальными особенностями чаще всего сидят дома, и родители привязаны к ним намертво. И вдруг, представьте, впервые за много лет взрослые вспоминают про существование друзей, у кого-то появляется время на подработку.
Заходим в еще одну комнату – здесь одинокий юноша собирает наборы для настольных игр. Собрать набор непросто – нужно раскрыть маленький пакетик, положить в него кубик, четыре фишки строго разных цветов (на столе стоят четыре большие коробки), потом тщательно закрыть пакет по краю пальцами и еще раз проверить шов. Позже содержимое и надежность шва на пакетиках еще раз опробует другой работник, играющий роль ОТК.
– Много сделал сегодня? – спрашивает Игорь Валентинович.
– 278, – без запинки отвечает молодой человек. И становится понятно: так погрузиться в монотонную работу может только сотрудник с РАС.
За стеной еще одна девушка проверяет упаковки с бумажными колпачками. Колпачки для проверки не пересчитывают, а взвешивают: 47 грамм – это ровно 6 штук. Если вес совпадает, значит, при сборке никто не ошибся.
У каждого здешнего сотрудника свой график, кто-то приезжает на полный день, кто-то – на несколько часов. У каждого – своя работа, которая у него получается лучше всего. Обучение происходит прямо по ходу работы.
За свою работу здешние сотрудники получают зарплату – половину или целый минимальный размер оплаты труда в зависимости от количества отработанных часов.
– У ребят с ментальными особенностями есть одно жесткое ограничение – им нужно все время практиковать навыки. Как только человек после колледжа на несколько месяцев садится дома, пока ищет работу, у него происходит жесточайший откат. Он просто теряет навыки того, чему его годами учили. А найти работу на открытом рынке человеку с особенностями, увы, не так просто, и пауза обязательно возникнет, – говорит Игорь Ананьев. – Только повторение, только постоянное пребывание в обществе. Мы пробовали работать с людьми старше 40-50 лет – нет, не получается. Не держатся люди, привыкли к другому ритму жизни: дом, телевизор. Раньше не было представления, что любой человек может по мере сил работать. Многие люди с ментальными особенностями так и сидят дома, живут на пенсию.
Некоторые ребята, поработав в «Особой сборке», уходят в другие места, на открытый рынок труда. У проекта уже есть выпускники, которые работают курьерами, есть проект трудоустройства сотрудников с ментальными особенностями в «Ашане», около 20 человек более трех лет работают в «Караваевых».
При этом большая часть сотрудников, по всей видимости, останутся в «Радости» навсегда. Здесь есть молодые люди, которые не смогут освоить больше двух-трех самых простых операций.
Настя проработала в «Особой сборке» год. Потом они с мамой решили, что надо двигаться дальше. «Было неудобно ездить, – вспоминает Оксана. – Через всю Москву из Митино в Перово, два часа на метро». Насте нужно было на работу к десяти, но мама боялась, что в час пик толпа просто вынесет девушку из вагона, и поэтому Настя выезжала из дома пораньше.
Мама очень благодарна «Радости» – здесь Настя в первый раз попробовала себя в самостоятельной работе, почувствовала, что может быть не только сотрудником, но и немножко наставником, заработала свои первые деньги, смогла побыть где-то вне дома и вне постоянного общения с братом. Оксана признается, что общаться с Ваней 24/7 довольно утомительно.
«Я очень благодарна Екатерине Алеевой, руководителю Службы трудоустройства, которая за меня ездила с Настей на собеседование, – говорит Оксана. – Если бы не она, этот переход на новую работу не состоялся бы. А потом они еще несколько месяцев сопровождали своих выпускников».
Сейчас Настя работает в Тушино, почти рядом с домом, и рядом с ней опять любимая подруга Даша.
Бо́льшую часть своей нынешней зарплаты Настя отдает маме. Может купить что-то вкусное для себя и брата, еще немного тратит на развлечения, когда они идут гулять с подругами. Мама обо всех Настиных тратах знает, но ворчит, когда девушки слишком надолго зависают в торговых центрах. Почти обычные девчонки.
Запись Настя и гора печенья. Как девушка с ментальной инвалидностью вышла на открытый рынок труда впервые появилась Милосердие.ru.
