В восемь лет Мэгги тяжело заболела – энцефалит, воспаление мозга. Ребенку обычно никто не говорит, что происходит, все разговоры о болезни, о том, что его ждет, рассказывают родителям. Поэтому малыш старается по выражению лиц врачей, медсестер, по их интонациям уловить, что они скрывают, пытается интерпретировать поведение взрослых, чтобы узнать свою судьбу.
Однажды Мэгги услышала, как медсестра говорит кому-то в коридоре за дверью ее палаты: «Тише, там девочка умирает». Это было сказано о ней. Она, конечно, догадывалась, что с ней происходит что-то очень серьезное, но эти слова были как удар хлыстом. Все, что витало в воздухе, – недомолвки, непонятные слова, внезапно обрело смысл. «Конечно, я умираю. Как я не поняла этого раньше?» – в ужасе осенило восьмилетнюю Мэгги.
Когда слышишь такое, невозможно не измениться. Даже если ты совсем маленькая, ты становишься другим человеком. Это как пройти сквозь огонь, вспоминает уже взрослая женщина, – если выживешь, тебя все равно обожжет. Она не могла больше общаться со сверстниками, не могла ходить в школу, она лежала и ждала… а потом начала читать книги. Это было похоже на безумие: она читала книги от одного конца своего книжного шкафа до другого и начинала снова, бесконечно слушала аудиокниги.
Прошло два года. Мэгги не умерла. По какой-то причине ей удалось избежать ужасов, которые предрекали врачи – что она никогда не сможет ходить, что на всю жизнь останется с инвалидностью. Она выздоровела, встала на ноги, хотя и сегодня, будучи взрослой, испытывает сложности с координацией и равновесием.
У нее появилось чувство, что ей удалось обмануть судьбу дважды и что она должна извлечь из этого максимум. Мэгги уверена, что болезнь, вынужденная изоляция, бесконечное чтение книг неосознанно подтолкнули ее к желанию самой писать книги, а еще – с раннего возраста развить навык наблюдателя, так необходимый писателю. Но было кое-что еще. Примерно в это время, хотя врачи напрямую не связывали это с болезнью, Мэгги начала заикаться.
Это была не милая особенность, которая лишь добавила очарования, это стало огромной проблемой, которая лишила ее способности нормально говорить. На уроках любимой английской литературы она мысленно тянула руку, чтобы прочесть вслух отрывок из «Макбета», понимая, что никогда не сможет этого сделать. Учителя удивлялись, как эта девочка, которая все время молчит, вообще сдает экзамены и переходит из класса в класс.
В жизни очень мало вещей, которые можно делать, не используя речь. Поэтому заикание повлияло на ее жизнь больше всего. Оно определило, какую работу она может выполнять, а какую нет, и даже с кем возможна дружба. Мэгги утверждает, что ее заикание «обладает особым чутьем» на плохих людей, и, если она начинает заикаться, общаясь с кем-то, значит, этот человек не так хорош, как кажется.
Ребенок, который сильно заикается, невольно превращается в собственного редактора, становится очень восприимчивым к грамматике, словам и смыслам. Он все время вынужден контролировать, что он может, а что – нет. Если вы не можете произнести эти слова, значит, нужно срочно подыскать синонимы или изменить порядок слов в предложении. Все это нужно делать быстро, на ходу. Даже сегодня, выступая на литературных встречах, она предпочитает читать тщательно отрепетированные отрывки, которые не содержат никаких словесных опасностей.
Интересно, что в детстве ни ей, ни ее родителям никогда не приходило в голову обратиться к логопеду, они просто надеялись, что это пройдет, или делали вид, что этого нет.
Но однажды, будучи уже известной писательницей, она выступала на радио и в какой-то момент поняла, что не может произнести ни слова. Этот позорный эпизод с радиомолчанием стал решающим. Мэгги поняла, что ей нужна помощь, и записалась на прием к логопеду. Врач попросила вести дневник заикания. Мэгги записала в дневнике, как пришла в аптеку купить лекарство и ее просто попросили назвать свое имя, а она не смогла его выговорить. Аптекарша рассмеялась и спросила: «Вы что, не знаете своего имени?» Мэгги готова была провалиться сквозь землю. Ей всегда было неловко доставлять людям неудобства.
Врач посоветовала в подобных ситуациях открыто заявлять о своем заикании, а не извиняться. Это стало открытием – с детства она пыталась скрыть эту свою особенность, делать вид, что все в порядке, в крайнем случае именно извинялась, но почему? Она была уверена, что заикаться – это плохо. И вот, почти в сорок лет поняла: «Заикание – это часть меня. Я такая, и если у других возникают проблемы с моим заиканием, то это их проблемы, а не мои». Все оказалось так просто.
Недавно ее спросили: если бы можно было вернуться в прошлое, стерла бы она свою болезнь? Она ответила: «Нет, потому что это сделало меня тем, кто я есть». Мэгги уверена, что стала писательницей, потому что тяжело болела и изначально была заикой. Если вы не можете выразить себя при помощи слов, не можете положиться на свой голос, то способность выражать себя на бумаге воспринимаете как дар свыше. Но самое главное, пройдя через то, что ей пришлось пережить, она смогла помочь своей дочери. «В любой сказке получение желаемого имеет свою цену», – напоминает Мэгги.
После выздоровления Мэгги стала «кошмарным ребенком», не поддающимся воспитанию. Чего стоит эпизод, когда в 18 лет ей удалось избежать смерти. На безлюдной сельской дороге она встретила страшного человека, и только благодаря чуду ей удалось сбежать. Вскоре она узнала, что в тот день он убил другую молодую женщину. «Я думаю о ней почти всегда», – пишет О’Фаррелл в своих мемуарах «Я есть, я есть, я есть». Она помнит, что жизнь этой женщины была прервана, тогда как ее, по какой-то причине, было позволено продолжаться.
Девочка, которая когда-то лезла на рожон, искала опасности, выросла, стала мамой и живет теперь в этом состоянии опасности постоянно: причина в том, что ее дочь страдает анафилаксией (потенциально смертельное иммунное расстройство, когда человек впадает в анафилактический шок от малейшей аллергии). А это означает, что в любой момент вы можете оказаться в машине скорой помощи, мчащейся в ближайшую больницу, с ребенком, который задыхается у вас на руках.
У них дома есть «тревожный чемоданчик». О’Фаррелл от природы не очень организованный человек, но ей пришлось стать такой по необходимости. Вы должны быть очень собранной, знать, что у вас всегда под рукой есть все лекарства, которые могут понадобиться дочери, и что все, кто находятся с ней в данный момент, точно знают, что делать в случае, если у нее случится приступ.
Девочка может впасть в анафилактический шок, просто сидя рядом с кем-то, кто открывает пакет с арахисом. Это тяжело, но куда сложнее объяснять маленькому ребенку, почему ему больно, почему он выглядит не так, как все остальные, почему он в машине скорой помощи, а все вокруг него паникуют.
Ее самая первая детская книга называется «Снежный ангел». Она про маленькую девочку Сильви, которая однажды ночью просыпается и видит в своей комнате снежного ангела, который спасает ей жизнь. Снежный ангел – метафора анафилактического шока, он явился Мэгги в машине скорой помощи от отчаяния, когда ее дочь трясло от холода (симптом анафилактического шока) и страха. «Что со мной, мама?» – спрашивала девочка. «Все в порядке. Это снежный ангел обнимает тебя своими крыльями», – ответила Мэгги. Дочь перестала плакать, ее по-прежнему трясло, но по лицу было видно, что снежный ангел ее заинтересовал. Так Мэгги поняла, что можно помочь ребенку понять, что происходит, рассказав ему об этом историю, доступную его пониманию.
Мэгги О’Фаррелл, знаменитая «взрослая» писательница, написала три детские книги, чтобы помочь своей дочери и другим детям. Она затрагивает в этих книгах серьезные темы. Рассказывает о болезнях, о том, что у каждого из нас случаются встречи со смертью, что инвалидность порой компенсируется необычными способностями. Она уверена, что детям нужны не только сказки о порхающих бабочках и котятах, но и правда жизни, какой бы тяжелой она ни была. Ей самой в детстве не хватало таких книг. Пять-шесть лет – тот возраст, когда ребенок начинает постепенно выходить в мир, сталкиваться с непонятными, пугающими проблемами. Мы, взрослые, читаем книги в том числе для того, чтобы получить «дорожную карту» – как реагировать на сложные ситуации. Детям это тоже необходимо. Просто нужно найти верный способ, как рассказывать об этом, чтобы не испугать ребенка.
Ее дочери сейчас 15 лет, и в каком-то смысле все стало сложнее: подростка трудно удержать в доме, а жить, когда в твоем повседневном окружении есть множество вещей, которые потенциально могут тебя убить, тяжело, и всегда будет тяжело.
Мэгги придерживается философии, выраженной в известной британской пословице, – играй теми картами, которые тебе сдали. Да, жизнь кажется порой несправедливой, и ты чувствуешь себя абсолютно беззащитной, но это все, что у тебя есть. То, что дано, может быть отнято в любой момент. Она как никто знает, что значит висеть на волоске.
У всех людей есть свои сложности, некоторые из которых более драматичны, чем другие, напоминает дочери Мэгги. В своих книгах она пытается нормализовать трудности, опасности жизни, чтобы сказать своей дочери – ты не одинока. Когда в жизни есть то, чего ты не можешь избежать, ты просто должен научиться с этим справляться. Все, что мы можем сделать, это попытаться заботиться друг о друге и прожить самую лучшую жизнь, на какую способны.
Запись «Тише, там девочка умирает». Тяжелая болезнь помогла женщине поддержать дочь в тяжелой болезни. И стать знаменитой писательницей впервые появилась Милосердие.ru.
