При запуске проекта «Память места: Целинный» мы попросили наших читателей поделиться своими историями, связанными с этим кинотеатром, открывшимся 60 лет назад, вместе с которым мы переживали многие исторические события: развал СССР, провозглашение независимости Республики Казахстан, разруху 90-х и подъем нулевых.
Сегодня некоторые из присланных нам историй мы публикуем.
Юлия Митрофанова, Алматы:
В «Целинный» нас водили всем классом на всё — от «Молодой гвардии» до «Чучела». Оттуда обычно весело шли пешком до нашей школы на Тёщином языке (район Абая-Байзакова - прим. Власти). Больше того, недолгий первый год после окончания школы я работала там старшей пионервожатой, там проводили какой-то слёт дружины в кинотеатре. Слёт был провален: все шумели и бросались подручными средствами, гремели креслами и веселились как могли. А год был 1987.
Жанар Кусаинова, Санкт-Петербург, родом из Алматы:
Это был самый теплый день лета. 1989 год. Моя подруга позвонила мне и сказала, что ее брат наконец вышел из дома. И они вместе пошли в кино. Он шел на костылях. Он вернулся из Афгана. Он долгие месяцы не выходил из дома. Он сидел, уставившись в стену и молчал. И много боли. Но потом он все-таки вышел из дома. Он повел свою сестру в кино. Ей было 10, как мне. И я слушала в трубку ее счастливый шепот: «Он держал меня за руку и обнимал, когда я испугалась. Он вернулся с войны и теперь, кажется, навсегда».
И еще. В этот кинотеатр я ходила с незрячей подружкой, мы смотрели фильм. Точнее, я смотрела и рассказывала Тане, что там на экране. Говорила тихо, но мой шепот все равно мешал, но никто не ругался. А когда какой-то парень на меня шикнул, мол мешаешь, ему сказали со всех сторон: «Не трогай девочек, пусть сидят, кино для всех».
Ирина Савельева, Алматы:
Мне было 17, родители то разводились, то мирились, а мы, дети, были в вечном страхе — что нас ждет вечером? Обычно было «выяснение отношений». Мы не вмешивались, не спрашивали, забивались по углам. Конечно, колдовали всяко, чтобы мы остались семьей, как раньше.
Я — старшая, любимая дочь отца, и однажды вечером он позвал меня в «Целинный». У нас с ним всегда было что-то свое, только наше: музыка, книги, фильмы, которые мы слушали, читали, обсуждали. Поэтому я не удивилась. Мы посмотрели в «Целинном» фильм Лукино Висконти «Рокко и его братья» — пронзительный фильм о любви, смерти, соперничестве и предательстве, об отношениях внутри семьи, где порой трудно понять, почему кто-то герой, а кто-то сломлен обстоятельствами, и почему матери любят своих непутевых сыновей. Фильм был сложен для меня тогда, но в то же время очень прозрачен по сюжету: там сразу было понятно, кто из братьев хороший, а кто плохой, и куда надо распределять свои симпатии.
Стояла весна, всё просыпалось, вечер пах теплой землей, возрождением и надеждой, что-то уже начинало цвести и аромат разливался вдоль улиц. Папа предложил мне пойти до дома пешком, и мы шли, глотая этот чудесный весенний воздух, и разговаривали о фильме, о Рокко, его братьях, их матери, о том, как сложно бывает остаться собой, когда жизнь тебя гнёт и ломает, и не у всех получается. О Лукино Висконти разговаривали, какой он тонкий режиссер, что создал такой многослойный и непростой фильм.
Когда мы дошли до дома, папа сказал: «Мне надо с тобой поговорить». Я не сразу поняла, ведь только что полчаса шли и разговаривали, но мы сели на лавочку возле дома — говорить. Так я узнала, что у отца родился ребенок, и он от нас уходит. Должен уйти. А мы уже выросли, и поэтому нам надо его понять.
Нет смысла пересказывать детали того разговора, он был очень напряженным, я не сдавалась, объясняя, что никакие мы еще не взрослые, даже я, которая самая старшая из всех. Но домой я зашла одна.
Эта весна изменила мою жизнь. Фильм «Рокко и его братья» стал водоразделом, проведшим жирную черту между счастьем жить с отцом и вот этой, не поддающейся излечению, болью жить без отца.
Я много чего смотрела в «Целинном». Это был мой первый Тарковский. Это был «Однажды в Америке». Это были «Амадей» Милоша Формана и «Кабаре» Боба Фосса. «Целинный» был для нас тогда неким священным источником. Но когда я прохожу мимо здания «Целинного», именно тот весенний вечер всплывает у меня в памяти. Последний вечер, когда отец безраздельно принадлежал мне в качестве отца, и не было никаких «других» внезапных детей, к которым почему-то надо уходить.
«Рокко и его братья» я пересматриваю примерно раз в год-два. Уже, наверное, раз 20 посмотрела. Всё пытаюсь разглядеть, почему именно на него повел меня отец в момент, когда ему пришлось принимать, возможно, самое сложное решение в его жизни. Сложное для него и трагическое для меня, потому что, хоть это и выяснилось позднее, именно с того момента место рядом со мной, принадлежавшее моему отцу, осталось пустым.
Томас Томасов, музыкант, Алматы:
Мой дедушка был в те времена по профессии художник-монументалист. В основном занимался художественной росписью потолков и стен в крупных строениях вроде сельских Дворцов Культуры. Отец был его помощником. И работы эти они осуществляли от имени комбината изобразительных искусств «Онер». В этом комбинате числились, по-моему, все художники того времени. Дедушка дружил со многими из них, некоторые не раз бывали у нас дома.
В том числе и Евгений Сидоркин — автор известного сграффито в «Целинном». И мой дедушка, насколько мне было известно, принимал участие в его создании. Доказательств этого факта у меня нет, так как на тот момент я ещё не родился, но мой дедушка вместе с папой дважды выполнял реставрационные работы, полностью обновляя панно красками. И в обоих случаях мой дедушка Томасов Мамикон Томасович руководил этими работами и сам лично их производил.
Томас Томасов на руках дедушки Мамикона Томасова.
Ну а я с радостью вспоминаю это время, так как в течение этого периода я частенько находился с ними на объекте, подносил кисти, поднимался по строительным лесам и приносил краски. Однажды выпросил кисть у дедушки и неловко мазнул по детали композиции, испортив её. Мазок получился довольно сильным и ярким, дедушка даже расстроился и долго пытался устранить мой ляп. Думаю, что последняя реставрация производилась в 85 или в 86 году, как мне кажется. И я хорошо помню, как пользуясь положением бегал смотреть бесплатно фильмы.
А первая реставрация запомнилась мне ежедневным просмотром фильма, только что вышедшего в прокат, который назывался «Щит города». Это драма о сходе селя в наших горах и о возведении селезащитных укреплений нашего города. Кажется, это был 79-80-й год.
Мила Кэссиди, сейчас живет в Китае:
У меня через него началась любовь к Алматы. Я тогда уже полгода, как приехала учиться, никого не знала, никуда не ходила — зубрила целыми днями анатомию и биохимию. Зима ещё такая серая была, дожди — непривычно, тоска. Как-то совершенно случайно увидела «Целинный», зашла на дневной сеанс и просто обомлела — там сидения под таким крутым углом располагались, и последние ряды высоко-высоко — ощущение не обычного кинотеатра, а вертикального: сидишь и будто с макушки горы кино смотришь! В таком восторге я была — не от фильма даже, а что, вот, кто-то такое чудо построил. Стала каждую неделю ходить, и это очень помогло мне тогда и смириться с одиночеством, и проникнуться к городу отчасти.
Адильжан Псяев, архитектор, Алматы:
Я помню «Целинный» с детства, с начала 90-х, но то время было достаточно тяжелым для семьи, и я просто знал, что он существует, а когда я начал осознанно гулять по городу, он был уже закрыт. Помню, как проезжая на троллейбусе №9 в школьные годы на Зеленый базар, я видел огромное здание, но пустое и темное. В начале 00-х, в мои студенческие годы, я уже стал посещать его. Впечатление тех лет — он был очень многолюден, несмотря на то, что рядом пролегал всего один маршрут общественного транспорта — 9-ый троллейбус. Что интересно, реконструкцию кинотеатра, изменившую его облик, я тогда воспринял спокойно — как данность времени, главное для меня было что он работает и его можно посещать. Начиная с 2004 до примерно 2011 я очень часто посещал кинотеатр, а потом он как-то тихо угас и закрылся. Потом помню в 2018 году эффектное открытие выставки «Гаража».
Кинотеатр оттепели. Как создавался «Целинный»
Лучший кинотеатр страны. Как «Целинный» работал до конца 80-х
От «Калигулы» до продажи диванов. Как «Целинный» пережил 90-е и нулевые
