Сериал «Преступление и наказание» — это, собственно, преступление, но, к сожалению, без наказания. То, что сделали отец и дочь Мирзоевы (Владимир — режиссер; Анастасия — сценарист), — во-первых, изуродованная классика, а во-вторых, вульгарная пошлость. Кто-то из кинокритиков (вероятно, проплаченных) написал, что в этот сериал нужно погрузиться полностью. Ну да, чтобы утонуть и не всплыть.
Нет смысла объяснять, почему это не просто отвратительно и плохо, а ужасно и мерзко. Ведь в сериале Мирзоева не работает абсолютно все. Вроде бы неплохой по нынешним меркам актерский состав выглядит в «Преступлении и наказании» растерянным стадом.
Причина? У них нет режиссерского задания. Сами же они, видимо, не способны осмыслить наследие Достоевского. Ну, а кто сейчас способен?
Попытки осовременить Достоевского — практически всегда гарантированный провал. Потому что авторы кино, театральных постановок вытаскивают наружу грязь, которой у Федора Михайловича и правда немало, но ставят ее во главу угла. Так, например, в Севастопольском театре имени Луначарского из «Бесов» высветлили прожектором педофилию, а актеров заставили читать рэп. Осовременили.
«Мозговая гниль» — главное слово 2024 года. До этого им было слово «нейросеть». Оба они, на самом деле, подходят к сериалу «Преступление и наказание» идеально.
У Виктора Пелевина был такой роман «iPhuck 10», где действовал ИИ — литературно-полицейский алгоритм Порфирий Петрович. Он расследовал преступления и по этим расследованиям писал романы. Такое впечатление, что он и стал автором нового сериала «Преступление и наказание».
Почти кадр, каждый диалог здесь не выстроен. Попытка осовременить Достоевского банальна и тосклива. И дело не в том, что Раскольников (Янковский) разговаривает по айфону, а Сонечка (Михайлова) работает в стрип-бурлеске на фоне настолько пластмассовых сисек (другое слово не употребишь), что они невольно заставляют вспомнить обложку пластинки «Механические животные» Мэрилина Мэнсона.
Проблема в том, что Мирзоев скрещивает птеродактиля и андроида, а у них нет точек соприкосновения.
В героях нет глубины. Они существуют в поверхностном современном мире — они серферы, скользящие по ситуациям и говорящие языком прошлых лет. В каждой сцене здесь когнитивный диссонанс. Самое страшное, когда разговоры заходят о Боге, — вот тут, прости господи, начинается трагедия. Такое впечатление, что пигмеи взирают на гору и пытаются описать ее своим пигмейским языком.
Но может ли первоклассник понять высшую математику? Вряд ли.
Мне нравится актер Борис Хвошнянский, пусть он и слишком отдает Робертом Дауни — младшим, однако что он делает в сериале? Кто он в нем? Он черт, или Тень. Это спутник Ивана Карамазова из другого романа Достоевского.
Но неужели режиссер Мирзоев не понимает: черт и конкретно этот черт мог быть только у Ивана Карамазова, но не у Раскольникова? Как можно не понимать разного замысла персонажей?
Осовременивать классику — в принципе плохая идея. Однако, когда этим занимаются бездарности, выходит совсем вопиющая пошлость. Это очень правильное, точное и вечное слово — «пошлость». Нельзя, ни при каких обстоятельствах нельзя, чтобы насекомые облепливали скалы. Это гадко! Есть путь — сделать качественную постановку, не умничая, как то реализовал Владимир Бортко в своей экранизации «Идиота». Хочешь все же осовременить? Это трудный путь.
Необходимо переосмысление, но не микширование. Так, например, Стоппард работает с наследием Шекспира. Но что делает Мирзоев? Он микширует. Берет классическую историю и, не в силах осмыслить, дает лишь ее поверхностный слой, отбрасывая то, что в глубинах.
Но ведь Достоевский в другом — он как раз-таки в том, что из простой истории гений делает вечное полотно. Так устроены «Бесы», например. Или вот «Дневник писателя»: из газетных тем, статей рождается философия. У Мирзоева все наоборот.
В том числе потому, что этот продукт сделан по принципу «пипл схавает».
И схавать он, этот пипл, должен прежде всего на Западе. Для него и понатыкано в сериал «Преступление и наказание» визуальных «фишек» из Линча, но Дэвид-то работает в совсем иной проекции. Ну нельзя вставить в песню «Руки вверх!» кусок из King Crimson.
Как итог — все разваливается и расклеивается в этом бредовом сериале. А ведь для сериала Мирзоева сделали несколько переводов.
Вывод тут один. Нужно оставить в покое классику. Хватит пытаться осовременить ее. Если же пытаетесь, то пусть это делают люди как минимум компетентные. Потому что это наше культурное достояние.
А так, да, хитрый и эффективный план. Взять имя Достоевского — и на нем заработать. Потом ловкая промокампания: мол, есть скандальные сцены — их вырезают (лесбийские мотивы и правда у Мирзоева в сериале имеются).
Да, маркетологически сработано грамотно, но от того еще гаже. Рекламу они делать научились, вот только с кино — беда.
* ЛГБТ — экстремистская организация, запрещенная в России.
