Внутренний монолог
Ноябрь богат на «книжные даты», одну из которых ваш покорный слуга долго умудрялся не замечать: 23 ноября – день рождения знаменитого Николая Носова. Каюсь, грех с моей стороны непростительный. Посему спешу загладить.
Начну слегка издалека. Не так давно в чьих-то головах, которые, на наше несчастье, озаботились общественной моралью, зародилась блестящая в некоторых местах (как костюм из монолога Аркадия Райкина) идея – запретить одну очень популярную ещё с советских времён книжку детских стихов. Речь идёт о «Вредных советах» Остера. Тех самых, где в тех случаях, «если вы по коридору/ мчитесь на велосипеде,/ а навстречу вам из ванной/ вышел папа погулять» советуют: «не сворачивайте в кухню,/ в кухне — твёрдый холодильник,/ тормозите лучше в папу,/ папа мягкий, он простит». Так вот, в ответ на эту инициативу лично у меня возник вопрос: «Даже без учёта того, что Остер пишет свои стишки с советских времён (и никакая эпидемия ДТП с участием пап и велосипедов отечественные коридоры не захлестнула), есть книги, которые запретить – сам бог велел, поскольку их персонажи на фоне остеровских – настоящее нашествие Батыя вперемешку с нападением уэлсовских марсиан! Так что? Их тоже запрещаем?»
А когда умные головы сделают удивлённые глаза, то напомним им, что речь идёт о книгах, чья аудитория – как раз дети! Те самые, чей моральный облик, как полагают обладатели умных голов, оказался под угрозой. За примерами далеко ходить не нужно: начнём с Тома Сойера, продолжим Карлсоном, завершим каким-нибудь Эмилем из Лённеберги или Пеппи Длинный чулок. Думаю, что это добьёт умные головы окончательно, и они не простят себе, что до сих пор терпели у себя под носом такое непотребство, забив тревогу лишь на «Вредных советах».
Про широко распространённый в массовом искусстве феномен «отрицательного обаяния» умные головы, естественно, не слышали. Некогда им – они моральный облик отстаивают!
Теперь по существу. Самый известный персонаж Носова – Незнайка – как раз из них, то есть «отрицательных». Там есть ещё Знайка, но кто про него читать будет в здравом-то уме? Вот и всё, что следует знать о вышеупомянутом феномене. Для закрепления вот цитата самого Незнайки: «Да это очень хорошо, что я неисправим - если я буду исправим, вся наша интересная жизнь сразу станет неинтересной!».
И это, друзья мои, прекрасно. Книги про Незнайку должны быть у любого, кому гаджеты ещё не заменили мозг окончательно. И не только: у Носова масса других не менее интересных книг. Ваш покорный слуга проводил над ними все каникулы напролёт. Почти все они – смешные. Кто не верит – почитайте, например, его «Приключения Толи Клюквина».
Не только, впрочем, смешные. Есть в них такая глубина и философия, которые замечаешь только в зрелом возрасте. Для иллюстрации, как обычно – несколько цитат, которые сами скажут за себя: «Наконец он всё же набрался храбрости настолько, что решился признаться в собственной трусости». «На самом деле, когда хочешь о чём-нибудь не думать, так обязательно только о том и думаешь». «Зачем же мне сочинять правду? Правду и сочинять нечего, она и так есть».
Да что там глубина с философией? А базис капитализма с его хищнической сутью не хотите? А почву для возникновения ксенофобии и ультраправых? Или «общество потребления»? Или «жёлтая» пресса? А финансовые пирамиды с кредитными капканами? И всё это - в чистом виде? Извольте (что комментарии излишни, думаю, и так догадаетесь): «Обычно лунатик покупает лишь те вещи, про которые читал в газете, если же он увидит где-нибудь на стене ловко составленное рекламное объявление, то может купить даже ту вещь, которая ему не нужна вовсе». «Деньги стибрили сами полицейские. Это говорю вам точно». «Ты, братец, лучше на эту картину не смотри. Тут всё равно ничего понять нельзя. У нас все художники так рисуют, потому что богачи только такие картины и покупают». «Сделаешь небольшой денежный взнос, получишь автомобиль, а потом будешь каждый месяц понемногу платить, пока все деньги не выплатишь. Ну, я так и сделал. Пусть, думаю, все воображают, что я тоже богач». «Благодаря этому сговору никто не платил рабочим больше той суммы, которую капиталисты устанавливали сообща, и рабочие, сколько ни бились, никак не могли добиться улучшения условий жизни». «Кстати сказать, газета эта велась очень разумно. Всё в ней даже для дураков было понятно. В результате «Газета для дураков» расходилась в больших количествах». «Глядя изо дня в день, как герои всех этих кинокартин бегали, прыгали, падали, кувыркались и палили из пистолетов, можно было лишь поглупеть, но ни в коем случае не поумнеть». «Если и настанет такое время, когда всем станет хорошо, то богачам обязательно станет плохо». «У нас в милиции всё видно!». «Некрасиво, потому что не модно. Вот когда станет модно, извините за выражение, то все будут говорить, что красиво». «Когда-то у нас была мода увлекаться строительством домов, которые ни на что не похожи. Вот и наделали такого безобразия, что теперь даже смотреть совестно!». «Все понимают, что любой милиционер обязательно придумал бы для задержанного нарушителя порядка какое-нибудь хотя бы самое малое наказание, и уж во всяком случае не стал бы перед ним извиняться».
Там ещё много чего есть: и про «чёрный пиар», и про контроль над технологиями, и про полицейские приёмчики, и про состояние науки.
Даже про меня есть: «Этот Листик был из тех книгоглотателей, которые могут читать книги в любых условиях: и дома, и на улице, и за завтраком, и за обедом, при свете дня и в темноте, и сидя, и лёжа, и стоя, и даже на ходу». Не хочется проводить аналогий, но именно этого Листика в книжке превратили в осла.
Как можно такие шедевры литературы вдруг клеймить? Поэтому напоследок – вредный совет умным головам: «Главным делом жизни вашей может стать любой пустяк. Надо только твёрдо верить, что важнее дела нет. И тогда не помешает вам ни холод, ни жара, задыхаясь от восторга, заниматься чепухой».
