Если судить по архивным документам, то ополченцы I округа (это те ратники, соединение которых были назначены для обороны Москвы – из Московской, Тверской, Ярославской, Владимирской, Рязанской, Тульской, Калужской и Смоленской губерний) экипировались и снабжались примерно одинаково. Поэтому сосредоточимся на тех губерниях, о которых имеется максимальное количество сохранившихся документальных свидетельств.
Как известно из предыдущих материалов, помещики были обязаны предоставить на каждого воина трехмесячную норму продовольствия. Обязаны – не значит выполнили как написано. Например, в Тверской губернии была установлена четырехмесячная норма (а в Петербургской, к слову – аж шестимесячная). Продовольствие поставлялось в сборные места, назначенные предводителями дворянства, и переходило под ответственность специально назначенных дворянами комиссаров.
По истечению трехмесячного срока продовольствие (внезапно) заканчивалось. Однако, дворяне (никогда такого не было и, вот, опять) пополнять его не хотели. Более того, они роптали на губернаторов, писали на них кляузы и всячески уклонялись от «тяжелой продовольственной повинности». Так, рязанский помещик Федцов писал предводителю дворянства Раненбургского уезда: «Требование для Рязанской милиции месячного провианта, по моему мнению, весьма несправедливо». Он советовал использовать для покупки провизии те деньги, что уже пожертвовали ранее дворяне и купцы. Однако, видимо, опасаясь звездюлей от вышестоящих сиятельств, в конце письма говорит, мол, если уж оное так необходимо, то, «да будет воля старших. Хотя и тяжело, а им повинуемся.»
Также на помещиков ложилось и обмундирование ополченцев. Заготовка и пошив производились централизовано, с назначенными на это дело козлами отпущения (зачеркнуто) специальными лицами. В большинстве своем этот аспект прошел весьма организовано и успешно, однако без пинания и выбивания и здесь не обошлось.
Большие сложности возникли при формировании конных полков. Для обеспечения их конями от каждых 250 ревизорских душ помещикам требовалось предоставить по одной лошади. Губернаторы угрожали «употребить власть закона» дворянским предводителям, а те переносили гнев начальства на рядовых помещиков. Однако эти угрозы цели подчас не достигали – так, начальник Рязанского ополчения вынужден был расформировать конный полк из-за нехватки конского состава.
В армию ополчение приходило с запасом провианта на один месяц. По истечению этого срока правительством было разрешено «довольствоваться» за счет населения. Эта мера оправдывалась тем, что, мол, все равно продовольствие противнику достанется. Командиры частей ополчения поступали по совести (смотря у кого она какая была, а кто ее вообще дома оставил) – кто-то покупал за деньги, кто-то под квитанции (читай – расписки), кто-то вообще отнимал бесплатно «по праву войны». Таким нехитрым способом ратники ополчения снабжались вплоть до февраля 1813 года.
Важнейшим вопросом боеспособности ополчения было его вооружение. Несмотря на обязанность помещиков вооружать предоставляемых ими воинов огнестрельным оружием, у подавляющей части ратников его не было. Призыв к населению жертвовать вооружение на нужды ополчения привел только к тому, что сдавались преимущественно пики, тесаки, топоры, сабли и прочий холодняк…
На примере ополчения Московской губернии это прекрасно видно: по Можайскому уезду было представлено 5 ружей, 4 пистолета, 34 сабли, 1601 пика, 11 «никуда не годных» пушек; по Коломенскому уезду – 9 ружей, 29 сабель, 11 тесаков, 485 пик. Аналогичная картина наблюдалась и по остальным уездам губернии. Комитету Московского ополчения пришлось ассигновать 200 тысяч рублей на покупку 1187 ружей разного калибра и 8593 сабель.
Кому война, а кому – мать родна. Купцы по случаю таких закупок начали спекулировать на перепродаже оружия для ополчения. До опубликования манифеста об ополчении на рынке можно было приобрести нормальное (без дефектов и не сильно старое) ружье за 11-15 рублей, а в период формирования ополчения стоимость оного подскочила аж до 80 рублей.
Собственно, в Московском арсенале на хранении было около 80 тысяч ружей и боеприпасов к ним стоимостью в 2 172 411 рублей. Этого хватило бы не только для московского ополчения, но и вообще для ополчения ратников всего I округа. Однако, по вине московского главнокомандующего (чуть не написал без буквы «л») Ростопчина, оружие это было просто оставлено французам. Вообще Ростопчин был большим бякой – это тема для отдельной заметки, поэтому вернуть к его прегрешениям несколько позже.
По причине некомплекта огнестрельного оружия, подготовка ратников производилась в спешном порядке – те батальоны, что имели-таки ружья, обучались «исправно» заряжать их, стрелять и понимать команду «прекратить огонь». Также показывали, как держать ружье на плече и «под курок», как работать штыком. Ополченцы, вооруженные холодным оружием, обучались действиям пиками.
Также не способствовал нормальному обучению некомплект офицерского состава. Однако, несмотря на все невзгоды, боевой дух ополчения был весьма высок. Командующий ополчением И.И. Марков в своем донесении 10 августа писал: «Дух в воинах здешней силы бесподобный, и они лишь имеют желание идти на неприятеля».
Александр Горячев, подписывайтесь на Народное ополчение
