«АиФ-Челябинск» побеседовал с заместителем начальника УГРО Нязепетровского района Сергеем ЗОТОВЫМ.
Сергей, работать в УГРО сегодня сложно? Или раньше было намного опаснее, чем сейчас?
У нас всегда раскрываемость преступлений была выше, чем по области в целом, 75-80%, а по убийствам – все 100%. Совершалось до 15 убийств в год. Это очень много для небольшого района. Пик пришёлся на 2005 и 2006 годы. Мы до сих пор с сотрудниками в том числе областного аппарата УР , которые оказывали помощь в раскрытии особо тяжких преступлений вспоминаем это время . Был рост сложных преступлений. В 2005 у нас произошло двойное убийство, по которому произведено огромный объём работы, но к сожалению преступление так и осталось нераскрытым. В настоящее время мы живём в более стабильной ситуации, хотя и происходит рост определённых видов преступления, в том числе мошенничеств. Когда жертвами преступников становятся в основном престарелые люди, поддавшись на «развод» и переведя на счёт определённую сумму денег. Если говорить именно об убийствах, то в 2010 году их было 3, а в 2014 – только одно. Нязепетровский район маленький. Когда работает завод, а он является градообразующем – город живёт. Недавно у него снова был период оживления. Казалось, пошли заказы, работа закипела, появились рабочие места, люди потянулись из деревень, стали устраиваться на завод, брать кредиты, покупать дома, строить какие-то семейные планы. А потом снова «бахнул» кризис и люди остались без денег и без возможности платить за свои долги. Что делать? Каждый пытается заработать, на чём только может. В том числе на грабежах, угонах.
Убийцы находятся на раз?
По крайней мере, таких дел, которые расследовались бы годами, нет.
Но сегодня уровень раскрываемости преступлений по стране считается низким! С чем вы это можете связать?
На мой взгляд, дело в том, что с превращением милиции в полицию, спрашивать с неё стали больше. Раньше население реже шло в милицию, не особо веря, что там помогут. Соответственно, преступления регистрировались реже, милиция о них просто не знала. С ростом имиджа ведомства обращаться к нам граждане стали чаще, поэтому статистика пошла вверх и стало официально считаться, что преступлений стало больше.
Насколько люди стали агрессивнее, чем раньше?
Люди не стали агрессивнее, в 99% случае убивают, как говорится, просто в пьяной ссоре. В прошлом году было убийство: старший брат убил младшего после весёлого застолья на двоих. Когда убитого стали искать, мужчина пытался сделать вид, что ничего не знает. Но в процессе следствия сознался, что отрубил брату голову топором и закопал его в навозной куче в соседском огороде. Ему дали 12 лет. Так что продуманных схем преступлений и убийств из ненависти тут не случается. Бывает, после совершенного преступления скрываются следы, уничтожаются улики. У нас даже машины угоняют адреналина ради, с целью покататься и бросить, но не продать. Так, в 2012 году мы расследовали групповой угон, совершённый несовершеннолетними. Они за ночь угнали две машины и совершили три кражи. Аналогичное дело было в прошлом году: трое молодых людей угнали машину, совершили другие преступления. Угнанные авто, как правило, позже находятся в кювете или в лесу потому что подростки не специалисты по вождению.
Применение оружия – это провал
Почему коллеги называют вас «зубром»?
В 90-е годы заместителем начальника нашего отдела работал Николай Ильич Батраков. Это был уважаемый, опытный руководитель. Когда он хотел кого-то из сотрудников отметить, поощрить, то называл именно так – «зубр». Для старослужащих работников это было обыденно, а для молодого являлось поощрением, тонусом к работе. То есть «зубром» называли не только меня. Но при этом Николай Ильич любил и пожурить, говоря примерно: «Ты же уже «зубр», а раскрыть не можешь!». Я думаю, что именно Батраков и был в тот момент «зубром» милицейской работы. Просто ко мне это прозвище приклеилось прочнее всего в наших узких кругах, в основном среди «оперов». Надеюсь, так меня называют из уважения.
В вашей деятельности был период, когда вы уходили из УГРО...
Да, было. Так сложились обстоятельства. Могу предположить, что в какое-то время стал неугоден некоторым. Может это и к лучшему, посмотрел со стороны на свою «бывшую» работу, сделать какие-то выводы, а затем вернулся...
Первое задержание помните?
Помню, конечно! Это был август 92 года, я тогда ещё был инструктором служебной собаки в конвойной службе отдела, шёл мне 21 год, три месяца как проработал в милиции. В городе был объявлен план «Перехват»: группа из шести молодых людей угнала два автомобиля в соседнем городе, спрятала в лесу недалеко от Нязепетровска, а сами пвернулась в город с целью совершить другие преступления. Все сотрудники отдела прочёсывали лес и город. Я вышел на них в районе железнодорожного посёлка, в одиночку сумел справиться вначале с одним, а затем догнал и задержал ещё двоих, а потом словно в кино на помощь подоспели свои ребята и задержали остальных. После чего была моя первая премия и предложение служить в уголовном розыске с условием поступления в юридический институт. Работу в этой структуре я представлял только по фильмам, поэтому было слегка страшно. Принимая решение, взвешивал «за» и «против», а через месяц, после того как дал согласие был вызван на собеседование к начальнику управления уголовного розыска Курочкину. До сих пор помню эту беседу. Но никогда не жалел что сделал этот шаг.
В огнестрельные переделки доводилось попадать?
Нет, к счастью, ограничивался предупреждениями о том, что в случае сопротивления к преступникам будет применено оружие. Я считаю, когда приходится применять оружие при задержании преступников, значит, операция плохо продумана, подготовлена. Но надо всегда быть к этому готовым.
Сейчас в органах стало больше молодежи. Справляются?
Много ребят хороших, желающих работать ,поэтому справляются. Вообще я считаю большим минусом, что закрыли школу милиции в Челябинске (речь об институте МВД РФ). Я там сам когда-то заочно учился, поэтому не понаслышке знаю, что прошедшие эту школу, имеют мощную подготовку. Оттуда выходили отличные опера и квалифицированные следователи. Не хочу никого обидеть, но те, кто сегодня приходит работать из гражданских вузов, не идут с ними ни в какое сравнение.
Есть ли место женщинам в УГРО?
В больших коллективах УР, есть место и для прекрасного пола на определённом виде работы. Упёртая женщина-дознаватель в чём-то даже лучше мужчины. Но, как правило, очень много выездов, на которые женщину одну не пошлёшь, приходится её сопровождать участковому сотруднику полиции или оперу.
Система правильная. Но не работает
Чтобы вы поменяли в системе, в которой работаете, чтобы работать стало если не легче, то интересней?
Знаете, сама система разработана правильно, но... на практике не работает не всё! В нашем отделе в результате реформы полностью убрали ППС, убрали вытрезвители. Хотя в больших городах их опять хотят вернуть. Больше половины преступлений в нашем городе происходит на бытовой почве, в состоянии алкогольного опьянения. Приходя домой подшофе, не редко мужчина отстаивает свою «правду», буянит, а то и лезет в драку. Мы таких называем «кухонными боксёрами». Жена звонит, мол, помогите, заберите. А мы его можем забрать только для того, чтобы составить протокол и отпустить. И не имеем права задерживать его в отделении, если он больше не совершал никаких правонарушений. Он возвращается домой - и снова начинается то же самое. Бывает, трижды в сутки по одному и тому же адресу выезжаем! Раньше забирали таких героев в вытрезвители, уже через три часа, проспавшись, человек уходил домой другим. В вытрезвители подбирали пьяных людей с улиц, спасая их от дождя, грязи, морозов... Пятница, дали зарплату, люди выпили, кто-то до дома дошел, а кто-то упал. В основном добропорядочные, законопослушные граждане. Нередки случаи, когда в отношении их совершаются преступления.
Вы бы вернули только вытрезвители?
Я бы многое вернул. Например, ППС. На улицах практически не стало сотрудников полиции. Заменяем реальных сотрудников на видиокамеры. Лет 8-10 назад стартовала замечательная программа «Безопасный город», в рамках которой по городу было расставлено около десяти видеокамер. Ряд преступлений мы раскрыли только с их помощью, выявлялись другие правонарушения. Однажды в городском парке обнаружили труп бомжа, его никто не мог опознать, как выяснилось позже человек был приезжим и оказался в городе случайно. Благодаря видеокамерам, мы узнали, кто ещё в тот вечер проходил по парку, и оттуда потянулась ниточка. Но программа застопорилась из-за недостатка финансирования.
Многие сравнивают нынешнее время с лихими девяностыми в криминальном плане...
Сравнивать нельзя. Прошло более 15 лет, изменилась страна, законы, отношения между людьми. В девяностые не работали вообще никакие законы, страна переживала переломный период и трудно было контролировать ситуацию, люди выживали как могли. Некоторые сотрудники милиции предпочитали сотрудничать с преступниками, нередко «сливать» своих. Для нарушающих законы было много поблажек, прокурорский надзор был более ослабленным. Современный закон не обойдёшь. Но есть и обратная сторона медали: те, кому в конце 90-х давали тюремные сроки по 15-20 лет, сегодня выходят из тюрем и совершают преступления более обдуманные, изощрёнными способами. Так что, можно сказать, что сегодня мы слышим отголоски девяностых.
ДОСЬЕ
Зотов Сергей Владимирович родился 8 сентября 1971 года. После окончания средней общеобразовательной школы работал токарем и параллельно учился на вечернем отделении в машиностроительном техникуме. Затем служил в армии, а после ему предложили стать инструктором СРС в конвое. С 1993 года работает в УГРО. С 1999 года по 2014 начальник отделения УР. В настоящее время заместитель начальника ОМВД по Нязепетровскому муниципальному району..
