О перспективах российской экономики в интервью УБ рассказал один из самых известных финансовых менеджеров России, директор программы «Экономическая политика» Московского Центра Карнеги Андрей Мовчан. – Андрей Андреевич, что происходит? Западная Европа, США уже говорят о выходе из кризиса, а мы лежим на дне и не выражаем желания всплыть.
– Я бы не оперировал словом «кризис». Кризис – неоднозначное понятие. К тому же, используя его в отношении России, каждый имеет в виду что-то свое.
Обычно под кризисом понимают некоторые временные явления, связанные с волатильностью. Например, кризис 1998 года – финансовые трудности развивающихся рынков, связанные с накоплением ряда проблем, которые разрешились, и страны начали расти опять. 2008 год – кризис доверия к низкому уровню кредитов в США. Он разрешился уменьшением объема кредитов, замещением плохих активов на балансах деньгами, и все пошло дальше.
В России мы имеем дело с шоком, вызванным резким снижением цен на нефть, сильным и всеобъемлющим, так как Россия очень зависима от экспорта углеводородов. Практически вся российская экономика строится на результатах нефтегазового экспорта – «петродоллары» как катализатор финансируют и стимулируют все отрасли бизнеса. Экспортные доходы упали почти в 2 раза из-за изменения цены на нефть без возможности существенно увеличить объемы ее экспорта. Рынки насыщены сырьем, ждать подъема цен на нефть не приходится. Так что нынешнее положение вещей – не результат волатильности, а продукт очень серьезных структурных изменений рынка, которые зрели не один год, и негативных явлений в нашей экономике.
Кроме того, в кризис обычно происходит некоторый перелом. Индустрии сменяются, меняются структуры. Наш шок не произвел никаких переломов. Экономика России сильно сжалась естественным образом и довольно быстро перебралась на более низкий уровень развития без изменения своей структуры. Так происходит с крупной нефтяной корпорацией, когда цена на нефть падает.
Читать продолжение на сайте журнала “Управление бизнесом”
