Начиная с 2000-х, когда для России стала очевидна невозможность просто взять и влиться в семью западных народов», мы только и говорим о нашем особом пути. Но что это за путь – в XXI стало совсем непонятно. Полвека назад от Запада нас отличало неприятие капитализма. Но теперь мы, кажется, тоже стали капиталистами. От Востока нас всегда очень сильно отличал наш авангард и порою оголтелый футуризм с его стремлением к городам будущего и далеким галактикам. Но теперь мы сами поднимаем на хоругви традиционные ценности. Да и в космосе Китай нынче показывает куда более впечатляющие результаты. Москва. Кадр из документального фильма «10 лет космической эры» производства «Моснаучфильм». Российский ученый и конструктор, академик АН СССР Сергей Королев в момент запуска космического корабля «Восток». Фото: Фотохроника ТАСС Единственное, что уж точно всегда отделало нас и от Востока, и от Запада, – это какая-то феноменальная непоследовательность. Мы рушим свои храмы, потом на их месте строим такие же новые. Убеждаем народ, что в костницах – барахло и собачьи кости, а потом призываем его молиться мощам и говорим о недостатке веры. Мы травим диссидентов, потом провозглашаем их мучениками, потом опять говорим об их несознательности. Виноваты во всех этих русских горках», естественно, исключительно США. Да вот только, видит бог, выдумать такое у американцев элементарно не хватит ума. О нашем особом пути и его крутых поворотах мы сегодня поговорили с писателем стабильно левых взглядов Германом Садулаевым. ВН»: – Герман, вы понимаете, что собою сейчас представляет Россия в идеологическом смысле? – Организационная структура нашего государства и нашего общества очень слабая и отсталая. После того, как мы отказались от социализма, который рывком выдернул нас в будущее, мы не построили у себя никакой капитализм. Фото: Чумичев Александр / ИТАР-ТАСС Капитализм – развитое буржуазно-рыночное общество с балансами и компенсаторными механизмами в виде гражданского общества, прав человека и так далее. Он не строится по приказу сверху, его невозможно внедрить указом политбюро или нового президента России.
Его невозможно создать также с помощью того, что в центральных газетах печатать разоблачение культа Сталина, репрессий и недостатков советской государственной машины.
С помощью этого можно разрушить социалистический строй. Но построить развитое капиталистическое – так называемое демократическое – общество сверху невозможно. Вообще такое общество не везде может быть построено в принципе. Оно является результатом долгого исторического процесса, исторического развития конкретного общества в конкретных исторических условиях. Ж.-Л. Давид. Клятва в зале для игры в мяч / История Великой французской революции / Википедия Если мы смотрим на европейский капитализм, то он возник не в одночасье, этому предшествовали века религиозных войн, инквизиции, революций. ВН»: – Пуританства, самоограничений… – Пуританство, самоограничение, идеологические войны. Это был очень долгий, кровавый и тяжелый путь. Да, и это невозможно сымитировать.
У современного европейского западного буржуазного общества были свои плюсы. Во всяком случае, в XX веке оно показало свою экономическую и политическую эффективность. Но мы не могли его просто сверху скопировать и внедрить. Это было невозможно, как это невозможно и во многих других странах, куда пытаются экспортировать капитализм и демократию.
Что у нас произошло в результате отказа от социализма, который в своё время рывком выдернул нас в будущее? Произошло то, что мы откатились в архаику. Мы откатились даже не в капитализм, мы откатились в феодализм. Феодал даёт указания крестьянам. Средневековая миниатюра, ок. 1310 года / Википедия Дело в том, что в России не было классического европейского феодализма. С системами вассалитета-сюзеренитета, вассальными договорами, с определенной системой взаимных обязательств сюзерена и вассала. У нас этой системы никогда не было. И вот сейчас она начала складываться.
То есть в XXI веке мы начали строить у себя де-факто какой-то очень странный гибрид капиталистических рыночных отношений и феодальной общественной структуры. И это очень архаичная модель, и она не отвечает вызову времени, и она показывает в первую очередь свою неэффективность.
ВН»: – В 2011 году по московским площадям с требованиями перемен ходили не только нынешние оппозиционеры, но и вполне лояльные сегодня патриоты. То есть запрос на перемены был и у патриотов. А был ли тогда в 2011 году какой-то другой путь у власти? – Мы могли и в 2011 году, и раньше, и позже отказаться от этого навязанного нам либерально-феодального пути. То есть либеральный путь по факту нам был навязан. А в нашей стране он превратился в такой гибрид капиталистическо-феодальной формации. Богатый феодал эпохи позднего Средневековья. Портрет французского посланника в Англии работы Ганса Гольбейна младшего, 1533 / Википедия Мы могли с опорой на собственные силы, на собственную историю, на собственные традиции начать строить свое общество. Социалистическое общество. Потому что у России нет другого пути, кроме социализма. В России альтернатива социализму – это вот этот либеральный феодализм, который мы сейчас видим. У нас нет альтернативы стать Швейцарией, или Германией, или Францией. У нас нет даже этих альтернатив. ВН»: – У нас осталось как бы тело умершего советского коммунизма в лице КПРФ. А как теперь строить социализм? Нужно вынести вот это и создать что-то новое? Или Зюганова выбирать, чтобы строить новый социализм? – Конечно, мы должны создать что-то новое. Конечно, Советский Союз восстановить невозможно по многим причинам. Этого и не нужно делать. История уже перевернула эту страницу. Мы уже находимся на другом этапе исторического пути. Но мы должны были взять от социализма то лучшее, что стало нашей наработкой, осью нашей цивилизации. То, что естественно вписалось в русскую цивилизацию. Мы должны были это взять, а не возвращаться к феодальным структурам. Ленин обходит строй почётного караула, направляясь к месту закладки памятника Освобождённый труд» на Пречистенской набережной. 1 мая 1920 года. Фото А. И. Савельева / Википедия ВН»: – Герман, есть ли опасность, что если в России поменяется власть (с какими бы лозунгами она ни пришла), эта новая власть может не ринуться доделывать дело СВО, а направить свой гнев против тех, кто СВО и начал? – СВО это наша большая историческая задача, это наша миссия, это отстаивание своего суверенитета. Мы не должны отказываться от своей исторической миссии, даже если мы сможем реформировать структуру своей власти, что, конечно, сейчас видится с большим трудом. Но сегодняшний либерально-феодальный курс, капиталистическо-феодальный, не является единственным и безальтернативным для России.
Я вот смотрю на другую нашу соседнюю страну, на Беларусь. Я смотрю на их президента и, честно говоря, испытываю зависть. Мне хотелось бы, чтобы наш президент был таким, потому что Беларусь смогла и сохранить некоторые полезные вещи социализма, и взять нужное из рыночной экономики, и сохранить и укрепить вертикаль власти. А в наших просторах без вертикали власти не обойтись, у нас какая-то рыхлая демократия не сработает, нам нужна сильная государственная власть.
Александр Лукашенко. Фото: Наталия Федосенко/ТАСС ВН»: – То есть мы тоже могли всё это совместить? – Вот в Беларуси это почему-то удалось, значит, это было возможно. Это не было и для нас закрытой дверью. Я вижу, как Лукашенко – в ручном режиме, правда, – руководит страной. Он приезжает, находит какие-то недостатки, сразу тут же раздает распоряжения. Здесь организовать дополнительное финансирование, этих уволить, этих посадить.
И это все сразу исполняется. Вот такой лидер нам был бы нужен в нашей стране, такой как Лукашенко.
Может быть, такой лидер у нас когда-нибудь появится. На это есть какая-то небольшая надежда. А та власть, которая сейчас есть, она не способна на структурные реформы. Несмотря на риторику патриотическую, которая у нас сейчас возобладала, по своей сути она остается той же самой либеральной властью. Герман Садулаев / ВН
Наша экономика такая же либеральная, капиталистическая. Наши общественные структуры такие же архаично-феодальные. И в этом смысле ничего не меняется, и скорее всего, это поколение, действующее поколение наших политиков, на это не способно. На изменения структурные у нас в нашей стране они не способны.
Остается только ждать прихода к власти следующего поколения. И я надеюсь, что оно будет не менее, а более патриотичным, но в то же самое время оно будет более последовательным. Оно будет не пытаться воевать с Западом, одновременно заигрывая с ним, а нормально переключит ориентацию на глобальный Юг и глобальный Восток, не будет бояться конфронтации с Западом, перестанет пытаться находить какие-то пути умиротворения Запада, перестанет заключать эти Минск-1, Минск-2, Стамбул и так далее, а пойдет с открытым забралом на конфликт, в котором нас поддерживает половина мира.
