Брак у чукчей – это необходимость. Одинокий, холостой чукча – вызывал насмешки соплеменников. У каждой семьи на Чукотке – свой дом, и во внутренний полог чужаков не пускали. Одинокий пастух или женщина с чужого стойбища могли остаться и в лютый мороз ночевать на открытом воздухе. И только по большой дружбе их могли пустить в первый, холодный полог яранги.
Но надо понимать, что жена для чукчи – это не просто женщина, с которой он делит постель, но прежде всего помощница. Она помогает мужу управиться с оленями, а главное – шустро ставит ярангу после длительного перехода и каждый день выбивает лед, намерзший на внутренний полог яранги.
Этнограф, советский ученый Владимир Германович Тан-Богораз в книге «Чукчи» указывает, что холостяком чукча мог быть только в одном случае – если у него были серьезные проблемы в интимной сфере. Во всех остальных случаях мужчина должен был жениться хотя бы просто потому, что это необходимо для выживания и воспитания детей. Кто-то должен шить мужчине одежду, выбивать внутренний полог яранги и заботиться о детях.
Женщина, оставшаяся в тундре одна – вдова или разведенная, тоже не могла выжить в одиночестве. Даже если она могла прибиться к какому-нибудь стойбищу, она начинала полностью зависеть в еде от милости других людей. Гуманизма в суровой тундре было очень мало, поэтому женщина часто начинала голодать. Поэтому ради выживания она старалась во что бы то ни стало обзавестись мужем.
Суровая жизнь предполагала совершенно другие каноны женской красоты – женщина должна была быть физически сильной, выносливой, способной к длительной работе и, главное, здоровой, ведь чукчи никогда не помогали роженицам. Чукотская женщина уходила в отдельный чум и там должна была сама разрешиться от бремени или умереть. Помочь ей было некому.
Поскольку чукчи – язычники, то у них даже нет такого понятия как «девственность», и нет отдельного названия для девушки. Девушку они называют «женщина, еще не бывшая в употреблении» – jep ajaakəlen, а женщину, не имеющую мужа, например, разведенную или вдову чукчи зовут anra-ŋaw или ŋew ŋaw – «женщина, живущая отдельно».
Чукчи любят секс и не скрывают этого, а собственно, чем им еще было заниматься длинными полярными ночами?
Тем не менее Тан-Богораз сообщает, что чукчи в этом отношении гораздо более невинны, чем другие народы Чукотки. Он приводит данные, что в начале XX века среди русского населения Чукотки и обрусевших туземных народов едва ли были девицы, сохранившие невинность до первой брачной ночи. Развращенность была весьма велика – девушки начинали жить половой жизнью, начиная едва ли не с 13 лет.
У чукч половая зрелость у женщин наступала гораздо позднее, а кроме этого, этнограф отмечал, что чукотские девушки отличаются стеснительность и гордостью. Существует и представление о том, что вступление в половую связь с девочкой, не достигшей определенного возраста – греховно. Девушки избегали незнакомцев, тем не менее многие из них имели любовников и рожали первенца еще до брака. У чукч такой вид отношений назывался vinvьtkurkьn – «тайная любовь». Однако никто и никогда не говорил родившемуся вне брака ребенку, что он нежеланный. Более того, иногда именно первенцам дочерей родители завещали все свое стадо.
Однако отнюдь не всегда случалось так, что секс происходил по обоюдному согласию. Иногда случалось, что чукотских мужчин охватывало сумасшествие, и они становились «шаманами-вредителями» и начинали насиловать всех женщин, которые есть на стойбище, включая старух.
Изнасилования встречались и в том случае, если девушка отказывала мужчине. Особую «любовь» чукчи питали к женщинам других народов, а особенно, к русским. Богораз указывал, что не однажды встречал случаи, когда изнасилования оставались без наказания.
В отличие от камчадалов или коряков, к прелюбодеянию жен мужья относились довольно легкомысленно. Они могли обидеться, а затем переспать с женой обидчика и таким образом «отомстить» обидчице и даже завязать новые отношения, которые в будущем могут вылиться в групповой брак.
На Чукотке существовало несколько способов заключения брака: брак между родственниками, чаще всего между двоюродными братьями и сестрами, но встречались и браки между дядей и племянницей и даже тайные сожительства между братом и сестрой или между отцом и дочерью. Большинство браков между родственниками оговаривались, когда дети еще были маленькие. Таких детей воспитывали вместе, они вместе пасли стадо и очень сильно привыкали друг к другу. Бывала и практика, когда детей женили в раннем возрасте, а бывало даже так, что чукчи заранее договаривались о браке между еще не родившимися детьми.
Бывали браки, когда муж или жена была гораздо старше партнера. Например на Олое один отец женил своего пятилетнего сына на двадцатилетней девушке. В обмен за девушку он отдал свою двенадцатилетнюю дочь, которую выдали замуж за тридцатилетнего мужчину. В таких случаях чукча, женившийся на жене, которая его старше, просто брал себе вторую жену. Делалось все это не со зла, а потому, что для выживания в семье нужны были работники.
Бывали и браки по романтической любви, когда чукчи пускались во все тяжкие, чтобы жениться на понравившейся девушке – выкрадывали ее из враждебного стойбища или проходили череду испытаний.
Но самым распространенным видом брака была отработка за жену, когда молодой человек за невесту был вынужден много лет работать на своего будущего тестя. При этом чукча, начиная работать на семью невесты, жил в одном пологе со всей семьей и часто вступал в интимные отношения с девушкой еще до того, как мог ее увезти с собой в свою ярангу.
Через три месяца отец невесты мог ему отказать, и в этом случае чукча начинал работать задаром, даже не прося еды. Отказ считался большим позором: если тебе отказали, значит ты совсем никчемный.
Но обычно после того, как чукче удавалось «уломать» свою избранницу, он становился ей фактическим мужем и в этом случае сразу начинал лелеять мечту увезти свою женщину со стойбища в свою отдельную ярангу. Обычно это происходило через полгода-год «отработки» на тестя. Разумеется, ни о какой «первой брачной ночи» речи уже не шло – молодая жена чукчи уже могла быть беременной.
