В 1990-е годы китайские власти озаботились воспитанием молодежи в духе новой идеологии, замешанной на патриотизме и героическом прошлом. В 2000-е из этого вырос «красный туризм», который сейчас приносит Китаю по несколько сотен миллиардов юаней в год и помогает воспитывать у граждан любовь к стране, партии и истории. Кирилл Кузьмин — о том, какую роль это явление играет в идеологии и бизнесе КНР.
Деревня Хэнканьтоу в восточной провинции Чжэцзян у современных китайских СМИ входит в число особо любимых. Ее стремятся представлять как пример достижений китайского социализма и даже показывают зарубежным гостям и журналистам. Конечно же, это неспроста. Больше двух десятков лет назад деревню посетил сам Си Цзиньпин, нынешний председатель Китайской Народной Республики (тогда он еще был простым секретарем комитета компартии в провинции Чжэцзян) и «благословил», предложив сделать населенный пункт образцовым и современным. Хэнканьтоу тогда была деревней глухой и бедной. Она славилась лишь тем, что в 1930-е годы здесь располагалась одна из множества баз сопротивления японской агрессии 1937–1945 годов. Но все изменилось в 2010-е, когда в Хэнканьтоу пришел «красный туризм»…
В сентябре 1976 года скончался Мао Цзэдун. С его смертью завершилась и сложнейшая эпоха единоличного правления «великого кормчего». Под руководством Мао коммунистическим силам удалось победить (не без помощи СССР) силы Гоминьдана в Гражданской войне, которая шла в Китае с перерывами с конца 1920-х и до конца 1940-х годов. В 1949 году власть коммунистов была установлена в Пекине и на большей части территории страны. Именно Мао Цзэдун, стоя на воротах Тяньаньмэнь, ведущих в когда-то принадлежавший императорской фамилии Запретный город, провозгласил 1 октября 1949 года создание Китайской Народной Республики.
С этого момента и вплоть до своей смерти Мао Цзэдун практически безраздельно правил Китаем. Под его руководством проводились различные реформы (так называемый большой скачок), которые в числе прочего привели к неурожаю и массовому голоду в начале 1960-х годов. В середине десятилетия по инициативе Мао началась трагическая и ужасающая «культурная революция», которая имела целью ликвидацию «буржуазной» культуры.
В ходе этих событий пострадали и многие влиятельные партийцы и государственные деятели, например будущий лидер Китая Дэн Сяопин. Десятки миллионов людей разных возрастов прошли через «перевоспитание» в деревнях и на заводах, где они должны были обучиться «верной» трудовой жизни и набраться опыта у авангарда коммунизма — рабочих и крестьян. К 1975 году «культурная революция» была частично свернута.
Официальной идеологией в эти десятилетия был маоизм — специфическое течение марксизма, вызревшее в китайских условиях. Это была парадоксальная смесь национализма, идей «новой демократии» и внешнеполитической воинственности, направленной прежде всего против США и СССР. Основной опорой маоизма был сам «великий кормчий», его идеи, выступления и политические действия. Например, в годы «культурной революции» коммунисты должны были в своей деятельности опираться на «Красные книжечки» — цитатники Мао Цзэдуна. Известно, что во время советско-китайского конфликта на острове Даманский в Приморье солдаты и активисты со стороны КНР бежали в атаку в сторону границы СССР, яростно размахивая этими «Красными книжечками».
Смерть Мао Цзэдуна дала начало своего рода освобождению политического пространства от идей и влияния умершего председателя. Расправившись за два года с наследниками «великого кормчего» (так называемой бандой четырех), лидером страны стал Дэн Сяопин. Очень скоро новому руководителю стало понятно, что и в компартии, и в обществе есть запрос на отказ от наиболее радикальных идей маоизма, которые тормозили развитие КНР. Однако было сильно и противоположное, консервативное крыло, которое не хотело изменений и серьезных реформ внутри страны и во внешней политике. Поэтому Дэну необходимо было воплотить чаяния всех влиятельных групп, сохранив при этом власть и стабильность.
Запрос сторонников реформ удовлетворить было несложно. Страна действительно нуждалась в изменении внешней политики, в экономических и социальных преобразованиях, в ослаблении давления на общество. В 1978 году был дан старт знаменитой «политике реформ и открытости», которая предполагала построение «социализма с китайской спецификой», основанного на открытости миру и внедрении элементов рынка в экономику страны. Годом раньше в Китае началась реабилитация пострадавших в годы «культурной революции» членов партии, ученых, деятелей культуры и других. В 1981 году на пленуме ЦК Коммунистической партии Китая политика Мао Цзэдуна была подвергнута критике и на него была возложена ответственность за «культурную революцию».
В то же время Дэн Сяопину нужно было удовлетворить и запрос консерваторов, которые опасались ослабления партии и страны, а также боялись ухудшения позиций коммунизма, его девальвации в глазах общества. Они требовали укрепления идеологии, поскольку считали, что она является основой стабильности общества и государства. Дэн понимал и необходимость создания нового идеологического фундамента. Уже в конце 1970-х годов в китайском обществе стали раздаваться требования к еще большей демократизации и углублению реформ. Руководитель КПК Ху Яобан признал, что в отношениях между правительством и народом растет недоверие.
Руководству страны было необходимо предложить новую идеологию, которая заменила бы маоизм и идеи «великого кормчего» и объединила бы китайское общество с партией и правительством. Как считают китайские, российские и западные исследователи, такой подпоркой в структуре общества стал патриотизм, опиравшийся на китайский национализм, почитание прошлого, уважение к культуре и традициям, а также на идеологическое воспитание, образование и общее просвещение. Опору руководство страны решило найти в истории. Общим и объединяющим для всей страны был выбран недавний период истории — первая половина ХХ века, время Синьхайской революции, Гражданской войны и сопротивления японской агрессии.
С 1980-х годов в Китае активизируется то, что исследователи называют исторической политикой. Власти стали обращать внимание общества на прошлое страны, прежде всего, на первые десятилетия тогдашнего ХХ века. Ключевыми для государственной пропаганды стали Гражданская война 1920–1940-х и японо-китайская война 1937–1945 годов. По всей стране начали проводиться памятные мероприятия, устанавливаться мемориалы, посвященные этим событиям, открываться музеи (например, в Нанкине). Снимались фильмы, писались книги, ставились спектакли, открывались выставки. В 1985 году была торжественно отмечена 40-я годовщина окончания Второй мировой.
С начала 1990-х годов особый упор было решено сделать на идеологическое образование и воспитание молодежи. В начале 1991 года генсек ЦК КПК Цзян Цзэминь написал официальное письмо министру образования и его заместителю, которое было опубликовано в главной партийной газете «Жэньминь жибао». В нем он обозначил контуры исторического просвещения, призвав уделять ему гораздо больше внимания, чем прежде. Уже через несколько месяцев был опубликован программный документ на основе письма главы компартии. В школах и университетах было увеличено количество часов для преподавания истории, задания по ней включили в государственные экзамены. Конечно же, в соответствии с новым курсом были изменены учебники.
В 1994 году был принят «План реализации патриотического воспитания», который практически сразу же начал воплощаться в жизнь. Как раз он стал основанием для создания в следующем году целой сотни «баз патриотического воспитания» по всему Китаю. Эти базы создавались на местах событий, связанных с историей создания Коммунистической партии, Гражданской войны и сопротивления японской агрессии. Преподавателям, партийцам, работникам образования поручалось возить школьников и студентов на эти базы и рассказывать там о героическом прошлом Китая, о трудной борьбе китайских коммунистов и о трагедиях войны с Японией.
Чуть меньше десяти лет основной целевой аудиторией исторического воспитания на местах была молодежь, главным образом обучающаяся. Однако к 2004 году в руководстве партии и страны созрела идея превратить это направление патриотического просвещения в отдельную отрасль внутреннего (преимущественно) туризма. Вскоре она получила свое название — «красный туризм». В 2004 году была опубликована программа развития этого направления, а через год Национальное бюро туризма обнародовало список из ста «живописных» мест «красного туризма», рекомендованных для посещения китайцам и гостям Поднебесной. В нем значились родина председателя Мао Цзэдуна Шаошань, достопримечательности Пекина, столица Китайской советской республики Жуйцзинь, Шанхай как место создания Коммунистической партии, «родина революции» Яньань и так далее.
Вообще, «красный туризм» как практика посещения памятных мест, связанных с историей КПК, Гражданской войны и так далее, появился еще в 1950-е годы, когда китайские ветераны ездили по местам боевой славы. В годы «культурной революции» их сменили хунвейбины. Своя практика посещения локаций с коммунистическим окрасом существовала и в СССР. Однако китайский «красный туризм» образца 2004 года имел еще одну цель, помимо патриотического воспитания, которую руководство страны и не скрывало, — вложение средств в отрасль, получение экономической прибыли, создание новых рабочих мест и развитие отстающих районов Китая. Вскоре после запуска программы главное правительственное издание «Синьхуа» рапортовало, что объекты «красного туризма» посетило больше 20 млн человек. Тогда же разработчики программы высказали предположение, что новое направление отрасли будет приносить около 20 млрд юаней в год.
Правда, в первые годы существования «красный туризм» явно был не в приоритете у властей.
И это направление туризма развивалось не так интенсивно, как впоследствии, при следующем руководителе Китая Си Цзиньпине, который возглавил страну в 2013 году. Новый председатель КНР практически сразу решил интенсифицировать идеологическое развитие партии, государственного аппарата и общества. Некоторые исследователи отмечают, что китайское государство к этому моменту оказалось в состоянии экономической, политической, международной и идеологической стагнации. Придя к власти, Си Цзиньпин начал обновление политического руководства, дав старт нескольким коррупционным делам. Что же касается развития идеологии в Китае, то этому стало уделяться огромное внимание. Сам новый глава страны уже в 2013 году обнародовал программу дальнейшего развития Китая — концепцию «китайской мечты». Кроме того, было объявлено, что страна вступает в новую эпоху развития, которая позже получила название «социализм с китайской спецификой новой эпохи» и была даже закреплена в Конституции Китая.
Большое внимание в этой «новой эпохе» государство стало уделять идеологии. По всей видимости, председатель Си так же, как и его предшественники в начале 1980-х годов, понял, что для того, чтобы объединить население вокруг правящей элиты, необходимо широкое идеологическое и историко-патриотическое просвещение. Прошлое страны было воспринято как инструмент, способный скрепить довольно сложно устроенное в смысле культуры, языка и экономического благосостояния китайское общество. Однако в вопросе исторической пропаганды был избран новый подход: вместо продвижения идеи о том, что история Китая предшествующего столетия была полна унижений и разгромов со стороны колониальных держав (популярной в 1990-е годы), стал культивироваться обратный настрой. Акцент был сделан на победах и героизме, то есть на разгроме Японии и на победе коммунистов в Гражданской войне. Идея оказалась простой: именно под руководством Коммунистической партии Китай смог выйти из «века унижений», стать одним из победителей во Второй мировой войне и к XXI веку построить сильное и успешное социалистическое государство. Популяризации этого патриотизма новой эпохи как нельзя лучше мог способствовать «красный туризм». С 2013 года началось наиболее активное развитие этой отрасли.
За прошедшее десятилетие «красный туризм» превратился в одно из самых успешных направлений китайской туристической отрасли. Очень скоро после начала нового этапа развития программы сменилась ее целевая аудитория: вместо китайских бабушек и дедушек в «живописные места красного туризма» стали приглашать подростков, молодежь и людей среднего возраста.
«Красный туризм» — это мощная и экономически выгодная отрасль. Он способствует развитию отсталых районов страны, появлению рабочих мест, налаживанию инфраструктуры (понятно, что к местам боевой славы компартии нужно как-то добраться и где-то переночевать, да и сувениры никто не отменял). В 2020 году на «красный туризм» приходилось 11% всего внутреннего туристического рынка. Сейчас эта цифра находится, видимо, на близком уровне. Согласно официальному отчету за 2023 год, места «красного туризма» посетило в течение года больше 2 млрд человек, а совокупный размер рынка отрасли составил около 1 трлн юаней.
Развитие «красного туризма» сопровождается появлением мощной инфраструктуры. Открываются музеи и памятники, разбиваются парки и сады, появляются гостиницы, кафе и рестораны, сувенирные магазины, прокладываются дороги. По сообщениям официальных СМИ, это дает возможность развивать города и деревни юго-восточных, центральных и восточных районов Китая. Государственные и партийные телеканалы и газеты регулярно рассказывают китайским гражданам о результатах развития «красного туризма» в разных провинциях и городах КНР. К слову, чаще всего подобные сообщения появляются аккурат к очередной годовщине образования КПК (1 июля).
На данный момент в Китае насчитывается 300 «живописных мест красного туризма». Они располагаются в местах основных сражений коммунистов и Гоминьдана времен Гражданской войны, в пунктах маршрута «Великого похода» 1934–1936 годов (так в китайской историографии называют эвакуацию коммунистических сил во время очередного натиска сил Гоминьдана) и в местах сражений с японцами и сопротивления их агрессии. Немало мест связано и с историей самой компартии и жизни ее лидеров, прежде всего Мао Цзэдуна.
«Красный туризм» особенен еще и тем, что его локации представляют собой не просто места, где можно посмотреть на какие-то реликвии. Путешествие по «живописным местам» сопровождается максимальным погружением в историческое прошлое с использованием новейших технологических разработок и с элементами театральности.
В Жуйзцине, столице Китайской Советской Республики, можно попить воду из колодца, который, по легенде, был выкопан самим Мао. В Шанхае туристов приглашают посетить отреставрированный и расширенный в 2021 году дом, в котором проходил первый съезд китайской компартии. Съезд, кстати, завершился в лодке посреди озера Наньху. Увидеть легендарное судно тоже можно, добравшись на прогулочном корабле из Шанхая. В Чунцине туристам предлагается посмотреть мультимедийное представление, посвященное истории освобождения города от японцев, с вращающимся зрительным залом, с видом на бушующую реку Цзялин, с шумом выстрелов и так далее.
Самая насыщенная программа ожидает туристов в Яньане — городе, где завершился «Великий поход» и где до конца войны находилась база китайских коммунистов. Там открыт тематический парк, посвященный истории КПК, в котором дают 75-минутное представление, повествующее о тяжелых сражениях коммунистов с гоминьдановцами и японскими агрессорами. Также там можно посетить музей и потрогать винтовки и снаряды времен Гражданской войны, поучаствовать в шоу, в конце которого на зрителей спускается огромное полотнище китайского флага, или переодеться в форму красноармейца и погулять в таком виде по парку. Еще в городе есть пещеры, в которых долгие годы жили коммунисты и лидеры партии — они также доступны для посещения. Яньань особо любят использовать для церемонии принятия молодых людей в члены Коммунистической партии. В местах боевой славы можно принести присягу и спеть песню «Алеет Восток» — гимн китайских коммунистов.
В начале XXI века Хэнканьтоу была запущенной деревней с плохими дорогами, покосившимися домами и бедным населением (они зарабатывали в среднем около 2700 юаней в месяц). Однако программа «красного туризма», как любят торжественно рассказывать китайские СМИ, изменила Хэнканьтоу, превратив ее в Национальную цивилизованную деревню. Благодаря реализации программы резко увеличился приток туристов — до 1 млн человек в год. Из-за этого в гостиницах зачастую не хватает мест, о чем не без доли хвастовства рассказывают местные власти. Общий доход деревни в 2023 году составил 4 млн юаней, а средний заработок жителей дошел до 40 тысяч юаней в месяц. Хэнканьтоу — хорошая иллюстрация китайского «красного туризма», который совмещает в себе стремление властей проводить пропагандистскую работу по патриотическому воспитанию населения, развивать отсталые районы и поселения и одновременно — зарабатывать деньги. Туризм в Китае, как и социализм, тоже «с китайской спецификой».
