Екатеринбург Иван Владимирович знает досконально – не только, как проехать до того или иного адреса, но как объехать пробки, добраться быстрее, а еще – где дорога с лучшим асфальтом. Здесь это важно – в местных дворах, по которым Иван Владимирович маневрирует виртуозно, асфальт бывает немного… кочковат. За весь день, пока мы ездили по центру города, навигатор он включил один раз – смотрел, как проехать разворот, где поменяли разметку.
А еще Иван Владимирович не слышит, совсем.
В дорожном потоке он ориентируется по зрению. Особенную опасность для него представляют мастера художественного обгона, которые постоянно перестраиваются из ряда в ряд, не включая поворотники. В Москве про таких говорят «шашечник», а в Екатеринбурге – «вышивает на дороге». Но в центре Екатеринбурга таких лихачей не много. Здесь другая проблема – на полтора миллиона населения всего девять станций метро и причудливая сетка нешироких улиц, завязанная в сложные перекрестки.
Слух Иван Владимирович потерял трехлетним мальчиком, из-за ошибки врачей: перепутали дозировку лекарств. Невнимательный врач прописал ребенку взрослую дозу уколов (названия препарата Иван Владимирович сам не помнит, а спросить уже некого).
Когда хватились, было поздно. До семи лет мальчик ходил со слуховым аппаратом. Сейчас вспоминает, что было страшно неудобно: когда ездили на море и купались, аппарат, который нельзя мочить, нужно было снимать. Но слух становился все хуже и в конце концов пропал совсем.
Дальше была школа для глухих, где, кроме прочего, Иван познакомился со своей будущей супругой Ольгой. Гонять вместе с младшим братом на мотоцикле потеря слуха юноше не мешала.
Несмотря на то что не слышит, Иван Владимирович говорит. Правда, делает это так, как человек, который не очень помнит, как звучит речь (но постоянно читает по губам собеседников), и сам не может контролировать то, что произносит. В итоге – иногда получается понятно, а иногда разобрать, что имеет в виду отец, не может даже дочь Ангелина.
– Зпрщн, – это мы искали, где припарковаться, и проехали мимо парковки для инвалидов. Указали было на нее Ивану Владимировичу, но стоять на ней желтым машинам такси запрещено.
– Хрм н крв! – старательно выговаривает водитель и энергично кивает головой – дескать, «понял!». Это когда решили ехать к знаменитому екатеринбургскому Храму на крови – собору на месте бывшего дома Ипатьева.
Иван Владимирович быстрый и эмоциональный. Он может ехать и одновременно что-то рассказывать. Всякий раз он пытается найти самый быстрый способ донести информацию, но именно это иногда создает лишнюю неразбериху и волнение.
Едва увидев нас, он пробовал объясниться словами: «Я – Иван!» – и прочитать ответы по губам. Дальше, вдохновленный первым успехом, хотел было так и продолжать. Но во фразе, примерно похожей на «Ангелина едет!», совсем не совладал со звуками. Попробовал еще раз, заметно расстроился, в конце концов набрал на телефоне краткое: «Дочь». Потом несколько минут напряженно всматривался в сторону выхода из метро, опять поковырялся в телефоне, переписываясь с кем-то в чате, и наконец снова на экране выдал лаконичное: «Поднимается».
Дальше мы общались с помощью Ангелины, которая знает жестовый язык, и письменно; впрочем, иногда было достаточно эмоций. Например, когда однажды дорогу перед нами, неспешно фланируя, переходили две девушки, над моим расстроенным и раздраженным лицом смеялась вся машина:
«Да, у нас в Екатеринбурге так ходят, это вы, москвичи, у себя по переходам бегом бегаете!»
Для переговоров с пассажирами Иван Владимирович всегда возит с собой блокнот, с его же помощью общается на заправках – просто пишет, какого и сколько бензина залить, и показывает заправщику.
Важно понять, тотально не слышит вас собеседник или слышит, но слабо. Люди, у которых сохранились остатки слуха, часто носят слуховые аппараты. Общаются они при этом обычно – словами.
А вот если человек тотально глухой, а вы не знаете специального жестового языка, самый короткий путь объясниться с ним – писать текст на бумаге или набирать его на экране телефона. Разумеется, если человек за рулем, то прочесть текст и ответить вам он сможет перед началом движения или после остановки.
Неслышащий человек при общении может выглядеть немного необычно – произносить вслух отдельные звуки или эмоционально жестикулировать (имеются в виду просто жесты, а не специальный жестовый язык). Так происходит оттого, что сам человек себя не слышит, но очень старается донести свою мысль отчетливее и быстрее. Просто найдите способ коммуникации, который будет удобен вам обоим, и постарайтесь не волноваться. Все же самое надежное – писать, хотя это и занимает больше времени.
Еще часть информации неслышащий человек понимает по губам или просто догадывается, исходя из контекста. Поэтому, если хотите сказать что-то глухому, убедитесь сначала, что он смотрит на вас и видит ваше лицо. Если человек смотрит в другую сторону, можно обратить его внимание на себя, тронув за руку или плечо (разумеется, просто коснуться пальцами, а не хватать). Если вы попытаетесь что-то пробурчать, отвернувшись в сторону или уткнувшись в телефон, глухой этого просто не заметит. Медицинские маски во времена пандемии неслышащим тоже очень мешали.
Также можно попробовать объясниться с помощью жестов. Например, у Ивана Владимировича был случай, когда пассажир объяснил ему дорогу в незнакомый район, которого еще не было на карте, последовательно показывая – направо, налево. Только не увлекайтесь и не начинайте просто много и эмоционально махать руками. Специальную систему знаков – жестовый язык – это не заменит, а с толку вашего собеседника собьет.
Поскольку и у Ивана Владимировича, и его супруги Ольги глухота приобретенная, она не передалась детям – и сын, и дочь, теперь уже взрослые люди, слышат и говорят. Но с родителями они общаются на жестовом языке.
«Когда я была маленькая, с родителями мы объяснялись через слышащих родственников, – вспоминает дочь Ивана Владимировича Ангелина. – Впрочем, мне-то было проще – у меня есть старший брат. А вот брату, который, до моего появления пять лет жил с родителями один, было сложновато, но не с родителями, а, наоборот, с остальным миром. Родственники приходили помогать папе и маме не каждый день, так что звучащую речь братишка в раннем детстве слышал не все время. Когда он оказался в детском саду, где все дети были говорящие, пришлось срочно догонять».
В отдельную квартиру родственники выселили молодого Ивана, по его словам, сразу после женитьбы. Сказали: «Нечего взрослым людям с родителями жить, обустраивайтесь сами».
Супруги обустроились, родили детей, сами заботились о младенцах.
«Мама рассказывала, когда мы были совсем маленькие, на ночь она укладывала нас в кроватку рядом с собой и, засыпая, клала руку сверху на одеяло, – поясняет Ангелина. – Так можно было на ощупь понять, не плачет ли ребенок».
Позже, по словам девушки, все было обычно. Только между комнатами в квартире не было двери. Правда, если они дрались с братом, никто из родителей не прибегал на крик сразу – приходилось идти и самой жаловаться: «Он меня ударил!»
А еще папа очень внимательно проверял дозировку всех лекарств, которые прописывали дочери в детстве, боялся осложнений, как произошло с ним из-за роковой ошибки врача с дозировкой лекарства. Но при этом запросто мог не вспомнить, в каком классе она учится.
«Помню, папа как-то спросил меня: «Ты сейчас классе в пятом?» Я в это время ходила уже в восьмой», – вспоминает Ангелина.
Сейчас оба родителя, по словам Ангелины, работают со слышащими людьми. Мама много лет трудилась в типографии, потом шила. Папа несколько лет работал на заводе, который делал разного размера пружины, потом в реквизиторском цехе ТЮЗа. Еще Ангелина помнит, как папа помогал в храме, делал оклады для икон. При этом водит Иван Владимирович очень давно – на права он сдал в 2000 году. Деньги на самую первую «Ладу» ему помогали собрать родственники.
Поначалу Иван Владимирович таксовал вечерами, после смены на заводе.
«В 2000-е зарплату на заводе стали задерживать, однажды задержали на целых полгода, – эмоционально сетует он. – Ну, я уволился и пошел возить людей совсем серьезно – дети-то были маленькие, деньги нужны».
Город выучил потихоньку сам, с пассажирами объяснялся записями в блокноте; тогда приходилось еще торговаться. Правда, несколько раз оставался без денег. Доехав до места, пассажиры, которые до этого договорились на определенную сумму, неожиданно заявляли: «А у меня только 50 рублей» или «Мне неудобно достать из кармана, сейчас я встану и отдам», – и, выйдя из машины, давали деру во дворы.
Несколько раз подсовывали фальшивые купюры, да так, чтобы водитель дал побольше сдачи. Родным о таких финансовых потерях Иван Владимирович не рассказывал – опасался, что будут переживать или дразнить.
«Я сам строю свою жизнь и семью. Сам решил зарабатывать извозом, это мои деньги», – Иван Владимирович очень ценит свою независимость.
Но с тех пор он разработал для себя правила безопасности. Купюры тщательно проверять, не брать пассажиров, например, в Первоуральск (45 км от Екатеринбурга) на ночь глядя. Не сажать в машину людей «со странными глазами» – он именно так выражается. Еще он категорически не берет пьяных пассажиров – даже сейчас отказывается от заказов, если пассажир пьян, и пишет объяснения в приложении. И признается, что раньше были случаи, когда оставалось только молиться.
Работа в такси, по словам Ивана Владимировича, хороша тем, что можно самому регулировать свой рабочий день. «Одно время, помню, папа стал работать ночами, – вспоминает Ангелина. – Все время жаловался на дневные пробки. Потом ночью несколько раз подряд попадались пьяные – стал выходить опять в день».
В приложение, предупреждающее о том, что заказ взял водитель с особенностями, часть людей смотрит невнимательно. Когда происходит личная встреча, Иван Владимирович начинает объяснять пассажиру знаками: «Я не слышу».
Чтобы облегчить себе задачу, наш герой попросил сделать яркие желтые подголовники на оба передних кресла в машине. На них контрастным текстом подробно объяснено, что водитель глухой и как ним общаться. Но все равно пассажирам неслышащий таксист пока в диковинку.
«Люди иногда ставят мне плохие оценки, а я не понимаю, за что! – искренне недоумевает Иван Владимирович. – Открываю приложение, а там одна звезда! Но я же не пил, не лихачил, я аккуратно приехал, всех забрал и отвез, куда нужно».
Иногда проблемы случаются, если пассажир не совсем верно указал точку начала маршрута. Например, водитель приехал по координатам, а пассажир ждет его у соседнего подъезда; такие ситуации случаются со всеми, но с неслышащим водителем разбираться придется дольше, причем основное время уйдет, чтобы понять, как именно коммуницировать.
«Иногда бывает забавно, – поясняет Иван Владимирович, – садятся ко мне пожилые женщины. Если заказ при этом сделан через приложение и оплата картой, то машину, скорее всего, им вызывали внуки. Не предупредили или сами не посмотрели, что водитель глухой. И вот такие пассажирки всю дорогу пытаются заговорить со мной, рассказать о чем-то. Пообщаться».
Впрочем, бывает и наоборот – пассажиры быстро ориентируются в ситуации и добавляют необычному водителю чаевые. Есть у Ивана Владимировича и свой круг клиентов – например, люди с неслышащими родственниками; такие сразу переходят на жестовый язык. В последние годы общаться жестами в Екатеринбурге научились даже некоторые сотрудники ГИБДД.
Русский жестовый язык (сокращенно РЖЯ) больше похож на иностранный, чем на русский. Общаясь с Иваном Владимировичем и его коллегами через сурдопереводчика, я каждый раз убеждалась: переводчик не воспроизводит мой вопрос жестами дословно, а пересказывает, перестраивая в короткие фразы.
Строго говоря, языков у неслышащих два – РЖЯ и дактиль. Первый больше похож на письмо иероглифами, потому что один жест может означать целое слово.
Например, чтобы сказать «давно, раньше», нужно указать всеми пальцами левой руки назад за плечо. В других случаях слово обозначается двумя жестами, например «портрет» – это «лицо + картина».
Дактиль – другой язык неслышащих, в нем слова передаются по буквам. Получается долго, поэтому к дактилю прибегают, если человек не может разобрать фразу на РЖЯ, а еще – для передачи имен и названий.
В общем, система у РЖЯ в целом красивая, но вот беда – тебе нужно выучить количество жестов, равное твоему словарному запасу. Возникает много новых жестов, которые не все знают, слова сильно варьируются в разных местностях. Поэтому у неслышащих старшего возраста бывают проблемы в разговоре с молодежью, а еще им сложно понять некоторые слова – например, наречия.
«На РЖЯ я общаюсь в основном с мамой и папой, – говорит Ангелина, по профессии тату-мастер. – Однажды ко мне пришла неслышащая клиентка, сильно моложе моих родителей. Мы общались тоже на жестовом, но с ней я периодически зависала: «Что-что вы сказали?» Приходилось переходить на дактиль. Или, например, мама читает книжку и спрашивает: «А что такое «именно»?»
Ангелина замечает, что родителям сложно объяснить свои чувства. У молодых неслышащих, по ее словам, с этим намного легче.
«Скорее всего, это поколенческое, – размышляет она, родителей просто так учили: «Иди, делай», простые мысли, простые фразы, к жизни приспособился – и хорошо».
В общем, неслышащим с нами слышащими очень неудобно – мы для них слишком быстрые, внезапные и сложные. Но и с другими неслышащими им непросто – лучше всего неслышащие люди среднего и старшего возраста чувствуют себя в компании знакомых, с кем у них примерно один и тот же запас слов.
Смотреть, как общаются отец и взрослая дочь, забавно и трогательно одновременно. Во-первых, он очень рад, что она приехала, и пытается ей что-то рассказать – всегда, даже когда ведет машину. Причем общается сразу всеми возможными способом – словами, эмоциями, жестами.
Она в ответ все время его ругает:
– Что ты делаешь, куда ты пошел?
– Я знаю, куда я пошел, мне же объяснили маршрут. А сам, я сделаю! А вот здесь я не очень понял, объясни.
Она пытается его защитить. Он – доказать, что он сильный и независимый.
И это, несомненно, так.
Запись «Ваш водитель слабо слышит или глухой». Как работает неслышащий таксист в Екатеринбурге впервые появилась Милосердие.ru.
