В парке было прохладно и уютно: чистые аллеи, тени от деревьев располагали к отдыху. Прохожие гуляли, где-то слышался смех, с детской площадки доносились голоса ребятни. И вдруг – словно гром среди бела дня:
– Софья! Дрянь такая! Немедленно выбрось эту гадость! – слышу я раздраженный мужской голос.
Прячу в сумку телефон, оглядываясь по сторонам: наискосок от моей скамейки напротив сидят молодые родители, а по аллее бежит ребенок.
– Мама, папа! Посмотрите скорей! Кто-то выбросил котеночка, он весь дрожит, и лапка сломана, в крови… – крошечная девчушка прижимает к груди несчастного промокшего взъерошенного котенка. В глазах – мольба, слезы, страх, отчаяние: – Возьмем его к себе, можно?
– Нечего грязь и заразу разводить! – отец был неумолим.
Мать смотрит более сочувственно, жалея дочку, но все же поддерживает мужа:
– Доченька, ну куда его нам? Он грязный, больной, возни будет с ним… Если хочешь котенка, мы достанем тебе здорового, породистого… Хочешь – сиамского? – заискивающе улыбается она.
– Не нужно другого, этого хо-чу-у! Мне этого жалко, – рыдает девочка. – Я не могу-у этого выбросить, у него лапка болит…
– Ну так я могу! – папа берет из рук перепуганной дочки еще более перепуганного котенка и… забрасывает его далеко, в кусты сирени…
Наблюдая эту сцену, я внутренне ахнула и сжалась, услышав раздирающий душу крик ребенка…
Во многих книгах и журналах мы читаем, слышим из телевизора о том, что в семье, где есть ребенок, должны быть собака или котенок. Не буду отрицать, какую радость дает маленькому человеку общение со щенком или кошкой. Забота о них воспитывает душу ребенка, доброту и сострадание. Не трудно представить моральный урон, который явится следствием наблюдаемого мною поступка.
Я попыталась представить этого несчастного ребенка, вопль которого до сих пор стоит в ушах, лет так через пять-семь. Или ему на всю жизнь нанесена травма, и родители потеряют в глазах дочки авторитет, доверие, или может произойти худшее и самое опасное: ребенок не только разучится жалеть и любить, он научится развлекаться болью живого, слабого, беззащитного существа, привыкнет безнаказанно мучить животных и даже издеваться над сверстниками, если те слабее и не могут дать отпор… Чаще это происходит с мальчишками…
А мне вспомнился случай, который произошел в начале моего учительского пути в школе в далеком лесном поселке в Карелии… В учительскую прибежала девчушка-пятиклассница.
– Кот мяукает где-то под бревнами! – во дворе школы были сложены толстые бревна-хлысты: весной собирались строить тир. – Бревна занесло снегом, они смерзлись, мы искали-искали, но так и не нашли. Говорят, он там третий день мяукает, – тараторит девочка.
Оказывается, весть эта уже облетела всю школу, дело было после выходных, и 10-классники, вооружившись ломами и лопатами, выпросив их у завхоза, после долгих усилий извлекли замурованного в бревнах узника. Настрадавшегося кота взяли на руки, отнесли к кому-то домой, напоили теплым молоком, отогрели, и остался он у одной школьницы дома.
Операция по освобождению кота продолжалась сорок пять минут… Ребята не пришли на мой урок литературы, пропустили, потом наверстывали материал. Я, помню, по молодости негодовала, мол, как это выпускники пропустили занятие! Но, глядя на их счастливые лица, я поняла, что дети не столько потеряли, сколько приобрели за эти сорок пять минут. До сих пор в памяти их румяные от мороза лица!
Возможно, кто-то из них впервые испытывал эту светлую радость от сознания собственного участия в добром деле. «Страницы «Тихого Дона» они прочтут в своей жизни не раз, а вот проявить себя в настоящем событии удается не всегда и не каждому», – размышляла я тогда. Успокоившись, меня распирала гордость за ребят. Я не случайно вспомнила о том далеком поступке моих учеников. Думаю, что и школа, и семья должны сообща воспитывать в детях доброту, которой нам всегда так не хватает. Не «рубить на корню» в самом начале жизни ребенка те добрые порывы, которые впоследствии обернутся любовью ко всему живому, в том числе и к собственным родителям и вообще к людям.
Т. Юпилайнен, ветеран педагогического труда.
