Небольшой калужский райцентр, спрятавшейся в лесах на границе с Брянщиной и Смоленском. На его гербе — изображение нежной белой березы. Это очень небогатое, исконное Нечерноземье. Зарплата в 25−30 тысяч считается вполне достойной, новенькая LADA Granta для многих вообще предел мечтаний. О высоких заработках и речи нет. Потому до недавних пор окрестные места даже представить себе не могли, что такое гастарбайтеры-мигранты.
Все изменилось буквально за несколько последних лет. Казалось бы, надо радоваться. В район зашли два мощных агропредприятия. Федеральный холдинг, российский производитель мяса и других премиальных продуктов питания. И крупнейшее региональное ООО, специализирующееся на разведении крупного рогатого скота, производстве молока и сыров.
Распаханы и засеяны кормовой кукурузой прежде пустовавшие поля. Снесены старые колхозные развалюхи, выстроены модерновые мега-фермы на тысячи коров. Единственная проблема, кто трудится на этих площадках.
Чтобы понять, достаточно пройтись по поселку. Смуглые мужчины, закутанные в хиджабы женщины. Настороженные глаза. Странная картина — на залитой августовским светом сельской улочке девушка в черном никабе.
Вот детский городок у физкультурно-оздоровительного комплекса. Малыши мигрантов не играют с русскими сверстниками. Непонятно, родители запретили или сами не хотят. Хотя бы потому, что совершенно не знают русского языка.
Уборщицы в поселковом супермаркете известной розничной сети. На головах высокие среднеазиатские чалмы-тюрбаны. По-русски не понимают ни слова. Продавец десять минут пыталась втолковать простейшую фразу. Тщетно, пришлось пояснять жестами. Но ведь для документа на временное проживание и рабочего патента эти ценные специалисты обязательно сдавали языковой экзамен. Или намалеванная на листочке сумма взятки понятна без слов?
Сейчас райцентровскую школу ремонтируют. Естественно, бригада гастарбайтеров. Сам подрядчик из Брянска, рабочие узбеки. Рядом выезд на Варшавское шоссе. У перекрестка фирменная АЗС. Территорию заправки заливают свежим асфальтом. Общаться на русском могут прораб и бригадир. У остальных — наречия «тюркской группы».
Сказать, что засилье мигрантов в самой что ни на есть глубинной России стало тревожной реальностью, значит, ничего не сказать. Увы, у бизнеса ответ один. Мол, наши люди работать не хотят.
Ложь. Хотя бы потому, что отсюда по Варшавке — полтора часа неспешной езда до Гомеля. Есть с чем сравнить.
Белорусской молочкой и колбасой забиты калужские прилавки. Школы там ремонтируют отменно, жилье строят и асфальт кладут зачастую лучше здешнего. Причем практически всю эту работу делают сами сябры.
— Сегодня на территории Беларуси около 11 тыс. трудовых мигрантов из разных стран, — заявил на республиканском семинаре в Гомеле начальник управления Департамента по гражданству и миграции Владимир Маргевич. Смешная цифра, когда сравниваешь с российской реальностью.
До недавних пор иностранцы составляли не более 0,4% белорусских трудовых ресурсов. Практически незаметное явление. Мало того, последнее время поток даже сокращался. Хотя уже год как действует список из 10 профессий, по которым «гастеры» могут легализоваться по упрощенной схеме.
Новый закон «О внешней трудовой миграции» содержит целый ряд мер, облегчающих трудоустройство в Беларуси. Тем не менее, авторы закона, представляя его парламенту, особо подчеркивали, что ориентируются на «защиту национального рынка труда от неконтролируемого притока иностранной рабочей силы».
Если коротко, чуть ли не всю ответственность за мигранта несет работодатель. Зато у государства приходится получать спецразрешения. Заметим, сроком на год. Разрешение на два года выдается исключительно высококвалифицированным спецам.
Принцип определения высокой квалификации прост. Ты должен получать 5-кратный размер месячной минимальной заработной платы, установленный в стране. Новая поблажка, раньше требовался 15-кратный.
При отсутствии разрешения на работу находиться на территории республики можешь не более 2-х недель. Ни один предприниматель без разрешения не наймет. Понимает, есть риск потерять слишком много. Документы о временном проживании на весь срок заключенного контракта не выдают, их приходится продлять. Накосячил — автоматически домой.
В любом случае по окончании контракта наниматель обязуется спровадить гостя обратно за собственный счет. Никакого бесплатного медицинского обслуживания наравне с гражданами Беларуси. Никаких детских пособий и прочих плюшек для членов семей мигрантов. Вообще привести сюда семью крайне затруднительно.
Законодательно установлен приоритет на рабочее место. Если белорус желает трудиться в той же должности и за те же деньги — легальные деньги! — предпочтение отдается ему.
Если мигрант женился на местной жительнице, белорусское гражданство ждешь семь лет. Нарушил закон — потерял гражданство навсегда. «Резиновые» квартиры невозможны. Где зарегистрирован, там и приходится жить. Нарушение данного правила — немедленное выдворение.
Тут помнят операцию МВД «Оползень». 1999 год, этнические ОПГ подверглись сокрушительному разгрому, нелегальные мигранты тотально выдворены из страны. С тех пор никаких диаспор и прочего либерального бреда.
Россияне, которые приезжают в тот же Минск, испытывают культурный шок. Улицы метут белорусы. В магазинах и на базарах торгуют местные. В общепите, сервисе и логистических центрах смуглолицых персонажей тоже не встретишь.
Действует система, при которой нет необходимости в армии гастарбайтеров с криминальными наклонностями и чуждым менталитетом. Способно ли повторить подобный опыт руководство России? Безусловно. Только большой вопрос, хочет ли?
Да, наша держава обладает собственными практически неисчерпаемыми трудовыми ресурсами. Но тогда рухнут сверхдоходы целых отраслей, реально паразитирующих на миграционных потоках. Пресекутся криминальные схемы, останется без привычной мзды коррупционное чиновничество и предатели-силовики.
И вязнет в сознании легендарная фраза из «Бриллиантовой руки»:
