Раскрашенные прямо по голому телу нимфы, бархатные парики с агрессивно стоящими кудрями, а в основании сцены — две большие головы, Аполлона и Диониса. Первой работой авангардистки Александры Экстер в театре были декорации к пьесе Иннокентия Анненского «Фамира-киферед» в Камерном театре Александра Таирова в 1916 году. Экстер — тогда уже известная художница, много путешествует по Европе и участвует в зарубежных выставках, отучилась в Париже и вернулась на родину. Она придумывает концепцию и делает эскизы, но вылепить масштабные фигуры не может. Советуется со своей подругой, художницей Любовью Поповой, — та идет к скульптору Вере Мухиной, и уговаривает ее взяться за работу в театре. «Не одолею», — скромничает Мухина, но все же соглашается на эксперимент. Он стал началом плодотворной работы Мухиной в театре и ее дружбы с Экстер — вместе они создадут немало проектов, в том числе сценографию и костюмы к фильму «Аэлита» 1924 года.
Эта небольшая история с участием трех подруг, кажется, отражает всю суть эпохи становления конструктивизма в СССР. Этому времени, 1910–1930-м годам, посвящена новая выставка «Подруги. К юбилею Варвары Степановой» в Галерее искусства стран Европы и Америки XIX—XX веков ГМИИ им. А.С.Пушкина. Приуроченная к 130-ленему юбилею Варвары Степановой, она исправляет историческую неловкость: несмотря на большую известность при жизни и после смерти, у Степановой не было ни одной персональной выставки. ВАРСТ, как она сама себя называла, обычно воспринимается в дуэте с Александром Родченко. Новая экспозиция Степанову от ее мужа отделяет и представляет насыщенный мир искусства конструктивизма, в котором значительную роль играли женщины. В круге Степановой фигурируют известные имена — Любовь Попова, Ольга Розанова, Александра Экстер, Вера Мухина, Надежда Ламанова — и менее знакомые зрителю: график и дизайнер Анастасия Ахтырко, книжные художники Ольга и Галина Чичаговы, кинорежиссер Эсфирь Шуб, фотограф Елизавета Игнатович.
Слово «подруги», вынесенное в титул выставки, многозначное: героини приятельствовали между собой, разделяли взгляды, вместе работали, ходили друг к другу в гости, но еще были подругами широкого круга творческих людей — литераторов Осипа и Лили Бриков, братьев-архитекторов Весниных, художника Александра Родченко, поэта Владимира Маяковского и издателя Александра Гана. Занимали свой фланг в идейном противостоянии конструктивистов с Василием Кандинским с одной стороны и Казимиром Малевичем с другой.
«Эта выставка про особую атмосферу в искусстве 1920-х годов, — объясняет один из кураторов экспозиции, заведующая отделом нового западного искусства ГМИИ им. А.С. Пушкина Александра Данилова. — Удивительно, что когда Родченко и Степанова попадают в сложную ситуацию, им на помощь приходит Кандинский, с художественной позицией которого Степанова и Родченко не всегда были согласны. Он предложил им комнату в своей квартире — и жаркая полемика об искусстве продолжилась... Взаимовыручка, взаимопомощь, обмен идеями: все в едином порыве создавали XX век. Работая над выставкой, мы обнаруживали себя в сложной системе знакомств и творческих переплетений. Хотелось, чтобы это важное чувство единства пронизывало экспозицию».
Красной нитью по залам проходят цитаты из дневников Степановой: забавная про эксцентричность Александры Экстер и глубокие про цели и смыслы нового жизнестроительства. «Наш конструктивизм — это образ мыслей», — постулировали героини, отказавшись от чистого искусства в пользу искусства производственного. Брешь в стене между промышленностью и творчеством была пробита женским плечом, поэтому деятельность каждой из них было синтетична. Художницы делали плакаты и шляпки, придумывали механические декорации и полиграфические шрифты. Конструировали униформу для актеров — удобную и не сковывающую движения в ритме биомеханического театра Мейерхольда.
Разрабатывали спортивную одежду — ведь любовь к спорту охватила всю страну — и платья-трансформеры, которые позволяли женщинам мгновенно сменить рабочий образ на вечерний. Сделать жизнь всех людей удобной и красивой через искусство — такой была цель.
Живописи на выставке будто бы не должно быть много, в соответствии с принципами конструктивистов, но представлен ряд программных живописных работ Варвары Степановой, колористические штудии Ольги Розановой, фигуры и конструкции Любови Поповой, композиции Александры Экстер. «И эти произведения надо рассматривать как часть более широкого практического эксперимента, это не формальный прием», — писала в 1921 Александра Экстер. Разделы выставки знаменуют разные направления деятельности: театральная сценография, текстильный дизайн и мода, книжная графика и новая верстка, фото- и киномонтаж. Во всех этих сферах, и не только в них, начали работать героини и совершили революцию.
«Очень показателен пример сотрудничества Степановой и Поповой с Первой ситценабивной фабрикой, которая в 1922 году в поисках новых эскизов обращалась с запросом к разным художникам: Павлу Кузнецову, Аристарху Лентулову, рассматривала эскизы Родченко, — рассказывает Данилова. — Все, что делали мужчины, было красиво и ново, но оказалось нереализуемо с технической точки зрения. Степанова и Попова начали с дотошного изучения технических возможностей производства, устройства клише и свойств материалов».
В итоге художницы предложили печатать на тканях простейшие геометрические мотивы с оптическим эффектом: было доступно не так много цветов, и рисунок был белоземельным, то есть печатался на некрашеном фоне материи. Эти ткани произвели фурор: яркие, геометричные, объемные. Два из принтов Варвары Степановой легли в основу коллаборации ГМИИ имени А.С.Пушкина и локального бренда Sanchy: рубашки в красно-бирюзовых и приглушенно-голубых тонах актуальны и сто лет спустя. Любовь Попова и Варвара Степанова настаивали на том, что сегодня мы называем авторским надзором, — контролировали все этапы производства — от эскиза до оформления витрин. Они делали выкройки для «Журнала мод», а принципы работы с текстилем изложили в образовательной программе для ВХУТЕМАСа.
«В 1920-х Степанова работает более чем в 20 изданиях, фактически формируя лицо отечественной печати, рисует карту путешествий Маяковского по Союзу, клеит фотомонтаж с Чарли Чаплиным и многое другое, — рассказывает Александра Данилова. — Уход от рукотворных заголовков, переход на стандартные шрифты, новое макетирование страниц: азбука современной полиграфии складывается в те годы руками подруг. Так же как и система современного моделирования. В журнале «Искусство в быту», над которым работали Ламанова и Мухина, женщин учат делать наряды-трансформеры: превращать владимирское полотенце в пиджак, а павлопосадский платок — в вечернее платье». От кроя до киномонтажа — практически всеми плодами поисков конструктивисток мы пользуемся сегодня.
После просмотра выставки, камерной и насыщенной одновременно, хочется продолжить мысленный диалог с «подругами», зачитаться мемуарами Варвары Степановой. Их отрывки на стенах выставки — эффектный тизер. На обложке собрания писем и воспоминаний художницы заголовок: «Человек не может жить без чуда». Чудо здесь — это тайна искусства.
