Сейчас большинство участников ВЭД около 80% своего рабочего времени посвящают решению проблемы платежей с Китаем. Ситуация остается нестабильной: в среднем сроки оплаты увеличились с 1–2 дней до 2–3 недель. «Вишенкой на торте» стал курс, по которому банкам доступны юани, — это создает дополнительные риски для обеих сторон сделки. В результате — многомиллионные убытки, нарушения цепочек поставок, срывы контрактов.
Ситуация ухудшаетсяЛюбая международная сделка начинается с оплаты или хотя бы с договоренности об оплате, а следующим шагом становится отправка-получение товара. Большинство региональных банков Китая «на словах» заявляют о готовности работать с Россией, но на практике не могут или не хотят обеспечить перевод платежа. Более того, через посреднические компании процедура проведения платежей сейчас максимально затянута.
На прошлой неделе, по словам участников ВЭД, региональные сельские банки (rural banks) Китая возобновили прием рублей из России, но с 13 августа подняли курс юаня на 5,5–7%. Так, государственный Bank of China на 17 августа конвертировал рубли в юани по 13,089 руб. вместо 12,3 руб., а покупал — по 12,5 руб. за юань вместо 11,8 руб. Проблемы растут как снежный ком.
«С каждым днем возможностей по переводам становится все меньше, а ситуация ухудшается. Большую часть своего рабочего времени мы тратим на проработку решений и поиска выхода из сложившейся не по нашей вине ситуации», — рассказал Дмитрий Клатаевский, директор компании «Япония Транзит».
Евгений Кульчицкий, директор по развитию компании по продаже автомобилей Genomus Co., Ltd: «В России есть два банка, через которые можно проводить платежи: АТБ и ББР. В Китае — Bank of Chain. Остальные банки работают очень нестабильно. Дело осложняется еще тем, что с этого месяца российские банки не принимают оплату по доверенности».
Сергей Юрченко, предприниматель, участник ВЭД: «На сегодняшний день платежи в Китае уходят от трех дней до месяца, не считая тех, что возвращаются. Основная работа ведется через VTB Shanghai, в котором, к слову, платежи могут висеть до 3–4 недель, но с остальными российскими финансовыми учреждениями, которые попали в санкционные списки, китайские банки вообще не работают».
Многие китайские банки не просто «затруднили» сотрудничество в части транзакций с российским бизнесом, они просто самоустранились, перестали работать с Россией.
Роман Ковалев, генеральный директор «DGK Групп»: «Маленькие коммерческие банки в Китае еще работают по платежам, как и несколько российских, но их можно по пальцам пересчитать. Лично мы проводим платежи через Примсоцбанк и ББР, а крупные финансовые учреждения не работают с Китаем».
Проблемы с платежами в Китай из России начались после окончания китайских новогодних праздников в феврале 2024 г. В марте проблемы усугубились, а начиная с апреля платежи в Китай из России фактически прекратили принимать. Они не проходят ни через банки, ни через платежные системы. Ситуация несколько изменилась после поездки президента Владимира Путина в Пекин. Как поясняли предприниматели, с российским бизнесом стали напрямую работать небольшие региональные банки Китая. У них почти нет международного бизнеса с недружественными РФ странами, поэтому такие игроки меньше опасаются вторичных санкций. Но теперь и это окно закрылось.
Алексей Дешпет, предприниматель, участник ВЭД: «Сначала это были задержки зачисления на счет китайского контрагента. Банки объясняли это проверкой отсутствия товара в санкционном списке. Причем у кого-то деньги зачислялись через 30 дней, у кого-то — в день платежа. В мае деньги, отправленные из любых российских банков, стали возвращаться. До конца июня проходили платежи, отправленные за уже отгруженный товар через один из оставшихся в России иностранных банков. В июле банкиры предупредили китайских поставщиков, что деньги из России зачисляться не будут».
Вадим Воложанин, коммерческий директор «Азия-Л»: «Настоящий «гром» грянул весной 2024-го: сразу два крупных китайских банка перестали работать с Россией. Ходят слухи, что они получили напрямую соответствующие распорядительные письма от условного американского правительства. За ними «подтянулись» региональные, те, что помельче».
Алиса Тишанинова, директор «Бизнес-центра «Развитие»: «Предприниматели, с которыми я непосредственно работаю, рассказывали о массовых срывах обязательств по контрактам. Платежи проходили очень долго — в диапазоне 3–4 недель. Отследить транзакцию было очень сложно».
Сейчас проблемы бизнеса по некоторым отраслям достигли предельной точки. Особенно у тех, кто занимается авторынком.
Дмитрий Клатаевский: «У нас из-за этого возникла серьезная проблема с неоплаченными автомобилями и с большим количеством задолженностей за выкупленные машины. За длинный период проведения перевода у нас выкупаются сотни машин, причем за наши деньги, и мы не можем их экспортировать — ждем поступления средств неделями. В результате — полные стоянки, куча долгов и незакрытых обязательств и отсутствие оборачиваемости средств».
Зачастую, чтобы ускорить процесс купли-продажи, автодилерам приходится выкупать автомобиль в Китае за свои деньги, в то время как клиент делает перевод в китайский банк на ту же сумму. То есть работает принцип взаиморасчета: позже, когда авто уже приобретено, дилеры свои затраченные средства получают в китайском банке от покупателя. Но в последнее время участились истории, когда деньги, переведенные клиентом в китайский банк, спустя несколько недель возвращаются ему на счет в полном объеме.
Дмитрий Клатаевский: «За это время клиент успевает не только получить проплаченный нами автомобиль, но и на учет поставить. В таких случаях приходится объяснять покупателю, что покупка была совершена, но банк не провел транзакцию, то есть, по сути, чисто по-человечески просить человека вернуть нам денежные средства. Такие истории заставляют нервничать и уповать на порядочность клиента».
Лихорадочный поискУчастники ВЭД лихорадочно ищут альтернативные способы перевода средств в Китай. Многие пытаются использовать в качестве посредников «нейтральные страны».
«Платежи пока еще проходят через Объединенные Арабские Эмираты, Турцию, Киргизию, Казахстан, Армению, Белоруссию, Вьетнам, Гонконг, Сингапур, но стоимость комиссии там — от 3 до 6%, что также отражается на цене ввозимого товара», — поясняет Роман Ковалев.
«Конечно, можно открывать счета в банках Киргизии или Казахстана, если вы готовы к разнице курса валют, которая определенно влияет на удорожание конечного продукта», — отмечает Евгений Кульчицкий.
Но даже денежные переводы через «третьи» страны стали тоже купировать. Вадим Воложанин: «Судите сами: у этих стран изначально были небольшие обороты. И вдруг они выросли до десятков триллионов долларов. Повышение на такую огромную сумму для США и Евросоюза свидетельствует о привлечении сторонних денег. Кто «третья сторона»? Россия. В этой связи возникает риск и у этих стран попасть под санкции. Кому это нужно? Им явно такой расклад невыгоден. В результате казахи и киргизы в 80% случаев отказались работать с российскими предпринимателями».
На этом фоне, по словам Воложанина, развелось достаточно много посредников, которые оптимизируют и помогают сейчас российскому бизнесу хоть как-то продолжать торговые отношения.
«На рынке огромное количество платежных агентов, проводящих платежи в Китай через какой-нибудь условный Лаос или Турцию, Эмираты, Нидерланды, выступая, по сути, посредниками. Схем очень много. Например, нужно русскому предпринимателю купить новый станок, но напрямую он сделать это не может, а через агента — очень даже вполне», — говорит Воложанин.
Платежи через агентов проходят быстрее, но обходятся дороже, поясняет Сергей Юрченко. Раньше через банк можно было заплатить комиссию 0,5% от суммы, а сейчас российские предприниматели за каждый такой платеж тратят от 6 до 12%. Это ведет к удорожанию груза, в цену которого закладываются операционные издержки.
«Например, тот груз, что стоил 100 000 долларов, теперь продается за 110 000 долларов. Это, в свою очередь, отражается на российской экономике, которая испытывает колоссальное инфляционное давление: буквально все — от импортируемых продуктов до автомобилей, станков, комплектующих и так далее — дорожает», — добавляет Вадим Воложанин.
Спрос на платежных агентов, по словам участников ВЭД, в текущей ситуации колоссальный.
«У людей срываются контракты, и бизнес готов искать любые альтернативные пути для решения проблем — даже с переплатой посредникам», — поясняет Роман Ковалев.
«Услугами агентов особенно активно пользуются те организации, у которых «горят», или те, у кого высокомаржинальный товар, то есть они могут себе позволить оплатить комиссионные агента», — добавляет Сергей Юрченко.
Сложно и без гарантийЕще одним альтернативным способом работы с Китаем может стать открытие в КНР собственного офиса. Но эта процедура довольно сложная и в принципе не гарантирует решение проблем.
Алиса Тишанинова: «Открытие собственного офиса в Китае сопряжено с большой финансовой нагрузкой и высокой степенью компетенции: нужно просчитывать логистику, расходы, содержание офиса и так далее. По этой причине такая «альтернатива» доступна далеко не для всех российских компаний, занимающихся ВЭД. Те компании, которым это было необходимо, уже давно открыли офисы в Китае».
Роман Ковалев: «Чтобы открыть офис в Китае, нужно иметь на той стороне надежного партнера, ведь вы же не доверите свой капитал первому встречному. Далее организовать на территории Китая совместную с этим партнером компанию. Причем с учетом того, что открыть банковский расчетный счет для торговли с Россией в Китае новичкам не просто. Например, необходимо предоставить гарантии, что у вас в компании будет определенный высокий оборот. Если он составляет 5 млн, с вами даже разговаривать не будут. И с учетом таких требований очередь в банках на открытие РС — на полгода вперед».
Предприниматели готовы использовать в переводах даже криптовалюту. Тем более президент России Владимир Путин 8 августа подписал закон, позволяющий с 1 сентября 2024 г. в рамках экспериментальных правовых режимов проводить внешнеторговые расчеты цифровой валютой. Вопрос только в том, что большинство участников ВЭД не понимают, как это работает.
«С криптовалютой все не так просто, для России эта история все еще сомнительна», — говорит Евгений Кульчицкий.
«Есть положительный опыт использования цифровых валют, но пока это редкость и особенность, связанная с уровнем вовлеченности контрагентов в криптоплатежи», — уточняет Алексей Дешпет.
Сергей Юрченко: «Что такое цифровой рубль и как он вообще позиционируется на рынке? Мне лично непонятно. Тема крипты прорабатывается не первый год, но, как мы все видим, результата никакого нет. Вот как только появится хотя бы один прецедент использования такой валюты, возможно, возникнет понимание, насколько это целесообразно. На сегодняшний день проводить международные транзакции через криптовалюту равносильно серым схемам — алгоритмов, как делать это законно, пока не существует».
Немаловажно и программное обеспечение, которое будет интегрировано в систему. Алиса Тишанинова: «Пока на этот счет информации от банков не поступало. Но если задумка реализуется, будет выгодной в части курсовых соображений и даст возможность оперативно решать вопросы по оплате, то, думаю, многие компании начнут рассматривать такие альтернативные способы коммуникации».
Дмитрий Клатаевский: «Операций через гонконгские банки — отчасти и есть криптовалюта. USDT отправляется в Гонконг, там крипту конвертируют в гонконгские доллары и переводят в Китай. Но такая схема тоже сейчас работает очень сложно. Я уже второй день ожидаю зачисление денег на счет. Но пока еще идет проверка — нас заставляют предоставить кучу дополнительных документов».
Кульчицкий добавляет, что помимо закона, подписанного президентом, нужно, чтобы еще Си Цзиньпин (глава КНР. — Прим «К») с этим согласился. «В Китае финансовая регулировка всех механизмов очень сложная и жесткая. Но вот как по мне — пускай транзакции перейдут хоть в крипту, хоть в деревянные рубли, да хоть во что — самое главное, чтобы была возможность эти деньги получать», — говорит Клатаевский.
Без комментариевГлавный вопрос в источниках первопричины коллапса. «После отключения в 2022 г. российских банков от международной системы swift российский бизнес оперативно переориентировался с долларов на юани — на китайскую платежную систему. И вот так мы прожили два счастливых года. А сейчас мы фактически отрезаны от финансовых возможностей, — поясняет Вадим Воложанин. — Дело в том, что в экспортно-импортном обороте Китая Россия занимает всего лишь около 4%, в то время как США и Евросоюз — в районе 60%. Китай боится вторичных санкций. Ведь теоретически, если «обидятся» крупные партнеры, жить станет труднее».
По словам Воложанина, просчитывая риски, китайский банк понимает, что легче отказаться от 4%, чем от 60%, отсюда и история с проблемой платежей. Тем более что ответственности или наказания в рамках закона никакого не предусмотрено: правительство Китая не вмешивается, никто банкам «не грозит пальцем».
В официальных ответах на официальные вопросы звучат заявления, что «никаких ограничений со стороны правительства Китая нет». По типу «мы же не запрещаем получать с России деньги и никоим образом не влияем на ваш выбор контрагентов» и так далее. При этом операционная деятельность на уровне конкретных банков и предприятий находится на уровне откровенного бана.
«Россия сейчас находится в очень сложном положении, и это не шутки. Но у китайцев и без нас все складывается неплохо, они от «перекрытия кислорода» нашим предпринимателям не страдают», — усмехается Роман Ковалев.
Дмитрий Клатаевский: «Увы, но очевидно, что главный регулятор в мире — это все-таки американские банки. И вот они, собственно, всячески мешают развивать экономику России, воздействуя косвенно на Китай и одновременно замедляя его экономические процессы. Действует по принципу «одним выстрелом убить двух зайцев».
