Первая мировая война (или Великая война) потребовала огромного напряжения физических и духовных сил народов, поэтому неудивительно, что к концу войны многие люди испытывали духовное опустошение. Экзистенциальный кризис охватил и итальянский средний класс, который обеспечил стране, вступившей в войну добровольно и после обдумывания варианта нейтралитета, рост и признание в качестве уважаемой европейской державы [2].
Однако Италия не получила всего, что было ей обещано по Лондонскому договору, поскольку США не поддержали ее притязания в полном объеме, из-за чего Витторио Орландо в знак протеста покинул мирную конференцию. Значительная часть итальянского общества и политических сил Италии от либералов до фашистов рассматривала итоги парижских мирных соглашений как «урезанную победу» (vittoria mutilata).
Солдаты, ожидавшие, что после победы их страна преобразуется в лучшую сторону, оказались разочарованы, ибо, вернувшись из армии, они обнаружили свои семейные хозяйства в запустении, что цены на продукты выросли вместе с квартирной платой, а работу найти практически невозможно. Привыкшие к простым и быстрым решениям вчерашние фронтовики оказались не готовы к тяготам мирного времени.
У правительства возникла проблема – что делать с этим огромным количеством людей, прошедших войну?
Демобилизация в Италии в конце 1918 – начале 1919 года и ее приостановка
Чтобы понять, с какими сложностями столкнулась Италия при демобилизации армии, стоит напомнить, что точные цифры военнослужащих на момент окончания Великой войны до сих пор доподлинно не известны. В официальных публикациях того периода говорится о 2 858 000 унтер-офицеров и солдат и 186 000 офицеров, состоявших в армии на 2 ноября 1918 года, однако эти данные неполны. К солдатам и унтер-офицерам следует добавить полмиллиона пленных и военнослужащих, которых отправляли на промышленные предприятия.
В интервью в начале января Бадольо, говоря о численности армии, назвал цифру 3,6 миллиона человек, а в документе, датированном несколькими месяцами позднее, указана цифра 3 760 000 человек [1].
Демобилизация сопровождалась бюрократическим хаосом – простейшие справки, не говоря уже о пенсионных выплатах, выдавались с многомесячными задержками, а скромное отпускное пособие было предоставлено солдатам только в феврале. Замена военного министра Витторио Италико Зупелли во время перестановки министров в середине января 1919 года, безусловно, была связана с его неспособностью разработать конкретную программу демобилизации и поддержки военных [1].
Его место занял генерал Энрико Кавилья, бывший командующий 8-й армией и герой битвы при Витторио-Венето, который был известен как энергичный человек и хороший знаток солдатских душ. Он достаточно быстро сумел внести упорядоченность в бюрократический хаос, в результате чего все демобилизованные начали получать денежное вознаграждение, правда, не очень большое: 100 лир за первый год войны и по 50 за каждый последующий год.
К середине февраля ветеранам была оказана определенная поддержка, однако оставалось множество нерешенных проблем. До сих пор было неясно, какими темпами должна продолжаться демобилизация и какую структуру должна принять армия? Уже в середине января генерал Бадольо выразил мнение Верховного командования о необходимости замедления демобилизации, ссылаясь на неспокойную международную обстановку и большую потребность в кадрах для восстановления страны и для военных приготовлений на новых территориях [1].
Аналогичная просьба содержалась в меморандуме, поданном новому министру Кавилье: ввиду массовой безработицы в некоторых регионах, переполненности крупных городов репатриантами без паспортов и средств к существованию и перегруженности транспорта, предлагалось снизить темпы демобилизации. Однако конкретного прогноза относительно продолжения демобилизации сформулировано не было. Тем не менее это послужило поводом для замедления темпов демобилизации. А весной она и вовсе была приостановлена.
Это решение имело политический подтекст: переговоры на Парижской мирной конференции шли ни шатко ни валко, никто не спешил удовлетворять итальянские требования (не стоит забывать, что Италия вступила в войну на условиях, определенных Лондонским договором, однако США отказались его признавать). По этой причине Орландо и Соннино решили поддерживать численность армии на уровне 2 миллионов человек. Это, по их мнению, было необходимо для успешного исхода мирных переговоров.
Официально правительство никак не объясняло временную приостановку демобилизации, а пресса не придавала этому факту особого значения. Такое решение подверглось критике, и прозвучал призыв к политическим дебатам об организации вооруженных сил и обновлении их структуры. Франческо Саверио Нитти осудил рост военных расходов (с 1,4 миллиарда до почти 2 миллиардов) и говорил о необходимости реорганизации военной администрации. Однако правительство не сочло нужным отвечать на эти выпады.
После того как 23 июня Орландо покинул пост премьер-министра Италии, его занял Франческо Саверио Нитти, который продолжил демобилизацию и решил провести реорганизацию армии. Она была поручена тем же людям, которые руководили ею во время войны – Армандо Диасу и Пьетро Бадольо. Союз Нитти с Диасом был направлен только на укрепление правительства, поскольку армия на тот момент была силой, с которой следовало считаться.
Следует отметить, что под мобилизацию попали и элитные подразделения королевской армии Италии – ардити (штурмовые части). Этот вопрос стоит рассмотреть подробнее.
Ардити и их роль в послевоенной Италии
В качестве самостоятельного штурмового подразделения ардити впервые были образованы по приказу Верховного командования в июне 1917 года. Ардити виделись итальянскому командованию в качестве средства преодоления безысходности позиционного тупика Первой мировой войны. Хотя принято считать, что при создании штурмовых подразделений итальянцы вдохновлялись опытом Германии и Австро-Венгрии (им и принадлежала инициатива создания таких частей), только итальянская армия массировано использовала штурмовые дивизии с целью глубокого прорыва фронта [3].
Ардити носили черную униформу с изображением черепов, кинжалов и языков пламени, которые символизировали их желание встретиться лицом к лицу с опасностью и победить смерть. Ардити считали себя избранными и верили, что победа Италии была достигнута благодаря их героическим действиям и личной храбрости [4].
Особая миссия ардити на поле боя способствовала возникновению мифа о рождении нового типа солдат. Этот образ нового солдата широко использовался в военной пропаганде, поскольку армии было крайне необходимо показать, что мотивированный солдат, уверенный в победе, все еще существует, особенно после поражения при Капоретто.
Жизнь ардити сильно отличалась от быта регулярных войск, а также от образа существования их соотечественников, которые находились вдали от линии фронта. Этот контраст стал еще более заметным после войны, поскольку многие из них обнаружили, что возвращение к мирной жизни оказалось труднее, чем столкнуться с австрийскими винтовками [5]. Многие «ардито» («ардито» – храбрец) попросту не понимали, как найти себя в мирной жизни.
Старшие офицеры итальянской армии откровенно недолюбливали ардити, и они нашли себе союзника в лице генерала Франческо Саверио Грациоли, который утверждал, что ардити были полезны только в военное время, а возможное использование таких войск в мирное время для поддержания общественного порядка было бы очень опасным из-за их образа мыслей. В ноябре 1918 года генерал Грациоли призвал к демобилизации и расформированию ардити. Верховное командование приняло предложения Грациоли, и демобилизация вскоре началась.
Однако у ардити были совсем другие планы. Для ардити война была революцией, которая не могла закончиться в одночасье, но должна была продолжаться для создания новой Италии. По их мнению, война уничтожила различия между буржуазными и пролетарскими партиями и возвысила нацию над обеими. В частности, у них было сильное предубеждение против Итальянской социалистической партии как массовой организации, которая контрастировала с их элитарностью, национализмом и милитаризмом [4].
Так война стала смыслом их существования и так как, кроме как воевать, они больше ничего не умели, они принесли войну на улицы Италии. Ардити пытались активно участвовать в политической жизни страны – громили социалистов, которых они считали предателями и пораженцами, и участвовали в различных политических авантюрах.
Ардити принимали активное участие в марше на Фиуме, который состоялся 12 сентября 1919 года. Возглавляемая знаменитым поэтом, писателем и героем войны Габриэле ДАннунцио колонна взбунтовавшихся войск захватила город и заявила о праве Италии аннексировать Фиуме вопреки воле Союзников (или Антанты). Последствия этого события для Италии были огромны, и многие другие ветераны, а также офицеры и солдаты, дезертировавшие из своих частей, пытались добраться до Фиуме [3].
Фактически во время событий в Фиуме ардити и созданная ими ассоциация рассматривали ДАннунцио как нового лидера и поддерживали многие высказывания поэта, который был назначен ее почетным президентом.
Кроме того, многие ардити присоединились к Бенито Муссолини. Сначала это была небольшая группа – еще в январе во время визита в офис Il Popolo dItalia, группа ардити заявила Муссолини, что они хотят быть на его стороне, «чтобы участвовать в гражданских битвах за величие Отечества» [4]. К середине января 1919 года Il Popolo dItalia организовала финансирование миланских ардити от местных промышленников. После неудачи в Фиуме и завершения фиуманской авантюры, многие ардити влились в ряды фашистов Муссолини.
Были среди ардити и те, кто присоединился к социалистам – в частности, лейтенант Арго Секондари создал антифашистскую организацию
Arditi del Popolo (Народные смельчаки), в которую, кроме собственно ардити, вошли социалисты, анархисты и коммунисты.
Как бы там ни было, факт остается фактом – ардити хотели действовать и принимали активное участие в политической жизни послевоенной Италии.
Заключение
Послевоенный кризис в Италии, по словам одного историка, «пробудил новые силы, против которых традиционное либеральное равновесие было бессильно» [6]. Военные сыграли в этом кризисе важную роль. Вернувшись домой, бывшие солдаты оказались безработными – так, в Ферраре в начале 1919 года треть из 7 000 солдат, вернувшихся домой, не имели работы.
Горечь ветеранов войны росла по мере того, как они сравнивали свое положение с положением тех, кто избежал службы на фронте, комфортно устроившись на заводах и в офисах [6]. Солдаты считали такое положение дел несправедливым. Многие из них хотели увидеть после войны новую Италию, однако на деле оказалось, что послевоенная ситуация в Италии была даже хуже, чем довоенная, хотя страна была в лагере победителей Первой мировой войны.
Националисты требовали удовлетворения территориальных требований Италии, которые ей были обещаны по Лондонскому договору, однако союзники (особенно США) не слишком считались с мнением Рима. Ситуация в армии постепенно выходила из-под контроля правительства – в начале сентября ардити и некоторые военные присоединились к захвату Фиуме, который не был санкционирован правительством, а 24 сентября четыре офицера на нескольких бронированных автомобилях захватили порт Трау в Далмации и удерживали его в течение нескольких часов.
Демобилизация итальянской армии натолкнулась на ряд трудностей – как бюрократических, так и политических. Преемник Орландо Франческо Нитти стремился ускорить демобилизацию с целью сокращения расходов. Однако Нитти ходил по тонкому льду, принимая непопулярные решения, которые вызывали раздражение у солдат и ветеранов войны.
В частности, правительство Нитти, перегруженное тысячами продолжающихся уголовных дел и обремененное расходами на содержание десятков тысяч военнопленных, объявило всеобщую амнистию за преступления, совершенные во время войны, включая уклонение от призыва, что по понятным причинам возмутило многих бывших солдат и их семьи [6].
После войны, не найдя себя в мирной жизни, бывшие солдаты участвовали в забастовках, демонстрациях и захватах земель по всей стране. Они стремились влиять на политику Италии, считая себя обманутыми правительством, поскольку их ожидания светлого послевоенного будущего не оправдались. Многие из них впоследствии влились в ряды фашистского движения.
Использованная литература:
[1]. Giorgio Rochat. L’esercito italiano da Vittorio Veneto a Mussolini 1919–1925. Laterza, Roma – Bari, 2006.
[2]. Герфрид Мюнклер. Осколки войны: Эволюция насилия в XX и XXI веках / Пер. с нем. А. И. Лоскутовой. – М.: Кучково поле, 2018.
[3]. Pirocchi Angelo L. Italian Arditi. Elite Assault Troops 1917–1920. London, 2004.
[4]. Paul O’Brien. Mussolini in the First World War: the journalist, the soldier, the fascist. Berg: Oxford and New York, 2004.
[5]. Michael A. Ledeen. The First Duce: D’Annunzio at Flume – The Johns Hopkins University Press, Baltimore, 1977.
[6]. John Gooch. The Italian Army and the First World War. Cambridge, Cambridge University Press, 2015.
