ФСБ РФ обнародовала документы, свидетельствующие о намерениях гитлеровской Германии применить атомную бомбу в войне против СССР. Эту информацию предоставил в ходе допросов советским спецслужбам бывший высокопоставленный функционер министерства пропаганды Третьего рейха Вернер Вехтер. По его словам, под конец войны Гитлер был убеждён, что его учёные приблизились к созданию оружия нового типа и рассчитывал с его помощью полностью изменить ход боевых действий.
Федеральная служба безопасности РФ обнародовала материалы допроса высокопоставленного гитлеровского чиновника Вернера Вехтера и спецсообщение НКВД, свидетельствующие о том, что руководство нацистской Германии планировало применить против Советского Союза атомное оружие.
14 сентября 1945 года начальник Оперсектора НКВД города Берлин генерал-майора Алексей Сиднев направил заместителю наркома внутренних дел СССР генерал-полковнику Ивану Серову специальное сообщение о ходе следствия по делу группенфюрера СА Вернера Вехтера — начальника штаба управления пропаганды НСДАП и, по совместительству, начальника генерального реферата вооружения и строительства, входившего в состав министерства пропаганды Третьего рейха. Чиновник имел доступ к информации о разработке нацистами новейшего оружия, в том числе атомного.
«На допросе Вехтер привёл ряд примеров в отношении тех новейших изобретений, которые проходили через его реферат», — говорится в спецсообщении.
В частности, Вехтер рассказал о производстве реактивного авиационного оружия и турбинных истребителей, а также — о проектах ракет и бомбардировщиков дальнего радиуса действия, которые в перспективе хотели использовать для транспортировки атомных бомб.
«Уже в 1943 году Вехтер в разговоре с шеф-инженером министерства пропаганды Доминик узнал, что производятся большие работы по изобретению атомной бомбы. Позже из разговоров с профессором доктором Эрих Шуман и профессором Менцель, Вехтер выяснил, что работы над атомными бомбами производил Кайзер-Вильгельм институт в Берлине. Начальник производственного управления министерства вооружений Зауэр и его заместитель Фельдман лично отвечали за производство атомных бомб», — уточнил Алексей Сиднев в спецсообщении.
Советский генерал-майор, исходя из содержания допросов Вехтера, сделал вывод о том, что сам немецкий чиновник не знал, где именно проводились работы по созданию атомной бомбы. Однако имевшейся у него информации было достаточно для того, чтобы создать представления о планах Гитлера по использованию оружия массового поражения.
Согласно материалам допросов, Доминик рассказывал Вехтеру о том, что немцы якобы опережали американцев в вопросе разработки ядерного оружия на полтора года.
«Мне было известно, что министерство вооружений проводило практическую работу по подготовке к применению атомной бомбы», — рассказал Вехтер советским спецслужбам.
По его словам, германское командование планировало с использованием самолётов новейшей конструкции нанести атомные удары по индустриальным центрам СССР на Урале и в Средней Азии. Был даже продуман вопрос обеспечения охраны бомбардировщиков во время полёта с помощью специальных истребителей.
«Я пришёл к выводу, что германским министерством вооружения велась подготовка к применению атомных бомб в 1945 году», — заявил Вехтер.
Он отметил, что на это, помимо рассказов сотрудников министерства пропаганды, указывали и другие признаки.
«В одной из бесед со мною государственный секретарь министерства пропаганды доктор Науман, говоря о военном и политическом положении Германии на последнем этапе войны, заявил, что в скором времени должно всё измениться к лучшему», — отметил Ветхер.
При этом Науман ссылался на слова Гитлера, произнесённые для ближайшего окружения. Нацистский фюрер говорил: «Да, простит мне бог, последние 14 дней войны».
Вехтер упоминал в ходе допроса свой разговор с начальником управления вооружения Зауром, который на тот момент был фактическим заместителем министра вооружения. Тот рассказал о работе над новейшим оружием, которое планировалось применить на фронте.
«Об этом же весной 1945 года со мной говорил изобретатель научно-исследовательского совета Германии профессор Шуман, который заявил, что им ведётся большая работа над секретным оружием, могущим изменить весь ход войны в пользу Германии», — рассказал Вехтер.
Сопоставив услышанное с другими фактами, Вехтер пришёл к выводу, что речь идёт об атомном оружии. При этом руководство министерства пропаганды планировало убедить население рейха в том, что перелом в войне должен произойти в июне 1945 года. Среди жителей Германии даже планировалось распространять гороскоп, согласно которому июнь должен был стать особенно благоприятным для Гитлера.
«Применение атомного оружия сделало бы войну ещё более кровавой. К счастью, до этого не дошло», — отметил в разговоре с RT старший научный сотрудник ИВИ РАН Дмитрий Суржик.
В апреле 1945 года министр пропаганды рейха Йозеф Геббельс призвал сотрудников своего ведомства не терять присутствия духа, так как руководство Германии планировало применить некое новое оружие. Однако эти призывы оказались ложными. Уже вскоре советские военнослужащие подняли над Берлином Знамя Победы.
Историки считают, что, несмотря на все надежды Гитлера, ядерная программа Третьего рейха на самом деле была неосуществима.
«Было бы у Гитлера ядерное оружие, он бы его применил, причём не только против СССР, но и против других членов Антигитлеровской коалиции. И это стоило бы нам миллионы бесценных человеческих жизней. Но расистские взгляды не позволяли Гитлеру нормально относиться к учёным-физикам, среди которых в Германии было много евреев. Они активно эмигрировали из Германии в 1930-е годы. В итоге нацистская ядерная программа забуксовала», — рассказал в комментарии RT военный историк Александр Макушин.
По словам Дмитрия Суржика, несмотря на то, что гитлеровцы не смогли разработать технологию производства полноценного ядерного оружия, существуют признаки того, что Германия была близка к созданию устройства, напоминающего так называемую «грязную бомбу», но не успела превратить его в боеприпас, пригодный для применения на фронте.
«Понятно, что такое оружие не изменило бы ход войны, и всё же последствия от его использования могли быть очень тяжёлыми», — подытожил Суржик.
